На лице Попа отразилось беспокойство.

– Я почему спрашиваю? – продолжал Крячко. – Я такого кролика уже не в первый раз вижу. Давно с автором хотел познакомиться. А тут такая удача!

– Живопись любите? – вежливо спросил Поп. – Могу подарить. Газетку, правда, я не дочитал, да бог с ней – все равно одно вранье.

– Я вранья тоже не люблю, – серьезно подхватил Крячко. – Поэтому давай, Поп, как на исповеди! Времени у нас немного, может быть, даже меньше, чем ты думаешь, – так не будем тратить его впустую.

– Я вас не понимаю, извините, – все так же вежливо сказал Поп.

– Все ты понимаешь, – убежденно заявил Крячко. – Но чтобы тебя подтолкнуть, я тебе кое-что объясню. Положение, Поп, создалось критическое. Причем у всех. И у нас критическое, а у тебя еще хуже. И найти выход из этого кризиса никто, кроме тебя, не сможет.

– А вы – это кто? – осведомился Поп.

– Армия спасения! – сердито сказал Крячко. – Что ты дурака из себя строишь? Московскую милицию уже не узнаешь?

– Ага, – хмыкнул Поп. – И чего хочет от меня московская милиция?

– За всю милицию не скажу, – ответил Крячко. – А вот чего хочу я – объясню предельно четко. Я хочу, чтобы ты мне сказал, где находится похищенная вами Лариса Бардина – если она жива, конечно. Но для тебя, Поп, было бы лучше, если бы она была жива. И не делай вид, что ты глупее, чем есть на самом деле. Слушай дальше! Накануне кончили практически всю вашу бражку – Мельника, проводника вашего, Егорычева, ну и еще там… В мордовских лесах положили. Сидеть не захотели – лежать теперь будут.

Он замолчал. Поп долго и тяжело думал, а потом сказал хмуро:

– Откуда я знаю, что это не фуфло? На пушку меня берете? – Теперь он называл Крячко исключительно на «вы».

– А ты посмотри на меня внимательно, – посоветовал Крячко. – Ты же у нас психолог. Ловец человеков. Вот и реши для себя – беру я тебя на пушку или нет? Если бы мы след не потеряли, за каким чертом мне самому к тебе приходить? Я бы молодых послал, а сам в кабинете дожидался, как положено.

– А что же не стали дожидаться?

– А чтобы посторонних глаз не было, – пояснил Крячко. – Тут ведь штука такая, Поп: если ты мне правды не скажешь – я тебя пристрелю, и точка.

– А как же служба? – с фальшивым сочувствием спросил Поп.

– А что мне служба? – возразил Крячко. – У меня все позади – и слава, и надежды, как говорится. С большим удовольствием влеплю перед пенсией в твою несуразную башку пулю!

– А вдруг пришьете невинного? – с усмешкой спросил Поп.

– Мне бог простит, – сказал Крячко. – А потом, люди, которые таких кроликов рисуют, невинными не бывают. Такие кролики у нас в отделе в сейфе заперты. Как вещественные доказательства. Письма ты Бардину готовил? А это серьезно, даже если я тебя не убью, «паровозом» пойдешь. Больше-то некому теперь.

Этот «паровоз» напугал Попа даже больше, чем грозно поблескивающий под рукой у Крячко «макаров».

– Значит, Мельник в бозе почил? – задумчиво спросил он. – Ну что ж, прах к праху, как говорится… Вы по званию кто будете?

– Как был полковником, так им и останусь, – буркнул Крячко. – Ты что-нибудь выбрал?

– Так я к тому и веду, – сказал Поп. – Вы меня, гражданин полковник, убедили. Логика у вас железная. Как «макаров». И я по вашим глазам вижу, что замочите вы меня, а мне и правда пожить еще охота. Из лагеря выходят, а из могилы – только вурдалаки, которых святая церковь, как известно, не признает. Поэтому решил я на признание пойти, гражданин полковник. На добровольное и чистосердечное. Надеюсь, суд это учтет?

– Суд все учтет, – ответил Крячко. – Только рано ты о суде заговорил. До суда еще дожить надо. Сразу хочу тебя предупредить – соврать не надейся. Я твое признание уже сегодня проверю и, если что не так, сегодня же внесу коррективы. Погибнешь при попытке к бегству, и все дела.

– Я вам скажу, где девчонка, – буднично произнес Поп. – На кой мне она? За нее теперь и деревянного не дадут. Я говорил Мельнику, что это голый номер. Гоняли бы тачки, как раньше, – горя не знали. Нет, загорелось ему!..

– Ты волосы в камере рвать будешь, – перебил его Крячко. – Ближе к теме давай!

– Девчонка с Денатуратом, – сказал Поп. – Тут, короче, в Мордовии у него братишка троюродный проживает. Лесником вкалывает. Денатурат, как с зоны откинется, обязательно у него на кордоне месяц-другой живет, к вольной жизни привыкает. А чего? Воздух свежий, самогон, медок свой – красота! Лесник один живет, ментов – один на сто квадратных километров. Райское местечко. Туда эту телку и отвезли.

– Что ты мне мозги паришь? – сердито спросил Крячко. – Как ее в такую даль везли? Да вас десять раз патруль остановил бы!

– Может, и останавливал, – пожал плечами Поп. – Только извините, гражданин полковник, патрули нынче не проблема. Нынче коррупция – вот где проблема. Не изжита еще эта язва! Даже в вашей среде…

– Ладно, проехали! Среда тебя не касается, – оборвал его Крячко. – На себя посмотри!

– Смотрю. Ежедневно смотрю и сокрушаюсь, – серьезно сказал Поп. – Звериный лик вижу вместо подобия божьего. Одним утешаюсь, гражданин полковник, – раскаявшийся грешник милее господу, нежели десять праведников. Отсюда и тяга моя к раскаянию. Искренен и чист я в этом порыве.

– Интересно, как бы у тебя с тягой было, если бы я тебе в пятак вовремя не засветил? – полюбопытствовал Крячко. – Не раскаяние это у тебя, а точный расчет. И скажу тебе по секрету – в расчет я как-то больше верю. Поэтому рассказывай дальше – где этот заветный кордон, как зовут лесника и прочее…

– Вот тут я не слишком силен, – озабоченно сказал Поп. – Не бывал ни разу, а со слов мало что понял. Вроде называется он Лисов кордон, а находится, само собой, в лесу, где-то не слишком далеко от Рузаевки. Есть такая станция узловая…

– Про станцию я и без тебя знаю. Где кордон – на север, на юг, – где?

– Может, на карту посмотреть? – предложил Поп. – Только учтите, Лисов кордон – это местное название. На самом деле он, может, вовсе не так называется. А фамилия у лесника Медянкин. Живет он там один, потому что, как говорится, семейная жизнь у него не сложилась – он первую жену топором зарубил, из ревности, а вторая сама через два месяца сбежала. Это уже после того, как он первый срок отсидел.

– Он что, не понимает, чем ему грозит это дело?

– Как раз он по понятиям жить старается, – усмехнулся Поп. – Не зря он те же самые университеты кончал, что и братишка его, Денатурат. Так что насчет помочь – это он всегда готов. Как пионер. А потом, всегда ведь можно сказать, что не знал, мол, ничего. Приехал брат с бабой – какие дела?

– Брат с бабой… – сердито повторил Крячко. – А баба с кляпом во рту, да?

– Не-е-ет, – протянул Поп. – Девку, чтобы не шумела, Денатурат наркотой накачал. Он в этом деле у нас специалист. Любому наркоз даст – с закрытыми глазами.