– Простите, товарищ капитан, – сказал он. – Не вы будете Глеб Шубин?

– Точно, это я, – отозвался разведчик. – А кому я потребовался?

– Меня зовут Егор Трубников, – представился лейтенант. – Я командую взводом в роте, которая только еще формируется. Мне в штабе сказали, что командиром нашей роты будете вы. И чтобы я вас нашел, представился и поступил в ваше распоряжение.

– Отлично, лейтенант! – произнес Шубин. – Вот, познакомься: твой коллега, командир первого взвода нашей роты Анатолий Козица.

– Как это я командир взвода? – удивился Козица. – Я всего лишь отделением командую. А командир взвода – вы…

– Это до сегодняшнего дня я командовал взводом, – проговорил Шубин. – А теперь меня поставили командовать ротой. А я своей властью назначаю тебя руководить взводом. Командиром отделения вместо себя поставь кого-то из рядовых.

– Ну, я в таком случае поставлю Шевырева, – отозвался лейтенант.

– Теперь надо определиться, откуда у нас возьмется третий взвод, – размышляя вслух, проговорил Шубин. – А то без него рота неполная. Ладно, до ночи еще далеко. Тем более до утра, так что определимся. А пока, товарищи взводные, проверьте наличие у ваших бойцов боеприпасов, в том числе гранат, и сухого пайка. Потому что завтра утром армия переходит в наступление. Весь день будем двигаться, и неизвестно, когда нас догонят каптенармус и прочий тыл. Все необходимое должно быть наготове. Через два часа объявляю построение роты. Строиться будем вот здесь, возле этого блиндажа.

За два часа, отведенные Шубиным для подготовки к построению, кое-что изменилось. Разведчика вызвали в штаб и там сообщили, что из Заволжья прибыл еще один взвод, который поступает в состав его роты. Причем взвод был усиленный – в его составе было еще четвертое отделение, пулеметное, с тремя пулеметами. А еще Шубину указали танковый батальон, к которому придали его роту. На броне этих танков пехотинцам предстояло преодолеть свыше ста километров.

Построив вечером своих новых подчиненных, Шубин тщательно проверил не только оружие солдат, наличие у них боезапаса, но и их одежду и особенно обувь. И в результате шестерых отправил на склад с запиской, в которой требовал предоставить солдатам новые сапоги.

– В таких сапогах до нужника не дойдешь, а нам сто километров степи преодолеть надо! – пробурчал он.

Также он заставил взводных заготовить запас бинтов на случай, если потребуется срочно перебинтовать раненых. Отдавая приказание, касающееся медицины, он сразу вспомнил медсестру Катю Измайлову, и сердце его забилось чаще.

К десяти часам вечера все приготовления были закончены, и Шубин приказал бойцам роты ложиться спать – прямо здесь, где проходило построение.

– Конечно, тесновато будет в блиндажах одного взвода разместить три, – согласился он. – Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Сам он лег не на нары, а прямо на пол возле входа. И потянулись часы чуткого сна, наполненного ожиданием скорой атаки.

В пять часов, когда еще было темно, с востока послышался нарастающий гул, и над головами солдат волна за волной потянулись на запад советские самолеты. Это шли штурмовики – бомбить и расстреливать вражеские окопы. И вот уже в километре от наших позиций послышался грохот разрывов, загудела земля. А спустя еще полчаса начала вести огонь советская артиллерия. Свыше тысячи орудий, дополнительно переброшенных сюда, в район Сарпинских озер, сосредоточили свой огонь на сравнительно небольшом участке румынских и немецких позиций.

А ровно в семь взревели двигатели танков, экипажи начали занимать свои места, и Шубин тут же скомандовал своим бойцам подъем. Спустя десять минут вся рота уже сидела на броне. И вот танки, один за другим, двинулись вперед. «Началось! – думал Глеб, и его душа словно пела. – Началось, началось!» Поглядывая на своих бойцов, он видел, что и они чувствуют то же самое.

Расстояние до румынских окопов преодолели быстро. Танки шли по коридорам, свободным от мин – их заранее нанесли командиры танковых частей на свои карты, срисовав со схемы, изготовленной Шубиным. Вот послышались выстрелы румынской пехоты, и бойцы роты теснее прижались друг к другу, укрываясь за броней. Стрельба румын почти не причинила вреда атакующим – ни один танк не был подбит. Когда танки перевалили через траншеи врага, пехотинцы соскочили на землю и вступили в бой. Всякое сопротивление румын надо было подавить, чтобы в тылу у наступающих было чисто.

Впрочем, много времени на это не потребовалось. Короткий бой занял всего несколько минут, после чего большая часть румын сдалась. Построив пленных, разведчик насчитал их больше сотни. Он выделил десяток бойцов, чтобы конвоировать колонну пленных в тыл. А рота поспешила вперед, где были слышны звуки танковых выстрелов, треск пулеметов, разрывы гранат. Это вторая, немецкая линия обороны старалась сдержать прорыв советских танков.

На борьбу с немцами потребовалось гораздо больше сил и времени. Солдаты вермахта защищались грамотно, стойко. Они не собирались сдаваться и использовали каждую возможность, чтобы нанести урон нашим войскам. Подбежав к линии немецких окопов, Шубин увидел, что два танка подбиты, один из них горит. И линия немецкой обороны пока что нигде не была прорвана.

Тогда он вскочил на танк командира батальона, требовательно постучал по броне. Когда командир высунулся, разведчик крикнул ему:

– Их обогнуть надо!

– Чего? – не расслышал капитан.

– Обогнуть немецкие траншеи надо! Они тут недалеко кончаются, там разрыв! Можно зайти им в тыл!

– Давай! – поддержал капитана танкист. – Сажай своих, и пошли искать твой разрыв!

Солдаты роты заняли свои места на танках, те развернулись и направились на север. Проехали чуть больше километра – и немецкие траншеи кончились. Впереди была холмистая, овражистая местность, неудобная для движения транспорта. Однако танки там вполне могли пройти. А главное – там не было немецких окопов.

Танковый батальон свернул в этот прогал и поехал, огибая вражеские позиции. Немцы, конечно, заметили маневр советского подразделения. Шубин видел, как вражеские артиллеристы спешат развернуть свои орудия, чтобы поразить советские танки, когда те на близком расстоянии проходят мимо, подставляя немцам боковую, более тонкую броню. Это было соревнование на скорость – кто быстрее. Танки не могли быстро двигаться по сильно пересеченной местности. Немцы могли успеть развернуть свои пушки, и тогда наш батальон мог понести большие потери.

Этого нельзя было допустить.

– А ну, бойцы, слезай с коней, приехали! – крикнул Шубин своим воинам. – Вперед, в атаку!

Он решил атаковать немецкие окопы сбоку, где противотанковые орудия стояли близко к передовой, и тем самым помешать врагу вести прицельную стрельбу. Рота развернулась в цепь и начала продвижение к окопам врага. А капитан поспешил к своему пулеметному отделению.

– Займите позицию и как можно скорее открывайте огонь по орудийным расчетам! – скомандовал он. –