Она переводила глаза с меня на моего бойфренда с такой детской наивностью и доверием, что захотелось плакать. Неужели она это серьезно? С одной стороны, она всего каких-то пять минут назад грозилась скормить нас голодным бешеным псам, а теперь шмыгает и просит помощи (звучало это как: «докажите нашу невиновность»). Она могла пробовать разные варианты поведения, чтобы понять, чем быстрее нас возьмет — жалостью или страхом. С другой стороны, детки олигархов такими, по идее, и должны быть. «На лицо ужасные, добрые внутри». Показушное «я все могу», «вы все никто», а внутри — по-прежнему ребенок, ранимый, беспомощный, не приспособленный решать свои проблемы самостоятельно, привыкший, что всегда приходит «дядя» и все делает.

— Тебе я, допустим, могу поверить, — заговорила я, подумав, — но ты говоришь «нам». Сам Юрий нам пока еще ничего не говорил, и я…

— Он не убивал! — перебила она меня, поняв, куда я клоню. — Он был постоянно со мной! Он не мог!

— Вы после экскурсии вообще не разлучались? И ушли из подвала вместе в первый раз? — Она оба раза кивнула. — Что ж, выходит, что вы не убивали, — сказала я, только чтобы ее успокоить.

Мы втроем вышли в коридор, Инна захватила свой рюкзак и пакет с вещами и направилась к лестнице, понуро опустив голову. Мы же остались стоять возле двери, карауля, чтобы больше никто не зашел. Инна вдруг обернулась.

— Вы простите, что я так вам… там… ну… сказала. Я разозлилась. На самом деле Прижимистый мне помог. Очень.

— Прижимин, — поправила я.

— Что? А, да. Вот. Он собаку мою нашел.

— Собаку?!

Боже, величайший сыщик Московского региона (это не я придумала, его так многие называют) опустился до поиска собак мажорных детей? Понимаю, что деньги всем нужны, но… Не знаю, растрачивать талант?

— Наверно, он очень любит животных, — понял Женька мою грусть-тоску-печаль и поспешил утешить.

— Дело не в этом! — поломала Женьке Инна всю игру. — На моем чихуашечке был ошейник сапфировый, так вот, оказалось, что ошейник липовый, там не сапфиры, а стекляшки, а внутри героин был. Они так перевозили героин через границу. Ошейник успели продать люди, которые не знали о начинке. Короче, — махнула она рукой, — запутанная была история, собаку похитили, потому что капсулы тяжело открываются, а ошейник застегнут был на кодовый замок, чтобы не украли сапфиры. Ну, то есть я так думала, что там сапфиры… В общем, Прижимин быстро распутал это все и вернул мне живого чихуашечку!

— Обалдеть, — выдохнула я. И чуть не ляпнула: «Хочу у него работать!!!» У меня перед глазами пронеслись картинки, как я бегу за собакой, собака (в ожерелье) бежит за кошкой, кошка бежит за мышкой, а за мной гонятся гангстеры, работающие на наркобарона. А за ними бегут таможенники с собаками, получившие нагоняй от начальства за то, что пропустили контрабанду на территорию страны. А собаки, в свой черед, получили нагоняй за то, что не унюхали. Какая красотень! — Ладно, здоровья вашему песику, а мы, пожалуй, пойдем.

— Он сдох еще год назад. Ладно, я передумала уезжать, интересно, чем это закончится. Увидимся в отеле!

И она ушла.

Мы сделали вид, что тоже ушли, а сами, едва прикрыв дверь в свой номер, прислушались. Я отсчитала ровно десять секунд и выскочила резко в коридор, ударившись носом в какого-то мужчину.

— Здравствуйте, капитан Волк, убойный отдел. Пройдите, пожалуйста, по своим номерам.

— А? — удивилась я. Точнее, сделала вид, что удивилась.

— С вами будет говорить следователь. Будьте, пожалуйста, в номере.

— А что случилось? — спросил у меня за спиной Женька.

— Убийство, — коротко ответил капитан полиции, а затем принялся за старуху, выглянувшую из своего двенадцатого. Эта была та самая престарелая леди в дорогом костюме, которая ходила с нами в подвал на экскурсию. Кажется, ее зовут Галина Степановна. Сейчас она красовалась в длинной белой хлопковой ночнушке. — Вернитесь, пожалуйста, в номер, — сказал он теперь уже ей.

— А что случилось? — повторила она Женьку, будто не слышала ответ. Хотя, может, и впрямь не слышала. — Всю ночь ходят и топают! Спать невозможно!

— Пройдите, пройдите… — уговаривал капитан, делая шаги к старухе.

— Как думаешь, она не вернулась? — шепнула я Женьке, отступая в номер, но пока не закрывая дверь.

— Это уже не наши трудности. Ее быстро обнаружат в чужом номере при таком раскладе.

— Ясно, — я закрыла дверь. — Если что, Лариса эта сама не заперла номер и сама оставила ключ на столике.

— Ты будешь врать ради них?

— Тогда придется рассказать, что мы сами забыли в соседнем номере. Не ошиблись же дверью.

— Ну да… Черт, — Логинов стукнул себя по лбу. — Пахан! Мы оставили его наедине с трупом!

— Я думаю, его быстренько спровадят оттуда. А дорогу обратно в номер найдет, не маленький. Я вот что думаю: Инна не врала. Тем более в номер Ларисы вернуться не попыталась.

— Или попыталась, но была спугнута появившимися ментами.

— Не важно, она просто хотела удалить все данные на компьютере, вот и пришла. Но посуди сам: зачем им устраивать спектакль по нахождению тела в кладовке? Зачем орать и привлекать внимание? Даже если они слышали, что кто-то еще спустился в подвал, им проще аккуратно выйти и дать другим людям обнаружить тело. А то и не обнаружить. Она могла пролежать там какое-то время. Нужно спросить персонал, как часто они посещают эту комнатку. В любом случае у них была бы фора. И даже если убил кто-то один, а второй покрывает, покрывали бы до конца. А убить так, чтобы второй не заметил, невозможно, Инна сказала, что они не разлучались с момента экскурсии.

— Хорошо, допустим. И что это нам дает? Людей в отеле полно и без них.

— Да, но только один из них использует фосфорную смесь. Нашу журналистку грохнул «призрак»!

Глава 9

Юля

Звонок в дверь раздался неожиданно. Мы столько раз перемещались между квартирами, что попросту разучились закрываться на замок. Неужели я повернула задвижку машинально?

Думая, что это Титов, я открыла дверь, не заглядывая даже в глазок и ничего не спрашивая. На пороге стояла та самая женщина, которую старушки называли Зинкой. Мать Яны.

— Да?

— Девочки, Яночка в плохом состоянии, ничего не соображает совсем…

— Мне очень жаль, — не понимая, чего от меня хотят, воспитанно ответила я, следуя правилам этикета. — Передайте ей мои соболезнования.

— Да-да, вот только простите за нескромный вопрос… У вас по какое число оплачено?

Моргнув удивленно, я дала точный ответ:

— Еще одна ночь.

— Ясно. Просто обычно они сдают посуточно, и мало кто задерживается. Хотя бывало всякое. У Ярослава есть