– Действительно зависит?

– Валькирия…

– Хорошо. Я пойду.

– Умница.

Стефани скрестила руки на груди и ничего не ответила.

– Ты дуешься? – спросил Ловкач.

– Да, – нехотя ответила она.

– Ну, дуйся.

Рубака лежал на столе, привязанный ремнями. По прозрачным резиновым трубкам, введенным ему под кожу, текла жидкость. Она поступала прямо из аппарата, расположенного сбоку. Кровь пленника была заменена на коктейль, в котором смешались последние достижения науки и магии. Лицо Рубаки было спокойным и бесстрастным. Он прекратил сопротивление около часа назад. Результат уже начал проявляться.

Змей сделал шаг к свету, и глаза Рубаки остановились на своем мучителе. Они казались стеклянными и пустыми, в них уже не было ненависти. Пусть побег Скелетжера Ловкача удался, зато у Змея появился новый пленник.

Пора. Змей достал кинжал и показал его Рубаке. Никакой реакции. Ни беспокойства, ни страха, ни узнавания. Этот человек, этот солдат, который всю свою жизнь прожил в слепом повиновении другим, был готов слепо принять смерть. Что ж, в этом есть нечто патетическое.

Змей взял кинжал обеими руками, занес его над головой, воткнул в грудь Рубаки, и пленник умер.

Змей вытащил лезвие, вытер его и отложил кинжал в сторону. Нужно внести кое-какие изменения и усовершенствования. Рубака был опытным образцом, не более чем экспериментом. Достижение нужно немного улучшить. Это не займет много времени. Час, не больше.

Змей ждал у тела Рубаки. В складском помещении было тихо. Змея вынудили покинуть замок, но он подготовился к такому повороту событий заранее. Через несколько дней его враги умрут, и не останется никого, кто смог бы победить великого Змея. Он получит все, что нужно, чтобы возвестить о приходе Безликих. Его бывшему хозяину, Меволенту, так и не удалось совершить этот подвиг.

Змей насторожился. Это мигнула лампочка или Рубака действительно шевельнулся? Змей подошел ближе, посмотрел, нет ли в пленнике признаков жизни, и попытался нащупать у Рубаки пульс. Пульса не было.

Потом Рубака открыл глаза.

Стефани забралась в свою спальню через окно и увидела девочку-отражение. Девочка сидела в полной темноте и ждала Стефани.

– Ты готова вернуться к жизни? – спросило отражение.

Стефани чувствовала себя очень глупо, разговаривая с собственным отражением, поэтому просто кивнула головой.

Отражение подошло к зеркалу, вошло в него, повернулось и замерло в ожидании.

Стефани дотронулась до стекла, и воспоминания о прошедшем дне нахлынули с невероятной силой. Она увидела, что отражение изменилось, на нем появилась одежда, которая в ту секунду была на Стефани.

На следующее утро Стефани проснулась в плохом настроении. Она влезла в джинсы и майку и уже собралась снова вызвать отражение, но передумала. Отражение приводило ее в ужас.

Понимая, что ждать больше нельзя, Стефани отправилась к дому тети и постучала в дверь.

– Чего тебе? – подозрительно спросила ее двоюродная сестра.

– Я просто проходила мимо, – широко улыбаясь, проговорила Стефани, – и решила узнать, как у вас дела.

– Прекрасно, – сказала Кристал. – Мы получили дурацкую машину и дурацкую лодку. А как поживает твой дом?

– Кристал, я понимаю, что ты злишься из-за завещания, но я действительно не знаю, почему дядя оставил мне все это.

– Ты вечно к нему подлизывалась, – презрительно фыркнула Кристал. – Если бы мы знали, что все так будет, мы бы тоже все время улыбались и болтали с ним.

– Но я не знала…

– Ты жульничала!

– Вовсе нет.

– Ты все заранее подстроила!

– Как? Откуда мне было знать, что он умрет!

– Ты знала, – сказала Кристал. – Знала, что рано или поздно это случится, и заранее подсуетилась, не оставив нам шанса.

– Вы же не любили его!

Кристал снова фыркнула.

– Не обязательно любить, чтобы получить наследство.

Стефани едва сдержалась, чтобы не ударить Кристал прямо в ехидную физиономию, но в дверях появилась Берил. Она увидела Стефани, и ее глаза стали круглыми от удивления.

– Стефани, что ты здесь делаешь?

– Она говорит, что проходила мимо и захотела узнать, как у нас дела.

– Как мило, дорогая!

Кристал воспользовалась моментом и удалилась, не попрощавшись. Стефани посмотрела на Берил.

– Вы не носите брошку, которую оставил вам Гордон?

– Это убожество? Нет, и не думаю, что когда-нибудь ее надену. Она даже не блестит. Если вещь не блестит, сразу видно, что это дешевка.

– Да что вы! Она очень милая, мне кажется, она бы очень подошла к любому из ваших кардиганов.

– Мы видели тебя вчера, – перебила ее Берил.

– Где?

– Ты ехала в ужасной желтой машине с этим странным Скелетжером Ловкачом.

У Стефани все внутри сжалось от страха, но она постаралась нахмуриться и удивленно рассмеяться.

– Хм… По-моему, вы ошибаетесь. Вчера я весь день была дома.

– Чепуха! Ты проехала прямо перед нами. Мы тебя хорошо разглядели. И его тоже. Он как всегда был укутан по самые уши.

– Да нет же, это была не я.

Берил притворно улыбнулась.

– Лгать грешно, знаешь об этом?

– Слышала…

– Фергус! – на весь дом прокричала Берил. Через несколько секунд в гостиной появился ее муж. После того как Фергус потерпел «серьезное фиаско» на работе, он целыми днями сидел дома. Он судился со своими сотрудниками, утверждая, что именно их небрежность привела к такой вопиющей несправедливости. Впрочем, сейчас он совсем не походил на жертву несправедливости.

– Фергус, Стефани утверждает, что в машине этого ужасного мистера Ловкача сидела не она.

Фергус рассвирепел.

– Она считает, что мы врем?

– Нет, – с неловким смешком проговорила Стефани. – Наверное, это был кто-то другой.

– Стефани, – сказала Берил с упреком, – давай не будем играть в игры. Мы знаем, что это была ты. Как страшно, когда такая милая и невинная девочка, как ты, попадает в сомнительную компанию.

– В сомнительную компанию?

– В ужасную, – ехидно подтвердил Фергус. – Хотя тебе не впервой. Гордон вечно окружал себя людьми такого сорта… со странностями.

– А все-таки почему он прячет лицо? – спросила Берил. – Он что, изуродован?