Теперь же Беатрис подошла ближе и стала пристально вглядываться в сладострастное тело нимфы, особенно заинтересовавшись ее пупком, в котором будто бы поблескивал какой-то драгоценный камень.

И он, казалось, подмигивал.

«Ах, боже мой, это же смотровой глазок!» – догадалась Беатрис.

Смотровые глазки как раз для того и предназначались, чтобы подсматривать, особенно заслышав такие откровенные звуки.

Прильнув к нему, Беатрис чуть не рассмеялась и была вынуждена закусить зубами костяшки пальцев, чтобы не проронить ни звука.

Стонущая и вздыхающая дама оказалась одной из ее знакомых, почти подругой. То была леди Арабелла Сауверн, хозяйка бала, на котором Беатрис познакомилась с Ритчи.

Облаченная лишь в панталоны и корсет, эта признанная светская львица целовала экзотического вида юношу с темной кожей, черными вьющимися волосами и крепкими ягодицами. Рука его была просунута ей между ног, и по тому, как напрягались мускулы, можно было с уверенностью заключить, что он мастерски ублажает славную леди Арабеллу.

«Ах, леди С., а вы, оказывается, горячая штучка! – подумала Беатрис. – Интересно, известно ли его светлости о том, что вы посещаете салон мадам Шамфлёр?»

Эта прекрасная аристократка являлась женщиной средних лет, довольно худощавой и хрупкой на вид, но своего обнаженного любовника она целовала с большой жадностью. Беатрис едва сдерживалась, чтобы не захихикать. В глазах высшего света Арабелла Сауверн представала величавой благородной дамой, славящейся своими изящными жестами и манерами, но в данный момент она больше походила на продажную девку из Уайтчепела, чем на светскую львицу.

Руки ее, казалось, были повсюду. Они скользили по медового цвета коже красивого молодого любовника, впиваясь в него пальцами и с силой сжимая. Беатрис ахнула, увидев, как леди Арабелла схватила напряженный пенис юноши и принялась размашистыми движениями тереть его ладонью вверх и вниз, верх и вниз.

«Осторожнее, Арабелла, умерь свой пыл, – мысленно предостерегла ее Беатрис, – не то он кончит прямо тебе в руку».

Как оказалось, леди Сауверн прекрасно умела обращаться с этой частью мужского тела, и, когда юноша задергал бедрами, она тут же отпустила его пенис.

– Ах, Юрий, ты восхитителен! Никак не могу тобой насытиться, – промурлыкала она, снова принимаясь целовать своего любовника. – Обожаю твой член. Это такой обворожительный монстр. Дождаться не могу, когда он проникнет в меня.

Беатрис понимала, почему Арабелла от него без ума. Парень действительно обладал внушительным мужским достоинством, очень длинным и толстым, с розоватой круглой головкой.

«Но все же у него фаллос не такой большой, как у моего Ритчи», – отметила Беатрис.

Строго говоря, Ритчи не являлся ее, но она была готова держать пари, что не ошиблась с размером. Тут последовало продолжение непристойного представления, заставившее ее широко раскрыть глаза.

«Боже мой, – безмолвно простонала Беатрис. – Снова это!»

Опустившись на колени совсем не изысканным образом, леди Арабелла Сауверн принялась сосать член своего молодого любовника своими аристократическими губами.

Сначала София с Эмброузом, теперь вот Арабелла с этим неизвестным юношей. И все, похоже, получали от этого большое наслаждение.

Беатрис облизала губы, стараясь представить себе, какой на вкус Ритчи. Сладкий? Или соленый? Мягкий или… твердый? Рот ее увлажнился от предвкушения. Без сомнения, он захочет, чтобы она тоже проделала с ним подобное. Внезапно Беатрис всей душой возжелала, чтобы он оказался рядом прямо сейчас, настолько сильно хотелось ей начать свое сексуальное образование.

Любовнику Арабеллы Юрию происходящее явно доставляло удовольствие, в том не могло быть сомнений. Он запрокинул голову, а графиня продолжала жадно работать ртом, тем же самым ртом, которым она отдавала приказы слугам или щебетала при случае с членами королевской семьи. Сейчас же он ласкал твердый член Юрия. Притянув ее голову к себе, чтобы направлять ее движения, он изогнул бедра и едва не опрокинул Арабеллу навзничь, прорычав что-то на неизвестном языке, возможно одном из тех, на котором говорят на Балканах. То, что он так небрежно обращался с графиней, могло бы повергнуть в шок, если бы она не извивалась от восторга всем телом.

Арабелле в самом деле нравилось стоять на коленях и сосать мужской член. Заведя руки Юрию за спину, она вцепилась ему в ягодицы, чтобы действия ее воспринимались им еще более остро.

Беатрис с любопытством наблюдала, предвкушая, как очень скоро Юрий исторгнет струю семени – это казалось просто неизбежным, – но в последний момент он оттолкнул Арабеллу, ухмыляясь ей сверху вниз, и, склонившись к самому ее уху, что-то быстро зашептал.

– О да, о да, – задыхаясь, застонала она и, поднявшись, направилась к стоящему неподалеку дивану с роскошной обивкой. Этот предмет мебели установили прямо напротив смотрового отверстия явно не случайно.

Вместо того чтобы лечь на спину, чего ожидала Беатрис, Арабелла взобралась на сиденье на четвереньках и, оглянувшись через плечо, послала Юрию призывный взгляд, облизывая при этом губы и виляя задом.

Юрий прорычал что-то на своем родном языке, и Арабелла тихонько застонала и тут же принялась изгибаться. На лице ее при этом застыло выражение полнейшего счастья. Беатрис представления не имела, поняла ли ее подруга то, что сказал ей любовник, но гармония, в которой пребывали их тела, сокрушила все языковые барьеры.

И уж конечно, Арабелла поняла, когда Юрий внезапно и сильно вонзил в нее палец. Она заворковала, точно голубка, и с готовностью подалась назад, углубляя проникновение.

Беатрис и сама чуть не заворковала. Или, вернее, чуть не застонала от жестокого разочарования.

Она сама хотела лежать сейчас на диване, и чтобы лоно ее пронзал мужской палец.

Она сама хотела рычать и извиваться всем телом.

– Ритчи, – одними губами молвила она, наблюдая за происходящим.

– Девственница? Ты в этом абсолютно уверена?

Ритчи грузно опустился на стул. Мысли его кружились в хороводе. Между его собственными подозрениями вкупе с передаваемыми из уст в уста сплетнями слуг, пересказанными ему Джейми, и уверенным заявлением Софии имелась огромная разница. Беатрис была невинна, в чем откровенно призналась своей подруге Софии.

И теперь он не знал, радоваться ему этой новости или страшиться ее.

Маргарита тоже была девственницей. Своим откровенным кокетливым поведением она убедила его в обратном. Соответственно, когда настал момент истины, Ритчи катастрофически не мог поверить в происходящее, что породило в его душе ужас, избавиться от которого ему не удалось и по сей день.

– Беатрис невинна? – переспросил он, очнувшись от воспоминаний и снова сосредоточившись на том, что происходит здесь и сейчас.

– Да, полагаю, она говорит правду, – спокойно отозвалась София Шамфлёр, – каким бы маловероятным это ни казалось, принимая во внимание те фотографии. Но она поведала мне историю целиком, и все стало на свои места.