ездить за границу. Бывший заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК Владимир Севрук утверждал, что Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна попали в поле зрения экспертов ЦРУ в 1971 г., когда они очутились в Италии, на симпозиуме молодых политиков левых партий. А особенно плодотворной стала поездка по Франции в 1977 г. – Горбачевы решили прокатиться через всю страну на автомашине с переводчиком. Можно не сомневаться, по пути им встречались «случайные» люди, говорившие по-русски. С высокопоставленными туристами заводили знакомства французские политические деятели, бизнесмены.

Специалисты утверждают, что в подобных случаях прямая вербовка применяется редко, она не обязательна (и может отпугнуть партнера). Но составляются психологические портреты, определяются слабые места, возможные подходы. А Раиса Максимовна ошалела от Франции, объявляла во всеуслышание: нам надо жить так, как живут французы… А в это же время в Вену эмигрировал друг и «единомышленник» Горбачевых Зденек Млынарж, способный много рассказать об их взглядах. Начал заниматься распространением «демократических идей» на Чехословакию и для этого, конечно же, должен был контактировать с западными спецслужбами…

В начале 1983 г. в Москву приехал в отпуск посол в Канаде, Александр Николаевич Яковлев. Увиделся с помощником Горбачева Болдиным. Стал внушать, что Михаилу Сергеевичу, отвечавшему в Политбюро за сельское хозяйство, крайне необходимо побывать в Канаде – именно там сельское хозяйство образцовое, можно позаимствовать много полезного. Болдин устроил ему встречу с Горбачевым, и тот начал проситься в командировку в Канаду. Андропов считал ее ненужной и несвоевременной, возражал. Но Михаил Сергеевич каким-то образом настоял на своем.

В мае он полетел за океан. С ним отправилась большая свита чиновников из ЦК и других ведомств. Визит Горбачева прошел блестяще. На встрече с парламентариями он говорил живо, без бумажки, в отличие от советских «старичков», к которым привыкли иностранцы. Не стеснялся откровенничать: например, что лично он против войны в Афганистане (впрочем, перед начальством он всегда мог оправдаться, ведь Андропов тоже изъявлял готовность к примирению). Михаил Сергеевич выражал готовность дружить с Западом, преодолеть разногласия. Но и за словом в карман не лез. Когда кто-то из русофобов полез с традиционными обвинениями, Горбачев отмахнулся от него, вспомнив восточную пословицу: собака лает, а караван идет. Это вызвало аплодисменты, в газетах появилась карикатура, Горбачев едет на караване, а собака с лицом оппонента облаивает.

В общем, произвел впечатление, его объявляли политиком «американского склада». Но были и конфиденциальные беседы с Яковлевым. Горбачев, например, согласился с ним в вопросе о Сахарове, что «это стыд – держать академика в ссылке» [200]. Наверняка затрагивались и другие темы. Когда в посольство явились очередные журналисты брать интервью, Яковлев сказал им, что гость отдыхает, но вместо Горбачева на вопросы может ответить он. Пояснил: «Мы с ним мыслим одинаково». Не без помощи Яковлева была проложена дорога к премьер-министру Канады Трюдо. По протоколу у него предусматривался один прием. Но Михаил Сергеевич побывал у него трижды! Его спутники замечали: каждый раз на встречах присутствовали разные люди. Разумеется, это были не только канадцы. Наблюдали гостя, оценивали.

В свите Горбачева приехал заместитель министра внешней торговли Владимир Сушков. Позже он описывал, что были достигнуты очень хорошие договоренности с канадскими фирмами, производителями сельскохозяйственной техники, и Михаил Сергеевич козырял ими по возвращении в Москву. Но дальше об этих договоренностях он не вспоминал, ни одна из них не была реализована! Сушков удивлялся, напоминал, но получал только пустые отписки или его обращения оставлялись без ответа. Через полгода после прихода Горбачева к власти Сушков был вдруг арестован и сел в тюрьму на 6 лет. Якобы за взятку. А может, как раз из-за того, что заметил явную фальшь?

Потому что без этих нереализованных договоренностей у визита остается только один результат. Первые «смотрины» будущего советского лидера. Его сочли подходящим. Трюдо сообщал Маргарет Тэтчер и другим западным политикам, что «на Горбачева следует обратить внимание». А сам Михаил Сергеевич, вернувшись из командировки, принялся усиленно хлопотать за Яковлева. Докладывал Андропову, что он уже 11 лет «в ссылке», пора перевести его в Москву. Доказывал, что у него «такая голова»! Юрий Владимирович кивнул: «И даже не одна, а две» [12] Уж он-то давно знал о контактах Яковлева с ЦРУ. Тем не менее Горбачев и в этом случае «дожал», подключились Арбатов, Александров-Агентов, и Андропов согласился. Только оговорился, что в ЦК Яковлева не допустит. Ну что ж, нашлось другое место. Директора Института мировой экономики и международных отношений.

…Юрий Владимирович размышлял над тем, чтобы уйти на покой. Спрашивал Чазова: «Наверное, я уже полный инвалид, и надо думать о том, чтобы оставить пост Генерального секретаря». В разговоре с Рыжковым он тоже обмолвился: «Николай Иванович, если я уйду на пенсию, какое материальное содержание вы мне сохраните?» Но уходить в отставку означало бы новую игру – определять себе преемника, отстаивать его. На такое сил у Андропова больше не было. Он предоставил событиям идти как идут…

Невзирая на открытую вражду с США, кремлевские врачи в январе 1984 г. пригласили для консультаций американского профессора Рубина. Без сомнения, Белый дом получил исчерпывающую информацию о состоянии Андропова. Подсуетился и Горбачев. Лег на диспансеризацию в Кунцевскую больницу, навещал там Юрия Владимировича «по соседству». В общем, изображал ближайшего и вернейшего.

9 февраля 1984 г. Андропова не стало. На кулуарной встрече Тихонова, Громыко, Черненко и Устинова министр обороны назвал кандидатуру нового Генсека – Черненко. Политбюро проголосовало единогласно. Среди тех, кто горячо поддержал избрание, был Горбачев. Уж он-то разразился самыми пышными и цветистыми славословиями!

Хоронили Юрия Владимировича 14 февраля, пышно почтили. После смерти Брежнева в его честь переименовали новый город, построенный при нем, Набережные Челны. А Андропов городов не построил, но его имя присвоили древнему Рыбинску, где он учился в техникуме. Так же как в честь Брежнева переименовали ряд улиц, учреждений в разных городах.

На похороны снова съехались главы государств, в том числе вице-президент США Буш-старший, премьер-министр Англии Маргарет Тэтчер. Мероприятия были сугубо официальными, но при этом Тэтчер проявила вдруг интерес к Горбачеву, постаралась познакомиться с ним. А Буш через несколько месяцев, в апреле, приехал в Женеву, где возобновилась конференция по сокращению вооружений. Обратился к руководителю советской делегации Виктору Израэляну, что хотел бы встретиться с Горбачевым. Такой вариант не сложился, но Буш, разговаривая с Израэляном один на один, заявил: «Вашим следующим лидером будет Горбачев!» (Аргументы и факты. № 25, 1991). Казалось бы, откуда такая уверенность?..

«Самый безликий генсек»

Фигура Черненко с легкой руки журналистов обычно преподносится как «самый безликий» Генсек. Это ложь. Константин