слова из моих уст. По чистой физической силе я сейчас, скорее всего, на вершине этого мира. Элита из элит. Но все равно считал себя слабым. Вероятно это связано с тем, что мне довелось быть свидетелем настоящей вампирской мощи. Непоколебимой. Устрашающей. Всемогущей. Хреново это признавать, но даже если я выпью всех эсперов в этом мире, то вряд ли достигну той силы, какой обладал граф Бертольд. Он был настоящим чудовищем. Монолитом, который внушал трепет героям и архонтам. Именно из-за него фанатики и служители света не решались штурмовать нашу крепость.

Баланс. Так он говорил. Во всём должен быть баланс. Мы убиваем людей, а люди убивают нас. Круговорот смертей, без которого жизнь невозможна. В Брилии его слова имели обоснование и стойкую позицию. А здесь? Разве если в этом мире хоть кто-то, кто смог бы противостоять мне? Хороший вопрос. В любом случае, не буду задирать нос. Многие вампиры на этом и погорели. Как я и сказал ранее: на каждую рыбу найдётся рыба покрупнее.

Я вылез из купели и двинулся в сторону полотенца и халата. Вода стекала с чистого разгоряченного тела, пышущего от переполняющей кровь силы.

Взяв телефон, на котором было уйма пропущенных от Артурии, заказал себе билет на самолёт до Нью-Тейко. Разговаривать сейчас с героиней и что-то объяснять не было никакого желания. Завтра. Всё завтра. А пока… Нужно подготовиться к приезду Юны.

* * *

— Как мы и предполагали, государь, он отказался, — сухо произёс Андерсон, сидя в кресле кабинета императора.

— Ожидаемо, — ответил ему приятный баритон.

Его обладатель откинулся в мягком бордовом кресле, отчего то тихо заскрипело, ведь мужчина был, как говорится, богатырь. Высокий рост, мощные плечи и мышцы, что не мог скрыть даже чёрный военный китель.

Николасу Кингу было уже за шестьдесят, но никто бы не дал ему больше сорока. Лицо императора оставалось всё таким же молодым и лишь частично седая борода говорила об обратном.

— Применить силовое давление? — осведомился советник, тихонько потирая левой висок.

Голова Андерсона страдала мигренью, а его лицо было бледным, словно мел. Лишь на чистой воле и характере тот держался, не показывая слабости своему государю. Он до сих пор пытался понять: как наглый щенок, позволивший себе разговаривать таким тоном с советником императора, смог не только закрыться от его способностей Ментала, но и ударить в ответ! По данным, которые в памяти Андерсона были, как самая первая необходимость, он знал, что юнец на такое не способен! Неужели он стал сильнее после битвы с тварью? Вполне возможно, ведь даже невооружённым взглядом было видно, что Райан изменился. Во всяком случае, по данным аналитиков и службы безопасности, мальчишка не являлся любителем культуризма. Спортсмен — да, но не более. Слишком много переменных теперь нужно Андерсону, чтобы всё учесть, с учётом ответа государя.

— Крыса, загнанная в угол, становится гораздо опаснее, — постучал Николас пальцем по массивному дубовому столу. — Если все данные, которые ты предоставил, верны, то силовое давление будет ошибкой. Наш просчёт в том, что мы решили, будто кровь Азалии в нём сильна. Она была истинной дочерью империи, и государство для неё было на первом месте. Сын, выросший без неё, не унаследовал подобной тяги.

— Он скорее в своего деда пошёл, — пробормотал Андерсон.

— Верно, — кивнул император и улыбнулся. — Судя по записям с камер наблюдения крепости, юноша вылитый Тихомиров в молодости. Такой же спокойный характер, готовый взорваться в любой момент.

— Я правильно понимаю, что раз силового давления не будет, то вы дадите Тихомирову зелёный свет?

— Он давно хочет познакомиться с внуком, — пожал мощными плечами Николас. — Пусть это случится. Если влияние старика окажется благотворным, это сыграет свою роль.

— Зимний бал? — сразу же понял советник, о чём речь.

Император кивнул:

— К тому моменту мальчишка созреет для разговора. До этого отзови людей и наблюдай в полглаза.

— Время операции… — начал было Андерсон, получив приказ и переведя тему.

— Это ждёт, — поднял руку император. — Группа ликвидации не сможет пробиться через защиту, если у них не будет клинка, что так долго закалялся.

Советник поднялся с кресла, скривившись от мигрени, и спокойно проговорил:

— Приказ понят, мой государь. Разрешите идти?

— Иди, Дерек, иди. И выпей аспирина, что ли, а то на тебя жалко смотреть.

Глава 17

— Простите, господин, не заждались?

— Я только пришёл, Юна, не переживай.

На моём лице сияла улыбка. То самое чувство будто я тот самый мальчишка, который дождался-таки новогоднего подарка под ёлкой. Но так как парень я уже большой, то и запросы у меня иные. Юнона, как самая настоящая Снегурка, хоть и темноволосая кареглазка, но такая же холодная. Её сердце даже не лёд, а целый айсберг. Блин, и почему я подумал о том, что я — Титаник? Забавно. Именно из-за неё я мог бы отдать жизнь.

В данный момент я стоял на перроне, забирая у Юноны чемодан. Вещей у неё было слишком мало. Практичная, как и всегда. Не удивлюсь, если она не взяла даже сексуальный набор нижнего белья для наших будущих утех. Ну что ж, придётся прикупить всё самому. Что я зря батрачил проведённые дни наёмником?

— Господин, не стоит, я справлюсь, — немного смутилась моя телохранительница, когда я забрал её ношу.

— Так, Юна. Отныне ты не моя телохранительница, а гостья, — хмыкнул я. — Идём. Я припарковался в неположенном месте.

— Вы за рулём?! У вас же нет водительских прав! — возмутилась она.

— Ещё одна причина почему ты здесь, — улыбался я, идя рядом с прибывшими пассажирами.

На заднем фоне звучали объявления об отправлениях поездов, рядом пахло выпечкой, болтали встречные. Но всё это было фоном.

— Будешь возить меня в академию, как в старые добрые, — взглянул я на свою брюнетку.

Как знал, что Юнона не станет как-то по-особу приодеваться. Ни платья, ни каблуков. В низких кожаных ботинках, длинном осеннем плаще тёмно-коричневой расцветке. На плече квадратная сумочка, в которой была отнюдь не косметика. С волосами под каре даже так она смотрелась стильно. Ей не нужны были побрякушки и сверхдорогие бренды, чтобы выглядеть со вкусом. И это мне, как мужчине, нравилось. Её скромность. Её чувство стиля. Её мышление. Не знаю, что она ощущала внутри, но даже так оставалась в рамках