веслом напротив меня, в первом ряду. Мы гребли, а перед нами готовились к своей кровавой работе три гарпунера во главе с Малком, босоногим гвардейцем. Вот уж свезло так свезло!

– Раз!.. Раз!.. Раз!.. – кричал Малк, чуть ли не выплевывая слова мне в лицо, и у меня не оставалось другого выбора, кроме как держать ритм.

– Рулевая, выправляй курс! Почему правый борт отстает? Ага, вижу! За передним веслом мальчик-счастливчик. Греби сильней, мальчик! Как будто это убережет тебя от армии!

Гальва бросила на меня быстрый взгляд, но я закатил глаза, словно говоря: «Не слушай его». А потом зацепился веслами с женщиной, сидевшей передо мной, но позади, если смотреть по ходу движения. Женщина обругала меня по-антерски. Кажется, назвала меня чем-то таким, что находишь в своих какашках, но не можешь припомнить, чтобы ел это. Оказывается, у них в Антере есть для таких случаев специальные слова.

О зацепившихся веслах все вскоре забыли, мы уже подплывали к рыжему. Так близко, что я разглядел фонтан. Кит уже сообразил, что ему грозят неприятности, и задумался над тем, нырять или драться. Рыжие частенько выбирают драку. Он предупреждающе поднял хвост, огромную лопасть рыжих мышц, с которой стеной стекала вода, как будто предлагал мелким людишкам-рыбешкам дважды подумать, стоит ли нападать на него. Я подумал дважды, а потом трижды. Мы начали разворачиваться, и я изо всех сил пытался удержать весло в покрытых мокнущими волдырями ладонях. Мои пальцы загрубели от смычка и лазания по стенам, но это не совсем то, что нужно, чтобы целый час управляться с веслом.

– Фотаннон – Лисья Лапа, помоги своему чаду в его проделках, – проговорил я себе под нос.

Обращаться напрямую к старине Лисьей Лапе было небезопасно, ему нравилось чуточку помочь, а потом все испортить. Глядя на невообразимую тушу разъяренного кита, я готовился потягаться с ним. Митренор – истинный бог моря, и я надеялся, что он не прогневается на меня. Но мы с ним были едва знакомы, так что, может быть, он ничего и не поймет.

Я увидел глаз кита, и его осмысленность мне совсем не понравилась. Кит словно бы говорил: «Не делай этого. Нам обоим не понравится». Худо дело, если у тебя больше общего с рыбой, чем с соседями по лодке. Кит собирался нырнуть, и мне хотелось, чтобы он сделал это как можно быстрей.

Один из гребцов, какой-то мелкий чародей из Гильдии магов, наслал на кита заклинание, и тот медленно прикрыл огромный черный глаз. Это было заклинание сна, мало чем отличавшееся от тех чар, что я наложил на толстого слугу ростовщицы из Кадота. Вот ведь срань, теперь рыжему никуда не деться! Он задремал, но скоро проснется, и ему придется вступить в схватку.

И схватка состоялась. Я мало что могу о ней рассказать, кроме первого удара, который нанес Малк, стараясь разрезать кожу за плавником и попасть в сердце кита размером с добрую овцу. Не знаю, получилось у него или нет. Киты всегда умирают долго, и этот тоже. Потом вода вздыбилась, весла перепутались, шлюпка закружилась, меня чем-то ударило по голове так, что в глазах потемнело. Снова забурлила вода, снизу донесся немыслимой ярости рев чудища, вероятно осознавшего, что ему не удастся спасти свою жизнь, но он еще может помочь своим собратьям, потопив лодку с убийцами китов.

Кит бросился на нас, как свинья через забор. Ему удалось опрокинуть вторую шлюпку, и матросы взлетели в воздух с розовыми от воды и китовой крови лицами. Кит ухватил молровского гарпунера с печальными глазами и стащил его с нашей лодки, раздавив ноги с такой силой, что бедняга завизжал, как свинья, и ушел под воду, чтобы умереть от боли, потери крови, морской воды или всего вместе. А потом чудище прекратило борьбу, словно кто-то задул лампу. Оно обмякло, и его начало относить течением. Схватка окончилась, я и не уверен, что победил лучший.

25

Кракен

Первым делом нам нужно было перевернуть опрокинутую шлюпку, и мы с этим справились с помощью канатов, крюков и еще одного заклинания корабельного мага. И теперь я готов был признать, что его магия сильнее моей, но зато он уже начал лысеть, и в этом я его обставил.

Теперь предстояла самая тяжелая и долгая часть работы – подтащить мертвого кита к «Суепке», которая лавировала против ветра нам навстречу. Но мой проказливый бог приготовил нам сюрприз, одновременно и хороший, и плохой. Нам не пришлось тащить кита всю дорогу до корабля. В игру вступил еще один участник.

– Раз!.. Раз!.. Раз!..

Малк На Браннайк кричал это в основном мне, из-за потери гарпунера разъяренный еще сильней, чем поначалу, а он и так был очень зол. Корабль подплыл ближе, дым от разведенного под жиротопильными чанами огня окрасил черным задний косой парус. И тут обе шлюпки остановились, задрав нос вверх, – мертвый кит потащил нас назад.

– Moch! – сказал Малк На Браннайк, и у него были серьезные причины для беспокойства, но он еще надеялся, что его подозрения не подтвердятся. – Смотрите! Смотрите!

Он должен был прокричать еще одно слово, но хотел сначала убедиться.

– Смотрите все, смотрите!

Все стихло, слышно было только, как плещет и бурлит вода, ударяясь о борт.

– Щупальце! – сказала женщина с другой шлюпки и показала туда, где из воды вылез черный сальный канат с мощными присосками и обвился вокруг китового хвоста.

Щупальце дернуло за хвост, и нас потащило назад, в ту сторону, куда мы и смотрели.

– Moch! – пробормотал я, как будто обязан был переводить для других гребцов. – Срань какая! Что это за хреновина, драть ее шестнадцать раз?!

Но на самом деле я все понимал.

Малк наконец выкрикнул это слово густым гальтским баритоном:

– Кракен!

И вот показался сам кракен, приподнял мантию над водой и выкатил на нас огромный, размером с тарелку, глаз.

Он хотел напугать нас.

И у него получилось.

Если вам не выпало счастье повстречаться с кракенами, должен объяснить, что они вовсе не кальмары. Это может сбить с толку, потому что большинство людей называют кракенами и тех и других. Но кракены так же похожи на кальмаров, как обезьяны на людей. Они крупнее большинства кальмаров, умнее их всех и сами едят кальмаров на обед. Одним словом, это императоры моря, и, если бы мы столкнулись со взрослым кракеном, а не с подростком, вы никогда не услышали бы моего имени.

Когда я понял, что наложил в штаны, то на мгновение посочувствовал Малку. Разумеется, он был еще тот