— Но это же конец всему! — рыдалаСайра. — Я больше не смогу видеться с ним, а он уже позвал меня на этуночь) — Сегодня еще сходи, но перед рассветом должна рассказать ему. Сайра. Вотувидишь, как он обрадуется! Девушка раздраженно топнула ножкой:

— Глупые, дикие предрассудки! Почему ятеперь не могу встречаться с ним?

— Это не предрассудки, моя дорогая. Дажев Европе образованный человек не поддерживает интимных отношений со своей женойво время ее беременности. Это может привести к выкидышу. Разве ты хочешьпотерять ребенка? Неужели собственное наслаждение для тебя важнее ребенка?

Беззвучные слезы потекли по щекам бедняжки.

— Нет, я не хочу терять ребенка, но такжене хочу терять Селима! А ведь если я не смогу отныне ходить к нему, это будетделать другая! Он полюбит ее, а про меня забудет навсегда!

За что мне такая мука?!

— Ты меня удивляешь, — с упрекомпроговорила добрая женщина. — Неужели ты так плохо думаешь о моемплемяннике и веришь, что он забудет тебя? — Она обняла расстроеннуюдевушку. — Ну успокойся, дитя мое. Поплачь. Это нормально в твоемсостоянии. Через несколько недель все пройдет.

— Мне очень стыдно… — дрожащим голоскомпролепетала Сайра. — Вы правы. Не понимаю, зачем я устроила эту истерику.На самом деле я очень счастлива и горжусь тем, что рожу моему любимомугосподину сына.

Тетушка Селима удивленно повела бровью иулыбнулась:

— А ты уверена, что это будет сын?

— Зулейка так сказала, а я ей верю.

— Тогда утри свои глазки, а то онипокраснеют и распухнут к вечеру.

В тот день Сайра особенно тщательноподготовилась к свиданию с принцем. Из парчовой ткани цвета морской волны,подаренной Селимом, ей сшили красивое покрывало, которое она надела поверхшаровар и лифа из золотистого шелка, также преподнесенного ее господином вподарок. Она все еще не утеряла своей стройности, живот пока еле угадывался.

Сайра надела ожерелье и сережки, а волосыуложила так, как Селим больше всего любил: разделила их на две части и каждуюподвязала серебряной ленточкой. Одна часть спадала по спине, а другая легла направую грудь.

Когда наступил назначенный час, она села вносилки, и рабы понесли ее в покои принца. Она подгоняла их, а те толькоулыбались в ответ. Надо же, как торопится очаровательная икбал на свидание сосвоим повелителем!

Селим вышел встречать ее:

— Я так соскучился по тебе, свет моихочей!

— И я, мой господин. Где ты был сегодня?Охотился или в очередной раз побывал в Константинополе?

— Сайра! Что тебе известно о моихпоездках в столицу? — сурово спросил он, сильно стиснув ей руку.

— Мне больно, мой господин. Я знаю,однажды ты станешь султаном.

Он отпустил ее руку:

— Откуда тебе это известно?

— От Хаджи-бея, мой господин. Мы зналивсе с самого качала.

— С самого начала? Что ты хочешь сказать?И кто это мы?

— Зулейка, Фирузи и я. В ту ночь, когдамы приплыли в Константинополь, Хаджи-бей ввел нас в курс дела и рассказал освоих планах сделать тебя султаном. А ты думаешь, случайно твой отец впервыеувидел нас лишь в тот день, когда ты выбрал нас в свой гарем? Нас нарочнопрятали от него несколько месяцев. Такова была воля твоей матери. Это онапослала Хаджи-бея на поиски трех девственниц, которые бы отличались не толькокрасотой, но и умом. Киюзем-кадина прочила нас в твои жены и рассчитывала, чтос нашей помощью ты однажды получишь отцовский трон. Счастье улыбнулось намтроим.

— Значит, — хмуро произнесСелим, — вас купили обещаниями богатства и власти?

Зеленые глаза Сайры сверкнули гневом.

— Да, нас купили, мой господин Селим. Ноотнюдь не какими-то обещаниями, а за золото. И каждой из нас пришлось испытатьнемало унизительных минут, стоя обнаженной на аукционе перед толпой похотливыхлюдей, которые смели называть себя мужчинами! У некоторых из них даже хваталонаглости требовать доказательств нашей невинности! Разве Фирузи просила, чтобыее отрывали от собственной свадьбы и молодого красивого мужа? Разве Зулейка,которой была уготована судьба стать женой персидского шаха, просила ничтожнуюналожницу, чтобы та выкрала ее и выставила на продажу на открытом невольничьемрынке в Багдаде? И про меня не забывай, мой господин! У меня был нареченныйжених Рудольфе ди Сан-Лоренцо! Или, по-твоему, я тоже мечтала о том, чтобы менявыкрали? Такова была наша судьба и воля Аллаха. Или у тебя хватит смелостиоспаривать Божье провидение? Уж не говоря о том, чтобы ставить наше рабство намв вину! Между прочим, если бы мы не полюбили тебя с первого взгляда, мойгосподин, ничто не помешало бы нам предать тебя.

Селим с изумлением смотрел на рассерженнуюдевушку. Он и раньше знал, что она умеет показать свой характер, но подобногояростного монолога все же не ждал.

— Прав был Хаджи-бей, назвав тебя Сайрой.Ты воистину олицетворяешь собой жаркое пламя, — примирительным тономпроизнес он. — И каким же образом вы могли бы меня предать?

— Рассказать обо всем госпоже Бесме.Много она дала бы за доказательства твоих вероломных планов, направленныхпротив ее сына!

— И как же вы передали бы ей этисведения? — настороженно спросил принц.

— Через одного из ее соглядатаев,подосланных в твой дворец, мой господин.

— Что?! — поражение воскликнулон. — Откуда ты знаешь? Кто они, назови!

— Их имена известны лишь Хаджи-бею игоспоже Рефет.

— Я завтра же пойду к ага и потребуювыдать мерзавцев, которые смеют шпионить за мной. Я их в порошок сотру!

— Не будь же ребенком, мой господин! Еслибы Хаджи-бей не позволил Бесме подослать в твой дворец нескольких соглядатаев,это породило бы у нее подозрения. Мы не можем допустить этого. Тогда сгоритвесь наш план, а ты можешь лишиться жизни. — Она усмехнулась. — Каквсе-таки плохо ты разбираешься в женщинах.

Принц резко развернулся к ней и уставился в еезеленые глаза, в которых поблескивали дразнящие искорки. Сайра быланезлопамятной и уже простила его подозрения на свой счет.

Улыбка ее была заразительной, и принц невольнои сам улыбнулся.

— Клянусь Аллахом, я последний болван!Простишь ли ты меня, Сайра? За то, что я на мгновение усомнился в тебе и твоихподругах?

— Мне нечего прощать, мой господин. Твоейжизни с самого начала угрожала опасность, поэтому неудивительно, что ты такподозрителен ко всем. Но меня и остальных девушек бояться не нужно. Мы преданытебе. — Она склонила золотисто-каштановую головку ему на плечо и прижаласьк нему. — У меня скверный характер, мой Селим. Прости свою недостойнуюрабу. — Она на мгновение подняла на него свои удивительные, подведенныесурьмой глаза.