Фирузи обратила на него пораженный взгляд.

— Но Сайра… — начала было она.

— Сайра понимает, что чем раньше я возьмусебе новую икбал, тем менее болезненно это пройдет для нее. А я не хочупричинять ей боль. — Он внимательным взором окинул девушку Маскарад, былчто надо. Бурое пятно покрывало почти половину ее лица, волосы скрыты подтюрбаном, а полная грудь, стянутая жестким корсетом, совершенно не угадываласьпод просторным халатом, надетым сверху. — Ты очень красива, моя дорогая. Яуже предвкушаю тот момент, когда ты придешь разделить мое ложе. Фирузи неответила, только бросила на пего робкий взгляд. Они скакали до позднего вечераи остановились на ночлег почти перед самым городом. А с рассветом, послеутренней молитвы, сразу же въехали в еврейский квартал. Соскочи» с коня переддомом Давида бен Киры, Селим предупредил девушку:

— В основном помалкивай и называй меняпросто «хозяином».

Та кивнула.

В дверях их встречал сам Давид бен Кира. Оннизко поклонился:

— Ты оказываешь моему скромному жилищувысокую честь, принц Селим, своим посещением. Прошу, проходи. Ага кизляр ждеттебя в моих личных покоях.

Когда гости вошли в комнату, Хаджи-бейподнялся им навстречу:

— Селим, сынок! Отлично выглядишь!Объясни, к чему тебе вдруг понадобилось покупать новых рабов, да еще такспешно? Разве я послал в твой дворец недостаточно людей?

— Сайра ничего тебе не объяснила?

— Она просто указала в своей записке, чтоты хочешь купить телохранителя и слугу-дегустатора, и просила меня помочь.

— Она и тут не изменила своейосторожности, — задумчиво проговорил Селим. — Пожалуй, у нее ивправду стоит многому поучиться. Дело в том, дружище, что моя Сайра беременна.Когда слух об этом достигнет ушей Бесмы — а Сайра нисколько не сомневается вэтом, — старая ведьма может учинить какую-нибудь подлость. Ведь ее Ахмедбездетен, и ей будет неприятно узнать о рождении у меня сына.

— Сайра беременна? Поздравляю тебя, мойпринц, это хорошие новости. И ты правильно сделал, что решил заранее принятьмеры безопасности. Мудрый шаг. — Повернувшись к Давиду бен Кире, онсказал:

— У тебя найдутся рабы, которых проситпринц Селим?

— Разумеется, уважаемый ага. У менябольшой выбор. Он хлопнул в ладоши, шепнул что-то на ухо явившемуся слуге, ичерез несколько минут дверь комнаты открылась и один за другим в нее вошлидесять рабов.

Селим принялся тщательно рассматривать их, ивскоре его внимание привлек огромный негр с кожей шоколадного оттенка и короткоостриженными курчавыми волосами. У него был очень гордый взгляд.

Давид бен Кира вдруг повернулся к своемуприказчику.

— Болван! — рявкнул он и показалрукой на негра. — Немедленно убери отсюда этого безумца! Я продаю рабовпринцу, а не какому-нибудь заезжему купчишке!

— Подожди, Давид. Чем тебе не нравитсяэтот человек? Я как раз считаю, что он мне подойдет.

— Нет, ваше высочество. Арслан порочен.Он едва не убил двух своих прежних хозяев. Я отдам его на работу в каменоломни.

— Выйди вперед, — приказал негруСелим. Гигант встал перед принцем. — Это правда, что мне рассказал протебя Давид?

— Да, мой господин.

Селим заметил, что, у негра не только гордый,но и умный взгляд.

— За что им от тебя досталось?

— Это были жестокие люди. Меня продали врабство в возрасте пяти лет, и с тех пор я не знал к себе человеческогоотношения. Но в моей памяти остались образы далекого детства, наполненныелюбовью и нежностью. И я не могу равнодушно смотреть на то, как человек жестокообращается с юной невинной девушкой только потому, что она его боится. Или бьетжену только потому, что она перестала быть красивой. Если это порок, то япорочен.

Селим ответил:

— Я хорошо обращаюсь со своими женщинами,и мне нужен верный и сильный слуга, которому я поручу охранять самое главноемое сокровище — беременную жену.

— Если ты купишь меня, я стану охранятьее. Но если ты вздумаешь жестоко обращаться с ней у меня на глазах, я за себяне ручаюсь.

Селим оглянулся на Хаджи-бея, но тот сказалтолько:

— Доверься своей интуиции, сынок.

Принц кивнул и повернулся к Давиду бен Кире;

— Я беру его. Не бойся, дружище Давид.Мне как раз нужен евнух, который будет верен только Сайре и никому больше.Такие люди неподкупны.

— Очень хорошо, мой господин, будьпо-твоему. — Он велел Арслану отойти в сторону, а остальных рабовприказчик увел. — А теперь, мой принц, что касается другого раба. Мы сХаджибеем уже подобрали для тебя хорошего дегустатора. Он египтянин и обладаетневероятным даром распознавать яды. Даже те ИЗ них, которые не имеютхарактерного вкуса. Кроме того, он знает множество противоядий. Этот человекдорого стоит, но зато полностью оправдает твои ожидания.

— Тогда я беру его, Давид.

— Но неужели ты уйдешь из моего дома, неподкрепившись, мой принц? Не обижай старика. У меня есть одна девчонка, котораяготовит шербет, достойный быть поданным на стол самого Пророка!

Давид бен Кира вновь хлопнул в ладоши, и вкомнату вошли две рабыни, одна из которых держала в руках поднос. Запнувшись онизенький столик, девушка с подносом вдруг вскрикнула по-английски;

— Черт бы побрал здешнюю мебель! У насдома табуретки и то выше!

— Хозяин, — шепнула Фирузи принцу наухо, — я думаю, что эта девушка, которая говорит с Сайрой на одном языке,будет ей самым лучшим подарком.

— Ты прав, сорванец. Давид, скольковозьмешь за эту девушку?

— За эту? Пять динаров, мой господин,только она ведь ни на что не годна. Пытался научить ее прислуживать господам застолом, но она упряма как мул. И вообще от нее сплошные неприятности.

— Когда от женщины сплошные неприятности,тут, как правило, замешан мужчина, — заметил Хаджи-бей.

— Верно, — ответил Давид. — Вданном случае речь идет о ее муже. О, это замечательный молодой человек! Оченьученый и владеет не только несколькими европейскими языками, но также турецкими персидским. Из него получится отличный секретарь.

— Сколько ты просишь за всех четверых?

— Ты сказал, за всех четверых, мойгосподин? — Ты меня слышал, Давид.

— Так, давайте посчитаем… Пятьдесятдинаров за Арслана, мой принц. Сто динаров за дегустатора-египтянина. Особаяцена, мой господин, специально для тебя. Себе в убыток. Затем еще сто засекретаря и пять за его никчемную жену. Итого: двести пятьдесят пять золотыхдинаров, мой господин.