— Кто это? — строго спросил Леман.

— Ганс Пагель, нанялся на работу месяц назад. Приехал с материка, — объяснил Бомлер.

— Ваши документы! — потребовал у Погеля Леман. Он подошел к рабочему вплотную и стал внимательно его рассматривать.

Одет Пагель был аккуратно, в рабочую одежду, цвет лица от въевшейся пыли и развитые кисти рук говорили о многолетней работе с металлом. Пагель, сдерживая волнение, не спеша достал из верхнего кармана куртки паспорт и протянул Леману.

— Коммунист? — спросил Вилли, глядя прямо в черные, немигающие глаза рабочего. Тот от неожиданности смешался и ничего не отвечал.

— Нет, — наконец собрался он с духом. Леман знал, что во избежание арестов гестапо, многие коммунисты добровольно вызывались работать в деревне. Генрих Мюллер, заместитель начальника второго отдела, жаловался на отток подозреваемых в коммунистических взглядах элементов в сельскую местность, где они пытаются продолжить свою подрывную работу.

Леман молча вернул Пагелю паспорт, повернулся и направился к сараю. Там в углу лежали аккуратно сложенные друг на друга четыре мешка с цементом. Неподалеку от сарая на земле виднелись свежие следы от протекторов грузовика, а также пыль на земле в том месте, где мешки сбрасывались с машины на землю.

Рассказ Бомлера подтверждался фактами и представлялся Вилли правдоподобным. Теперь стал понятен и его страх, и то почему он попытался скрыть от Лемана свои отношения с шофером Гербертом.

— Он сознавал незаконность совершенного акта обмена и не без оснований страшился ответственности. Рассуждал он, наверное, так: окорок, шнапс увезли, а теперь, если узнают, и цемент отберут, и самого его осудят за расхищение имущества. И потому, во избежание неприятностей, сделку с Гербертом, по его разумению, безусловно следовало утаить.

Жизнь на хуторах вынуждала людей всячески приспосабливаться, и Бомлер не представлял собой исключения.

Отобрав письменное объяснение и предупредив Бомлера и его жену, чтобы они о разговоре никому ничего не сболтнули, Леман с напарником забрались в «опель» и направились в расположение конторы по строительству аэродрома.

В невеселом раздумье они двигались по пыльной, разбитой грузовиками дороге. «Надо подстраховаться и поручить Штеле сделать запрос в отношении Пагеля, — подумал Леман. — Пока письмо дойдет до Берлина, пока придет ответ, — Пагель скроется. Он не дурак, все понимает».

Как только «опель» подъехал к конторе управления по строительству, расположившейся рядом со складом, Штеле вышел из машины и, пока Леман объяснялся у въезда с охранником, прошел на территорию склада.

А Вилли направился к одноэтажному бараку, где помещалась контора строительства, и разыскал начальника склада, пожилого толстого мужчину, весьма подвижного и сообразительного. Узнав, что Леман из центрального аппарата гестапо, он оставил все свои дела, провел его в свой просторный кабинет, попросил всех выйти и только тогда, усевшись сам и усадив Лемана, спросил, что его интересует.

— Меня интересует «бюсинг», последние цифры номера 17, шофера зовут Герберт.

— Это наша машина. А что случилось?

— Пока ничего, — успокоил его Леман. — Она недавно вернулась со стороны причала.

— К причалу у нас регулярно машины ездят за грузом, который доставляется на баржах. Была ли сегодня на пристани та машина, которая вас интересует, я точно не знаю: транспортом занимается мой заместитель… Сейчас выясню, — пообещал начальник и поднялся.

— А шофера вы знаете?

— Вы говорите номер заканчивается на цифру 17… Зовут Герберт…. Это наверное Герберт Янке… Откровенно говоря, знаю его мало. Он у нас недавно, месяца два. Но плохого ничего сказать не могу. Шофер как все, ничем не выделяется.

— Я хочу побеседовать с ним, а также, ознакомиться с журналом регистрации личного состава, — официальным тоном объявил Леман.

— Понятно. Выйдя из кабинета, начальник склада что-то сказал мелкому чиновнику. Тот подвел его к канцелярскому шкафу, который стоял в углу комнаты.

Шкаф открыли и начальник принялся в нем рыться. Он, как видно, был хорошо вышколен, лишних вопросов не задавал: во всех его действиях чувствовалась спокойная деловитость старого служаки.

В дверь постучали.

— Войдите!

— Шофер Янке! Вызывали? — доложил вошедший.

Леман увидел перед собой невысокого худого блондина с голубыми плутоватыми глазами на бледном немытом лице. На Янке были грязные шаровары и старый, помятый китель, а на ногах сапоги с короткими широкими голенищами. Он перевел взгляд с начальника на незнакомого чиновника, восседавшего за столом шефа и, не ожидая для себя ничего хорошего, сразу насторожился.

— Садись, — предложил начальник.

Янке сел на предложенный стул в шагах трех от стола и снова быстро взглянул на Лемана.

— Господин хочет с тобой побеседовать, — начальник склада кивнул в сторону Лемана.

— По какому вопросу? — прищурился Янке.

— Сейчас узнаешь, — сказал начальник склада и, наклонившись к уху Лемана, тихо спросил:

— Мне выйти?

— Да, пожалуйста.

Подождав, пока за начальником закроется дверь. Леман приступил к беседе. Вначале Вилли задал несколько общих вопросов: откуда родом, с какого времени здесь на стройке, доволен ли работой, много ли приходится ездить, куда и с каким грузом.

Янке отвечал не спеша и довольно лаконично, обдумывая каждое слово и избегая при этом смотреть Леману в глаза.

— Сегодня куда-нибудь ездили? — Ездил… К причалу. Мешки с цементом возил… Вот маршрутный лист. — Янке с готовностью достал из кармана кителя сложенный вчетверо помятый листок бумаги и, развернув, положил на стол перед Леманом.

— Вы по дороге делали где-нибудь остановки?

— Нет не делал.

— Может, подвозили кого-нибудь?

— Нет. А кого здесь подвозить? Разве рабочих из склада на пристань…

— Какой номер вашей машины?

— 24-3817.

Он говорил так убедительно, что можно было ему поверить. Можно, если бы Леман своими собственными глазами не видел, как «бюсинг» Янке выезжал из двора фермы.

В этот момент дверь в кабинет открылась и на пороге показался начальник склада. В руках он держал журнал в картонной обложке. Не говоря ни слова, он подошел к столу и положил перед Леманом журнал, после чего опять вышел.

Продолжая разговаривать с Янке, Леман прочел: «Водитель Янке Герберт,1913 года рождения. В 1932 году задерживался за мелкие кражи имущества».

— Значит сегодня вы никуда не заезжали?

— Нет.

— Никуда за всю дорогу?.. Припомните получше.

— Нет, причал — база, ехал один.