Они погибнут… Оба. И сама Катя, и Антон, отчего-то решивший, что им нужно быть вместе. Погубят друг друга… Потому что нельзя строить жизнь… так: на лжи, обещая то, что никогда не получится исполнить…

Вот он, тот самый выбор, о котором говорила бабушка, и его нужно сделать правильно, как бы трудно это ни было…

Мужчина в элегантном костюме торопливо шагнул навстречу, зачарованно глядя на невесту. Она почувствовала тонкий аромат от букета, который он сжимал в руках. Великолепные белые розы, прекрасные, как нежнейший шелк.

– Ты прелестна… – Антон подошел совсем близко, склоняясь к ее лицу. Сквозь тонкую ткань вуали до нее донеслось его горячее, прерывистое дыхание.

Катя закрыла глаза. Воздуха не хватало. Катастрофически. Дорогая помада не спасала от сухости губ. И слезы все-таки не удержались, обожгли лицо.

– Милая… – мужчина заметил ее смятение. Приобнял за плечи, притягивая совсем близко. – Что случилось?

Она вырвалась из его рук, делая шаг назад. Проговорила еле слышно, не узнавая собственного голоса:

– Прости меня… Я… не могу…

Антон не понял. Недоуменно уставился на нее.

– Что не можешь?

Каждый вздох причинял боль, острую, пронзительную. И Катя слишком хорошо понимала, что конца этой боли не будет. Слишком далеко все зашло. Слишком поздно она опомнилась.

– Не могу… выйти за тебя…

Все-таки сказала. И стало еще хуже. Боль расползлась по всему телу, ударила в виски, отчего в глазах потемнело, стянула руки, ноги, лишая возможности передвигаться.

Мужчина, стоящий напротив, нахмурился, не веря в услышанное.

– Кать, я прекрасно понимаю, что ты волнуешься. Все происходит так быстро… Наверное, не стоило тебя торопить. Но так все невесты себя чувствуют…

Она уже не пыталась сдержать слез. Не думала о том, что от ее изысканного макияжа остаются жалкие потеки на щеках, побледневших до неузнаваемости. Какая разница, что происходит с другими невестами?

Качнула головой, сбрасывая с лица вуаль. Подняла глаза на жениха. Посмотрела в упор. Он не поймет и простить, скорее всего, не сможет. Но сейчас она даже не мечтала ни о прощении, ни о понимании. Только бы спасти себя и его от роковой ошибки. Хотя бы его, потому что для нее самой, кажется, все уже кончено. Но испортить жизнь еще и Антону она не могла. У нее просто не получится лгать, обещая любовь, которой нет и быть не может, а полутона не для него.

– Ты можешь хотя бы объяснить, в чем дело? Я обидел тебя? Надавил? Солнышко, я готов подождать…

– Нет… Нечего ждать… Дело не в тебе. Это я… ошиблась… Я не могу дать тебе того, что ты заслуживаешь. И обманывать не хочу… Прости.

Значит, его отец все-таки был прав. Как всегда. Видел то, что сам Антон так и не смог разглядеть.

Катя зарыдала, уже не сдерживаясь. Закрыла лицо ладонями, размазывая тушь. Снова почувствовала его руки на плечах.

– Успокойся… Кать, брось, не надо плакать, – парень горько хмыкнул. – Хорошо хоть ты сейчас поняла, что не хочешь замуж, а не после загса.

Но не было ничего хорошего в том, что происходило. Появление отца только подтвердило это.

– В чем дело? – он бросил на дочь короткий взгляд, которого хватило, чтобы сделать необходимые выводы. – Катерина, что происходит?

Антон ответил вместо нее.

– Николай Алексеевич, свадьбы не будет. Катя… передумала.

А она еще боялась реакции жениха! Сильные руки сдернули ее со стула, притягивая вплотную к разъяренному лицу. Тряхнули с такой мощью, что в глазах опять стало темно.

– Что значит передумала? Ты в своем уме? Понимаешь вообще, что творишь?!

– Папочка…

– У тебя пять минут, чтобы привести себя в порядок и спуститься к машине.

Он отшвырнул ее в сторону и направился к двери.

Так было всегда. Отец привык оставлять последнее слово за собой и был уверен, что и на этот раз Катя не станет спорить. Потому и замер на мгновенье, не веря тихому голосу, донесшемуся до его слуха.

– Нет.

Слишком твердо. Без малейших сомнений. Так не должна была говорить его дочь. Она просто не смела возражать в жизненно важных вопросах.

Он медленно развернулся, впериваясь взглядом в поникшую фигурку, слишком сильно напоминающую сломанную куклу. Шагнул к ней, приподнимая за подбородок бледное лицо. В покрасневших, распухших от слез глазах застыла такая уверенность, которую он никогда не встречал в этой девочке. Мужчина внезапно понял, что проиграл. Всех его сил и связей не хватит, чтобы сейчас заставить ее подчиниться. Оставался единственный вариант…

Катя дернулась, ощущая, как растекается по лицу жгучая боль от его мощной ладони, и едва успела увернуться от второго удара. Антон неожиданно метнулся вперед, перехватывая руку мужчины.

– Что Вы делаете?! Она же Ваша дочь!

– Дочь? Дочь?! – отец захохотал злым, незнакомым смехом. – Эта маленькая дрянь сама забыла, кто она такая. Иди, Антон. Мне нужно поговорить… с дочерью.

Несостоявшийся жених покачал головой.

– Я не уйду… сейчас. Не думаю, что вам нужно оставаться наедине.

Мужчина усмехнулся в ответ.

– Боишься, что сверну ей шею? Странно, что сам этого не сделал. Она ведь тебя опозорила! Не стыдно перед гостями появиться, а, женишок?

Антон не ответил. Развернул Катю к себе, осторожно касаясь пальцев разбитой губы.

– Катюш… мне жаль, что я не успел… Милая, прости, что не смог тебя защитить.

Девушка в который раз за этот злополучный день отстранилась. Она не заслуживала подобной доброты с его стороны. Отец был прав: слишком большим позором грозил обернуться ее безумный поступок. Всхлипнула, кивая в сторону двери.

– Иди, Антош. Все будет нормально. Нам действительно надо все обсудить… с папой.

Парень недоверчиво покачал головой, однако спорить не стал.

– Я буду внизу. Если что…

Катя почти силой оттолкнула его.

– Иди!

Смотреть на отца было страшно, но пугала даже не физическая боль, хотя девушка понимала, что уже ничто и никто его не остановит, если он вновь решит применить силу. В глазах мужчина застыла неприкрытая ярость, почти звериное выражение, которого Катя никогда раньше не видела.

– Ты понимаешь, что наделала?! Сорвала сделку всей моей жизни! Годы работы! Миллионы! Я все это теряю из-за твоей дурости!

Работа. Опять его работа. А как же ее жизнь? Не счастье даже, а просто жизнь? Разве можно это сравнивать? Можно ли платить человеческой судьбой за успех? Даже если речь идет именно о миллионах?

Она знала ответ. Видела в черных от гнева глазах, не отрывающихся от ее лица. В перекошенном от злости рте, брызжущим слюной. Но выбор был сделан, и повернуть назад уже просто не получится. Иначе она не сможет жить, предав саму себя.