похожими делами. Это место, где можно и помолиться, и поучиться, и поговорить на мирские темы.

И это накладывает определенные долженствования.

Конечно, большинству людей было бы не очень комфортно заключать сомнительные сделки в синагоге. Потому что всегда понимаешь, перед кем ты находишься.

Дмитрий: Наверное, сомнительные сделки нигде не надо заключать?

Арон: Нигде. Но синагога – это дополнительное «долженствование».

Раввин в первую очередь – это специалист по еврейскому закону, и очень большая часть еврейского закона уделяется имущественным проблемам.

По многим вопросам имеет смысл проконсультироваться с раввином, как правильно поступить. А можно ли это делать в принципе?

Очень многие вещи человек делает, считая, что так и надо. На поверку выясняется, что Тора против этого и мудрецы против этого. Это нормально.

Дмитрий: К вам часто приходят бизнесмены для того, чтобы посоветоваться по какому-либо вопросу?

Арон: Нет. В Обнинске не такое большое количество бизнесменов, особенно еврейских, которые бы приходили советоваться. Но иногда они спрашивают, и я им говорю, как правильно поступить.

Более того, в Израиле есть специфический сектор бизнеса – банковское дело. Дело в том, что с точки зрения еврейского закона запрещено давать евреям деньги под процент, под рост. И поэтому есть очень большая проблема, когда, например, обычный рядовой израильтянин несет деньги как вклад в банк и получает от банка проценты. Это – пограничная ситуация. Есть по этому поводу специальное раввинское решение, такой договор о партнерстве между человеком и банком.

То же самое – договор «Этер Иска», договор между партнерами. Когда один выступает рабочим партнером, второй выступает финансовым.

Дмитрий: Сталкиваясь с евреями в бизнесе, всегда обращал внимание, насколько тщательно они подходят к составлению договоров – все мозги вынут, тысячу раз будут спрашивать по поводу каждой запятой. Многие не выдерживают, потому что считают, что это уже чересчур. Это слишком, это больше, чем нужно.

Но в какой-то момент я понял, что это необходимость. Что лучше изначально договориться на берегу обо всем, предусмотреть максимум рисков для того, чтобы твой бизнес процветал. Если дела не пойдут, то, как вы будете решать свои вопросы с партнером, тоже прописывается в этом договоре. Не в этом ли основа процветания и силы еврейских компаний?

Арон: Вы правильно сказали, главное – договориться на берегу.

Чем меньше будет возникать каких-то недопониманий, тем лучше. Бизнес должен всегда быть максимально открытым для партнеров. Поэтому нет смысла входить в дело с человеком, которому не доверяешь. И хотя истина – она одна, но правда у каждого немножечко своя. Поэтому очень важно грамотно оговорить все.

Это касается не только бизнеса, но и семейного права. Брачный контракт и все, что связано с семейными отношениями, строго регламентировано законом, именно – что и как правильно писать, договариваются на берегу обо всех суммах, компенсациях и так далее. И правильно.

Во-первых, это дает человеку понимание – на что он может и на что не может рассчитывать. Кого-то это может бесить, но на самом деле это – показатель правильного, заинтересованного отношения к вопросу.

Вещи, которые говорятся на словах, не имеют никакого значения. Надо искать свидетелей, но проще написать на бумаге. Завизировать, поставить число, подпись. Это является основным документом.

Дмитрий: И пригласить трех свидетелей.

Арон: В идеале, да. Есть даже такая практика, когда наиболее важные контракты хранят у раввинов, в раввинате.

Дмитрий: Я помню одну из своих встреч с руководителем крупной еврейской компании. Он пригласил меня в ресторан, хотя с моей стороны мы уже все согласовали. Договор, по сути, был уже в кармане. Очень долго шло согласование, каждый пунктик выясняли наши юристы, работали. Потом сказали: «Все в порядке, приглашаем тебя в ресторан».

Вот я прихожу. Сидят два этих руководителя, и с ними человек, похожий на Вас, с бородой. Он представился. Мы два часа общались. Он молчал.

Потом очень мило попрощались, и боссы компании сказали: «Мы тебе через три дня перезвоним и скажем, будем мы работать или нет». Для меня это было удивлением – мы уже обо всем договорились, все согласовали. Я позвонил своему товарищу в Израиль и говорю: «Слушай, вот такая странная встреча была. Два босса-руководителя и человек с бородой, в кипе. Он сидел и ничего не говорил. Кто он такой?» И мой товарищ сказал, что это самый главный человек. То есть, по сути, это – духовный наставник, психолог, советник в одном лице. «Его задачей было посмотреть тебе в глаза, именно от него зависит, будет у вас контракт или нет». Насколько это распространенная практика в еврейских компаниях – консультироваться с раввинами насчет предстоящих сделок?

Арон: Про российские компании сказать такое не могу, все-таки, большой отрыв от корней, от традиций произошел. Только пытаемся как-то их восстанавливать. Но в еврейском мире принято консультироваться с раввином по важным вопросам. Более того, очень многие видят в этом знак благословления, когда его даже берут партнером в бизнес.

Раввин несет определенную духовную нагрузку, чтобы все было хорошо, и, с другой стороны, это дисциплинирует других партнеров. Как правило, это не просто тот, кто получил диплом раввина. Это человек больших способностей, ребе.

В случае чего, всегда есть возможность проконсультироваться с ребе, с раввином, который в курсе того, чем человек живет. Это не просто наставник или учитель, с которым выучиваешь в день лист Талмуда, с ним можно поговорить на любые темы.

Очень многие раввины разбираются в людях – это однозначно. Это приходит с годами, с опытом. Поэтому, если у человека висит диплом раввина на стенке, это вовсе не говорит о том, что он мудрый.

Но ведь написано – «сделай себе учителя».

Что значит «сделай себе учителя?»

Что это не дается сверху, это не яблоко, которое падает в руки. Это определенные усилия, духовные и материальные.

Раввин – не психолог, к которому человек приходит, ложится на кушетку, рассказывает все свои проблемы, тот говорит – «Ну да, я услышал, до свидания! С вас столько-то долларов».

Раввин – немножко другое. С ним не только надо говорить и обсуждать разные темы, но и быть готовым принять его решения. Представим, что раввин пришел и сказал (а сделка очень выгодная): «Нет, что-то не то», – и люди готовы потерять ту прибыль, которую они уже запланировали, расписали, на что они ее потратят.

Никаких «я послушаю раввина, а сделаю по-своему». Это не тот уровень.

Люди, которые готовы на такой вид контакта, вызывают большое уважение.

Дмитрий: А раввин должен объяснить, почему так?

Арон: По-разному. Доверительные отношения всегда