– Селия, – прохрипел Гамильтон, из последних сил цепляясь за здравый смысл и честь, – я должен вам сказать…

– Я знаю, кто вы, – прошептала она в ответ. – Знаю уже давно, Энтони.

Собственное имя явилось для него отпущением грехов. Она знает. По-прежнему имелись причины, по которым он не должен этого делать. И немало причин, но все они меркли на фоне значимости этих слов, а также других, что Селия сказала ранее: «Как я хочу вас».

Медленно, благоговейно Энтони наклонил голову и прикоснулся к ее губам раз, затем второй. Она стояла спокойно, запрокинув голову, ее ладонь все еще лежала у него на груди. Гамильтон поднял руки, погладил щеки Селии, провел одной рукой сзади по шее – едва ощутимое прикосновение, но она тихонько ахнула, и ее губы приоткрылись. Он прильнул к ним чуть сильнее, желая насладиться каждой секундой, каждой ее частичкой.

Руки Селии скользнули вверх по его груди и обвили шею. Она притянула Энтони ближе к себе. Он решился провести пальцами по ее покатому плечику, все еще поражаясь тому, что находится здесь, с ней. В этот момент Селия издала мягкий горловой звук и прижалась к Гамильтону всем телом. На секунду замерев в изумлении, Энтони сгреб Селию в охапку, и она уютно прильнула к нему. Боже, какое дивное ощущение! Какое правильное!

Все ее мысли и тревоги о том, кто кого соблазнит, испарились. Не осталось никаких страхов, только глубочайшая уверенность в правильности происходящего. В объятиях Энтони Селия снова почувствовала себя живой. От него волнами исходило желание, и все же каждое прикосновение было нежным и неторопливым. Она провела пальцами по его затылку, изучая и исследуя, дошла до жестких каштановых волос, и мышцы его плеч напряглись. Энтони прервал поцелуй, прошептал ее имя и начал короткими поцелуями осыпать ее лоб.

– Да, – выдохнула она. – Поцелуй меня еще.

Гамильтон ничего не сказал, но его дыхание участилось. Селия поняла, что он услышал просьбу. Его губы вернулись к ее губам, жадные и более требовательные. Под этими жаркими поцелуями последние следы печали и неуверенности сгорели без остатка. На секунду Селия задумалась, сколько же времени он ее хочет и почему она об этом даже не догадывалась, но тут плотину словно прорвало. Он крепче сжал ее в объятиях, прижимая к себе. Селия восторженно застонала. В ней разгоралась мощная, жаркая потребность обнимать его, прикасаться к нему, целовать его. Энтони Гамильтон, мужчина, который всегда умел рассмешить ее, сейчас заставил ее пылать. Она никогда не испытывала ничего подобного, но сразу поняла, что это – вожделение.

Начавшееся робко быстро стало страстным. Он будто прочитал ее мысли; едва Селия захотела, чтобы Энтони прикоснулся к ней, как он послушался. Она тянула его за одежду, словно это была преграда между ними. Гамильтон вытащил руки из рукавов, и сюртук упал на пол. Селия расстегнула жилет и сунула под него руки, восхищаясь тем, какое у Энтони горячее и твердое тело.

Пока она избавляла от одежды его, он делал то же самое с ней. Энтони расшнуровал лиф, и тот упал на корсет. Бормоча что-то неразборчивое, он провел кончиками пальцев по обнажившимся холмам грудей. Селия задрожала. Энтони резко втянул в себя воздух, опустил голову и прильнул губами к ложбинке между грудями.

Она запрокинула голову, прижимая Гамильтона к себе. Селии казалось, что кожа пылает под его отрывистыми поцелуями. Его ладони скользнули вниз по спине, ритмично подтягивая тело Селии вверх. Она внезапно осознала, что стоит на цыпочках, задыхаясь и едва удерживаясь на ногах от головокружения.

Его ладони скользнули еще ниже, к бедрам, а затем он поднял ее и усадил на край стола – Селия совсем забыла, что тот у нее за спиной. Гамильтон помедлил, прижавшись щекой к ее плечу, его грудь быстро поднималась и опускалась, а ладони все еще лежали на ягодицах Селии.

Она заерзала на столе, раздвинула ноги и попыталась притянуть Энтони ближе. Селия отчаянно желала ощутить его прижавшееся к ней тело и даже всхлипнула, когда он слегка отодвинулся.

Энтони поднял голову. В темноте она не могла разглядеть выражение его лица, но зато чувствовала эмоции: он желал ее, но почему-то сдерживался. Энтони не уверен и ждет ее решения. Селия не испытывала ни малейших сомнений. Она провела ладонью по его затылку, притянула Энтони к себе и впилась губами в его рот. Снова целуя ее, Гамильтон вдруг почувствовал себя свободным. Он попытался сопротивляться своему желанию, но Селия его не поддержала, напротив, искушала все сильнее, прижимаясь к нему, вздыхая, расстегивая его одежду. И он сдался. Она хочет, чтобы они занялись любовью, и Энтони больше не мог вспомнить, почему этого делать не следует.

Он задрал ее юбки, провел ладонью по обтянутой шелковым чулком ноге. Селия согнула колени, дыша часто и прерывисто. Энтони развязал подвязку и снял с ноги чулок. Его прикосновения обжигали обнаженную кожу. Он поднял ее ножку еще выше, так, чтобы она смогла закинуть ее ему на талию, и почти стянул Селию со стола, так что она едва удержалась на краю. Селия едва не потеряла равновесие, она подалась назад и смогла удержаться, лишь вцепившись ему в плечи.

Гамильтон снова поцеловал ее и аккуратно положил на спину. Теперь Селия смогла обхватить его ногами за бедра, отлично осознавая, до чего распутно себя ведет. Энтони обхватил ладонями ее лицо, погладил шею и плечи. Нежно, но уверенно, стянул лиф еще ниже, обнажив груди целиком.

Когда он прикоснулся языком к соску, Селия затаила дыхание. Боже. Его руки, его губы… о боже! К тому времени, когда его ладонь скользнула ей между ног, Селия уже была разгоряченная и влажная. Энтони губами ласкал груди, а пальцами довел ее почти до безумия, она вся дрожала и хватала ртом воздух.

На трясущихся руках Селия приподнялась и потянулась к нему. Он хрипло застонал, когда она погладила его в области паха через ткань брюк.

– Селия, я не могу заниматься с тобой любовью на столе.

– Тогда на софе, – пробормотала она, целуя его в подбородок и продолжая поглаживать.

Его стон перешел в сдавленный смешок.

– Искусительница.

– Не дразни меня, – прошептала Селия, продолжая поглаживать. Ей казалось, что пульсация между ног все усиливается.

Все ее тело содрогалось от голода по нему. Стряхнув туфлю, она обнаженной ступней погладила его по ноге.

Энтони опять негромко рассмеялся, нежно поцеловал ее и задрал юбки еще выше. Селии пришлось пальцами ног упереться в пол, удерживая равновесие, пока он расстегивал брюки. Энтони взял ее за руки, потянул вниз и сомкнул ее пальцы на своем обнаженном естестве. Селия снова тихонько всхлипнула и направила его туда, где так сильно его жаждала.

Энтони резко втянул в себя воздух и аккуратно вошел в нее. Она замерла и лишь тяжело дышала, пока заполнял ее целиком. Селия очень давно не занималась любовью, все ее мускулы сильно напряглись, поэтому она боялась слишком мощного напора.

Когда Энтони вошел полностью и остановился, Селия с наслаждением, долго и прерывисто выдохнула. Он взял ее за подбородок и прикоснулся губами к ее рту. Затем сжал руками бедра и, крепко удерживая, начал двигаться. Она подавалась навстречу его толчкам, начиная дрожать. Энтони был так нежен и при этом так опытен, словно изучал ее тело долгими годами и точно знал, что нужно делать. Селия обхватила его руками и запрокинула голову, а он двигался в ней снова и снова. Его руки блуждали по ее телу, губы прикасались то здесь, то там, он шептал нежности, которых она толком не слышала, и наконец экстаз полностью завладел ею, и Селия громко застонала от блаженства.