отказываешься от «пыли», примерно неделю чувствуешь себя, будто выжатый лимон… Я первый раз сегодня вышла на улицу с того момента как ты… Как мы виделись в последний раз.

Она снова смутилась и отвернулась. Значит, она помнит наш последний разговор… Я видел, что ей стыдно за него и за своё прошлое поведение.

— Бросила «пыль», значит?.. Хм, это круто, Триша! Ты молодец! — я приобнял подругу за плечо и улыбнулся ей. — Верное решение, и я рад, что ты его приняла.

— Спасибо, — искренне улыбнулась девушка в ответ, — Знаешь, я… Это благодаря тебе, Шейн. И я… думала последние дни о твоих словах. И обо всём остальном… О своей жизни… Я хочу извиниться.

— Да брось! Не стоит.

— Нет, стоит! Я… Проклятье, Шейн, я же вела себя просто отвратительно! — на глазах Триши появились слёзы, но она, собравшись, тут же их смахнула, — Сначала мутила с тем идиотом, насчёт которого ты предупреждал. Он подсадил меня на «пыль», потом бросил…

— Бросил? — не удержавшись от облегчённого вздоха, спросил я.

— Точнее, я его послал… Он пришёл несколько дней назад, когда меня крепко ломало… Я в эти дни… Многое поняла. И хоть мне и было херово, но я увидела мир, каким видела его до этой долбаной «пыльцы»! А он… Этот Роб — просто мразь! — Триша выплюнула имя своего бывшего, — Начал уговаривать меня снова принять наркоту! И я увидела, какой он мерзкий… Кривой, косой, вечно под кайфом, воняет… Фу! Я для него была просто клиенткой, которую можно трахнуть в любое время!

— Всё нормально, подруга, — я погладил её по плечу, — Хорошо, что ты увидела его истинное лицо и послала.

— Из-за него я лишилась работы… Гуляла по грязным заведениям, и…

— Не надо, Триша, — тихо произнёс я, — Не вини себя. Мы все допускаем ошибки.

— Я была какой-то тварью! — слёзы брызнули из глаз девушки, она затряслась в рыданиях, и я прижал её к себе, чтобы успокоить, — И такое делала… Мне так стыдно… Так стыдно…

— Всё это в прошлом, подруга! Эй, ну, посмотри на меня! — я взял её за подбородок и улыбнулся, глядя на сверкающие от слёз глаза, — Всё будет хорошо! Ты жива, здорова… Шрамы — это всего лишь шрамы, а личико у тебя всё такое же милое, как и раньше! И голос остался — значит, сможешь вернуться к своей мечте! Иди к ней, Триша! Ты сделала первый шаг к этому — не сворачивай! Всё будет хорошо.

— Прости меня, Шейн… — шмыгнула девушка, — Прости, что вела себя как какая-то потаскуха. Прости за мои слова, предложения… Прости за всё! Ты… Спас мне жизнь. Спасибо, я никогда этого не забуду!

— Мы же друзья, — снова улыбнулся я, — Так что какие могут быть вопросы?

— Я столько тебе наговорила в последний раз…

— Проехали, — покачал я головой, — Ты извинилась — этого достаточно, Триша. Всё хорошо.

Она вытерла слёзы и отстранилась от меня, снова привалившись к каменной стене. Какое-то время мы сидели молча, подставляя лицо тёплым лучам солнца.

— Ну, так что, у тебя уже есть какой-то план? — наконец спросил я.

— Я поузнавала через племянницу Питта, нашла местечко в жилом квартале. Таверна, чистая, приличная. Им нужна официантка с голосом, которая сможет два вечера в неделю выходить на сцену и петь тексты какого-то местного автора. Думаю, для начала неплохо.

— Неплохо? Да ты шутишь⁈ Это отлично! Первый шаг к тому, к чему ты всегда стремилась! Причём нехилый такой шажище! Ты молодец, уверен, у тебя всё получится.

— Надеюсь. Но иногда на меня накатывает такой страх…

— Это нормально. Главное — не поддаваться ему.

— Знаешь, ты был прав насчёт нашего квартала. Оставаться тут могут только такие люди как Питт или этот… Эрнест… Надо быть или конченной мразью, или отбитым благодетелем… А остальным тут делать нечего. Я последние дни смотрю из окна на всё происходящее, вспоминаю пару последних лет и не понимаю, почему не слушала тебя…

«Потому что тусовалась с отбросами, употребляла „пыль“, и тебе это нравилось. И пока не случилось нечто, поставившее тебя на грань смерти из-за такой жизни — ты об этом не задумывалась».

Я не произнёс этих слов — думаю, Триша и сама всё понимала. Но то, что после всего случившегося она так здраво рассуждает, давало надежду.

Оглядев грязный двор, прислушавшись к тому, как кто-то блюёт в подворотне, увидев мелькнувшие пиджаки людей Морелла на улице, я понял — мне тоже надо отсюда валить. И желательно побыстрее. Срок, выданный мне главарём «ублюдков», скоро выйдет, и оставаться в жилище, о котором они знают, будет опасно.

С другой стороны — а какой смысл в побеге? У меня осталось десять дней, чтобы добыть три «ключа», и большую часть этого времени я намеревался провести в Сумраке. А до ультиматума, озвученного «ублюдками», осталось и вовсе пять дней…

Проклятье!

Погрузившись в мрачные мысли, я понял, что не могу просто сидеть и ждать, как время утекает сквозь пальцы…

— Мне пора, Триша, — сказал я поднимаясь. — Рад, что с тобой всё в порядке. Если тебе потребуется помощь… Какое-то время я ещё буду здесь.

— Спасибо, Шейн, — она обняла меня, прижавшись к груди, — Ты настоящий друг.

— У тебя всё получится. Просто… не делай глупостей, хорошо?

— Постараюсь!

Покинув двор, я испытал прилив приятных эмоций оттого, что Триша образумилась и уже начала выбираться из того болота, в которое себя загнала.

Впрочем, за мрачными мыслями и валом дел эти светлые эмоции развеялись как дым на сильном ветру…

Для начала я заскочил в лавку Питта, купил у него десяток ампул с обезболивающими средствами, несколько видов таблеток, витамины, пару мазей, антисептики — да и вообще, хорошенько обновил свою аптечку и аптечку Мисти. Толстяк с механической ногой спросил про Тришу, и я рассказал ему о нашей утренней беседе. Мне показалось, что он искренне порадовался за мою подругу.

После лекарской лавки я поймал самоходную повозку и велел извозчику направляться к складам, где хранился мой байк. Следовало забрать его и отправляться к Райдингеру.

Очень уж много тем для разговора с ним у меня накопилось: и «Тяги», одной из которых он должен был улучшить моего железного друга, и продажа более мелких артефактов, подаренных «бритвами», и оценка ингредиентов из Химеры, и ремонт механической перчатки, и закупка новых «обойм» к ней — мне понравилось, как стали работать мои примочки, и возвращаться к предыдущей модификации совсем не хотелось.

Но пожалуй, главное, ради чего я собирался навестить изобретателя — это разговор об Абрахаме Ноксе. Инженеры плотно общались друг с другом, и был шанс,