Носильщик, первым обративший внимание на бесхозный велосипед, успел изучить его со всех сторон. Это был «ралей», не новый и не в блестящем состоянии, но с отличными задней и передней шинами.

Услышав описание велосипеда, Росс чуть не подпрыгнул от радости и с энтузиазмом бросился опрашивать всех носильщиков. Однако попытки полицейского разыскать того вокзального служащего, кто, собственно, прикрепил багажную бирку к машине, или узнать хоть что-нибудь о ее владельца успехом не увенчались.

На поезд, уходивший в 2.25, кассир продал десять билетов до Карлайла. Пять — третьего класса в одну сторону, три — третьего класса туда и обратно, один — первого класса в одну сторону и один — первого класса туда и обратно. До Юстонского вокзала было куплено два билета, оба третьего класса в одну сторону. Ни один из пассажиров багажных билетов на велосипед не приобретал. В тот день путешествующие вообще не везли с собой велосипедов, ни те, кто отправлялся на поезде дальнего следования, ни те, кто сел в поезд 5.20 (в нем было восемь пассажиров из Эйра). Носильщик, не тот, что отправил велосипед поездом 5.20, припомнил джентльмена о сером костюме, который направлялся в Карлайл поездом. Он был без багажа, следовал проездом через Моклайн, не носил очков и не упоминал ни о каком велосипеде. Как никто другой из пассажиров поезда 5.20.

Далее констебль Росс попытался взять след мужчины в сером, который скрылся в боковой улочке. Безуспешно. Это был скорее переулок, нежели улица. Вдоль него располагались лишь задние дворы каких-то магазинов и общественные туалеты.

Тогда Росс вновь решил побеспокоить продавца в книжном киоске. Тот сказал, что вроде бы помнит, как какой-то человек в мягкой фетровой шляпе и плаще прошел мимо его палатки, катя рядом велосипед. Это случилось где-то около 1 часа 53 минут. Пассажир двигался со стороны зала ожидания. Ничего особенного в нем не было. Больше никто из служащих вокзала данного господина не заметил: в этот момент прибыл еще один поезд до Глазго, и перрон наводнило изрядное число пассажиров.

Двое носильщиков, которые следили за погрузкой багажа в поезд 1.54 до Глазго, готовы были поклясться, что ни в одном из вагонов никакого велосипеда не было и в помине.

Констебль Росс не знал, что и думать. Описание велосипеда почти в точности совпадало с описанием той машины, что исчезла из гостиницы «Анвос», и по-своему напоминало описание велосипеда Фаррена. Но почему, черт возьми, на нем оказалась багажная бирка до Юстонского вокзала? Велосипед, погруженный в вагон в Джирване, был снабжен биркой до Эйра. Ее прикрепил конкретный носильщик и подтвердил проводник, который вывел велосипед из вагона в Эйре. Трудно представить, что за те шесть минут, что поезд стоял на вокзале в Эйре, бирку поменяли на новую. Особенно если верить носильщикам, дежурившим у стойки оформления багажа. Каждый из них давал голову на отсечение, что никакого велосипеда не видел.

Оставался единственный допустимый вариант — велосипед каким-то образом переоформили уже после того, как прошел поезд на Глазго. Но в таком случае это было сделано не носильщиками, поскольку никто из них этого не помнит.

И куда делся человек в сером?

Если это и был тот самый мужчина в плаще с велосипеде которого заметил продавец книжного киоска в 1 час 53 минуты, то в принципе он мог затем где-то скинуть свой плац (в общественном туалете?) и вернуться на вокзал через зал ожидания. Что, в таком случае, происходило дальше? Он околачивался где-то неподалеку от станции, пока не пришел поезд 2.25? Если так, то где именно? Этот человек не заходил в привокзальный буфет, поскольку работающая там девушка, заверяла, что не заметила никого подходящего под описание. Его не видели ни в зале ожидания, ни на платформе. Возможно, он оставил велосипед у доски с расписанием и затем снова ушел или сел на какой-нибудь другой поезд.

На какой поезд?

Он не мог уехать поездом 1.54 на Глазго, поскольку ясно, что велосипед не могли переоформить до отправления поезда.

Тогда остаются поезда 1.56 до Мюиркирка, 2.12 и 2.23 до Глазго, 2.30 до Далмеллингтона, 2.35 до Килмарнока и 2.45 до Странрара, не считая, конечно, собственно поезда 2.25.

Из этих семи возможных вариантов Россу сразу удалось исключить поезда в 1.56, 2.30 и 2.35. В них не садился ни один пассажир, хотя бы в малейшей степени соответствующий описанию. Поезд в 2.45 на Странрар полицейский тоже решил не принимать во внимание. Росс прекрасно помнил замечание Уимзи о том, что преступник наверняка захочет побыстрее объявиться у себя дома. И чем убедительнее это будет выглядеть, тем лучше. То, что кто-то возьмет на себя труд проделать путь до Эйра лишь затем, чтобы избавиться от велосипеда, представлялось почти невообразимым. Гораздо проще было бы провернуть такое дельце где-нибудь вблизи от дома.

Оставались еще два состава до Глазго и поезд 2.25. Тот, что отходил в 2.12, шел сравнительно медленно и прибывал в пункт назначения в 3.30; поезд 2.23 ориентировался на расписание пароходов в Странраре и прибывал в город в 3.29. Первый из поездов отличался от своего собрата лишь тем, что забирал пассажиром еще и на предыдущей станции. Росс навел справки о путешественниках, севших в поезд на этой станции, и получил смутные описания каких-то людей в плащах и серых костюмах. К его величайшей досаде, подобный стиль одежды являлся самым распространенным в округе. Некоторое время констебль всерьез размышлял над тем, не мог ли беглец переодеться перед тем как покинуть Эйр, но потом отринул подобную версию как несостоятельную. Маленький чемоданчик выглядел недостаточно вместительным для сменной одежды, не говоря уже о плаще. И убийца (если это действительно был убийца) едва ли решился бы пить костюм в городе и снять комнату, чтобы переодеться, нет, теоретически он мог поступить и так, но это был бы необоснованный риск. В таком случае ему бы пришлось сесть на более поздний поезд, а чем больше времени он терял в Эйре, тем неубедительнее становилось его алиби. А если он не думал о железном алиби, то к чему такая тщательная инсценировка в Миннохе? Если злоумышленник собирался попасть в Глазго, он должен был быть в городе не позже 3 часов 29 минут пополудни. Позднее просто не имело смысла здесь появляться.

Оставался поезд в 2.25. Итак, это должен был быть пассажир, одетый в серое и направляющийся в Лондон. Но если так, зачем брать с собой велосипед, все равно — зарегистрированный или нет? Преступник мог с таким же успехом оставить уже ненужную машину на платформе в Эйре.

Хотя нет! Возможно, идея захватить велосипед с собой не столь уж и плоха. Преступник предполагал, что велосипед будут искать (если не как улику в деле об убийстве, то просто как краденый). Лондон — огромный город и находится значительно дальше от места преступления, чем Эйр. Там так легко спрятать велосипед! Ведь никто не видел этого путешественника именно с велосипедом, а если бы его стали расспрашивать, он мог все отрицать.

Констебль Росс не был в полной мере удовлетворен ни одним из придуманных им объяснений. Кто вообще сказал, что этот человек обязательно должен уехать на каком бы то ни было поезде? Он мог застрять в Эйре. Мог взять машину или сесть на автобус. Мало ли дорог из города? Полицейский почувствовал, что дело становится слишком запутанным, чтобы биться над ним в одиночку, и решил вернуться в Ньютон-Сюарт — отчитаться о проделанной работе и получить дальнейшие указания.