* * *

Усталость брала свое: Кате удалось задремать в автобусе, несмотря на неудобную позу. Очнулась уже на месте, разбуженная движением других пассажиров. На улице было прохладно, даже слишком для ранней осени. Значит, все-таки придется поторопиться с покупкой куртки: в тонком плаще вряд ли удастся долго продержаться. Эта мысль не порадовала: денег было мало, и тратить их на одежду совсем не хотелось. Оставалось лишь надеяться, что на недорогих рынках найдется что-то подходящее.

Девушка шагнула в сторону столпившихся на выходе из автовокзала старушек, предлагающих съемные квартиры, но уже несколько минут спустя разочарованно опустилась на мокрую от дождя скамейку. Цены были просто заоблачными. Ее жалких запасов не хватало и на неделю проживания. А при мысли о еде и вещах становилось совсем тоскливо. Но она ведь справится. Должна. Только бы придумать что-то с жильем…

В небольшом кафе недалеко от вокзала Катя оказалась первой посетительницей. Она по-прежнему не любила кофе, но сейчас было необходимо взбодриться и собраться с мыслями. Требовалось решить дела в институте, а потом вновь заняться поисками квартиры. Правда, даже представить не получалось, с какой стороны подходить к этому вопросу. Но пусть все идет своим чередом…

Девушка переоделась и привела в порядок прическу в туалетной комнате, оказавшейся на удивление чистой. Вернувшись на вокзал, оставила вещи в камере хранения. Маршрутки были переполнены спешащими на работу людьми, и она решила пройтись пешком. Сейчас слишком рано и в деканате, скорее всего, никого нет.

Город изменился. Казался свежее, а белокаменные стены домов притягивали взгляд. Воздух был пропитан морем, как будто штормовые волны разнесли по улицам густой пенный аромат. На клумбах еще пестрели цветы. А может быть, Катя просто соскучилась и оттого все вокруг кажется неповторимо прекрасным? Она сглотнула напряженный комок в горле и торопливо отвела глаза от широкого проезда между домами. Дорога так и осталась идеальной: отец всегда слишком тщательно следил за этим. Ее отделяло от родной улицы всего несколько метров. И два года пустоты. Непреодолимая пропасть между их жизнями…

Перед входом в институт уже толпились студенты, так знакомо, что девушка невольно улыбнулась: впервые за утро ей стало немного спокойнее. Она была здесь счастлива. Очень недолго, но эти драгоценные минуты никто не в состоянии отнять или заставить забыть. Несмотря ни на что.

Не стала пользоваться лифтом. Поднялась по лестнице, будто невзначай касаясь рукой стершейся краски на перилах. Легкий, почти ничего не значащий жест. Сколько раз прежде приходилось пробегать эти ступеньки, спеша на лекции. Кто бы мог подумать, что все вернется! Она уж точно не представляла, что еще когда-нибудь переступит порог своего института, и снова как студентка.

У дверей кафедры литературы задержалась… всего на мгновенье, прислушиваясь к собственному сердцу. Время и вправду лечит. Боль не ушла совсем, но перестала рвать душу на части. Оказывается, без НЕГО вполне можно жить. Дышать, не боясь, что не хватит воздуха. Дни не превратились в нестерпимую муку, а ночи не утонули в тоске. И слезы высохли давно, в стенах старого деревенского дома. Удалось найти немало поводов для радости. Появилась цель, ждущая впереди и люди, зависящие от ее решений. Так что… прочь мечты. Долой старые сказки. Если ОН вернулся и им вновь придется встретиться, неужели не хватит сил выдержать это сейчас? Ведь сложнее, чем было, уже все равно не окажется.

Девушка в деканате долго рассматривала ее документы. Спросила недоуменно:

– Радневская? Екатерина Николаевна, а когда Вы учились у нас? Никак не могу найти в списках.

– Простите, забыла уточнить: я училась как Сташенко. Вот документы о смене фамилии.

Секретарь понимающе кивнула.

– Тогда все в порядке. Проходите к декану, именно он решает вопрос об индивидуальных планах обучения. И поздравляю Вас с возвращением.

Уже у самого входа в кабинет Катя поняла, что не помнит ни имени, ни отчества декана. Ей стоило вернуться и уточнить это в приемной или хотя бы прочитать на табличке, но девушка не успела. Дверь распахнулась, и торопливо вышедшие студенты уступили проход. Всего один шаг – и она уже оказалась внутри, прямо напротив сидевшего за огромным столом мужчины.

Сердце пустилось вскачь. Рванулось загнанной птицей, пытаясь пробить грудную клетку. Катя искренне порадовалась, что надела длинную юбку: в ней было не видно, как задрожали колени. Руки изо всех сил вцепились в сумку, чтобы унять такую же дрожь. Только лицо не изменилось. Девушка улыбнулась той самой улыбкой, которую так тщательно репетировала столько времени.

– Здравствуй…те, Кирилл… Александрович.

Она была почти уверена в неизбежности встречи, но не предполагала, что это случится настолько скоро и Кирилл станет первым человеком, которого придется увидеть в городе.

Катя не могла оторвать глаз от мужчины, значащего так много… до сих пор. Ее доказательства себе самой о том, что все давно прошло, оказались бессмысленными.

Она не забыла. Ни о том, как пальцы, небрежно сжимающие карандаш, выводили узоры на ее теле. Ни о том, насколько чуткими были прикосновения губ, сейчас так плотно сжатых. Девушка чувствовала себя маленьким ребенком, не вовремя вошедшим в комнату взрослых, и оттого сгорающим от стыда. И сил хватало лишь сохранить на лице улыбку и удержаться от того, чтобы не кинуться ЕМУ на шею.

Впилась глазами в виднеющуюся в расстегнутом вороте рубашки полоску кожи, словно реально осязая ее гладкость, тепло и… вкус, с ужасом понимая, что помнит этот вкус слишком отчетливо. Как будто вновь ощутила на языке солоноватую, пьянящую сладость, вызывающую нестерпимый голод. По НЕМУ. Только теперь осознала, отчего так мучительно терзалась плоть почти каждую ночь, не позволяя уснуть и даже просто расслабиться. Девушка списывала все на усталость и напряжение, даже не догадываясь, что для ее состояния была лишь одна причина. ЖЕЛАНИЕ. Сейчас, рядом с НИМ, оно стало нестерпимым.

Пиджак из дорогой ткани подчеркивал плечи: широкие, сильные. Катя тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Ни разу больше она не спала так спокойно и сладко, как на его плече в тот вечер, который стремилась выбросить из памяти. Не вышло.

Невольно порадовалась, что нанося утром макияж, использовала дополнительный слой тонального крема, чтобы скрыть бледность от бессонной ночи. Есть хотя бы небольшой шанс, что Кирилл не увидит, как полыхают ее щеки.

Только какой он для нее Кирилл? Под ногами будто разверзлась пропасть. Непроходимая. Он – взрослый, состоятельный мужчина. Весьма успешный, как оказалось. Впрочем, это было не удивительно. Должность декана подходила ему во всех отношениях, как и роскошный кабинет.

А она… Катя перевела взгляд на собственную одежду, купленную на распродаже. Аккуратную, чистую, даже соответствующую по цвету и фасону, но совершенно обычную. Некрасивую. ОН не мог не обратить на это внимание, с его-то вкусом!