прямо через головы их союзников – румын. Также он понимал, что везение не всегда будет его сопровождать, и если один раз им никто не встретился, то во второй раз может быть совсем иначе. Но двигаться вдоль румынских траншей, искать место, где они заканчиваются, чтобы пройти на запад, было еще опасней. В другом месте путь мог оказаться заминирован и часовые могли оказаться более бдительными, чем здесь. Нет, уж лучше было использовать проверенную дорогу.

Они благополучно вернулись к румынским окопам. Полежали, прислушиваясь. Все было тихо, румыны спали сном младенцев. Шубин уже собирался дать команду своим бойцам преодолеть бруствер с другой стороны и двигаться на запад, к немецким позициям, когда ему в голову пришла мысль: надо использовать такую беззаботность врага.

– Ну-ка, парни, давайте наведаемся еще в один румынский блиндаж, – сказал он. – Позаимствуем у румын их форму.

Разведчики двинулись по траншее левее и вскоре оказались возле солдатского блиндажа. Здесь, сидя на дне окопа, дремали двое часовых. Удары кинжалов превратили их сон в вечный. Затем разведчики ворвались в блиндаж и убили всех, кто в нем находился: пятерых рядовых и ефрейтора. После чего Шубин приказал своим бойцам надеть румынскую форму и взять винтовки врагов. Затем разведчики вылезли из окопа уже с западной стороны. Шубин приказал им построиться, взять на плечо винтовки, сам он встал впереди, включил фонарик и повел свой отряд к немецким окопам.

Они шли открыто, светя фонариком и даже изображая «румынские разговоры». Для этого Шубин, у которого была отличная звуковая память, использовал бессмысленный набор слов типа «романэскэ, молдаванэскэ, краль Михай». А когда впереди показались немецкие окопы, он перешел на немецкий язык и стал командовать своим солдатам: «Двигайтесь живее, свиньи! Что, не понимаете меня? У, дьявол!»

Он специально говорил громко, так, чтобы немцы его услышали. И они услышали. Из немецких окопов донесся грозный оклик:

– Стой, кто идет?

– Я майор Грюндиг, веду группу «союзничков» рыть дополнительные траншеи для орудий! – отозвался Шубин. – Можно я подойду и все объясню?

– Хорошо, подходите, майор, но только вы один, – последовал ответ.

Шубин приблизился к траншее, спрыгнул в нее, небрежно поднял руку в нацистском приветствии, после чего начальственным тоном произнес:

– Кто здесь старший?

– Я, – отозвался из темноты чей-то голос, и вперед шагнул невысокий парень. – Я ефрейтор Зибель.

– Слушайте меня, ефрейтор, – сказал Шубин. – Сейчас я сообщу вам совершенно секретные сведения, которые вы никому не должны передавать. К немецкому командованию поступила информация, что русские иваны собираются на днях предпринять на нашем участке небольшую атаку. Чтобы ее отразить, сил у нас недостаточно. Ведь у нас и правда мало сил, вы согласны?

– Конечно, господин майор, сил крайне мало, – ответил ефрейтор. – На нашем участке нет ни одного танка и всего два орудия. А на румын надежды мало.

– Но вы, по крайней мере, успели заминировать все пространство перед своими траншеями? – продолжал допытываться «майор Грюндиг».

– Какое-то количество мин поставили, это верно, – последовал ответ. – Но вы же знаете, какие здесь пространства. Естественных препятствий, могущих помешать наступлению русских, – болот, оврагов – здесь вовсе нет. А мин нам дали мало. Так что наши минные поля нетрудно преодолеть.

– Вот, и командование так же считает, – глубокомысленно изрек «майор». – Потому завтра пришлют на ваш участок еще два орудия и запас снарядов к ним. Мне поручили взять группу этих олухов и за ночь выкопать укрытия для орудий. Ваших солдат мы беспокоить не будем, нам хватит румын. Вот только несколько лопат нам бы не помешали. Представляете – у наших союзников не нашлось ни одной лопаты!

– Несколько лопат мы для вас точно найдем, господин майор, – ответил ефрейтор. – Это здорово, что нам пришлют дополнительные орудия!

Он отдал команду своим солдатам, и вскоре Шубину принесли четыре лопаты. Глеб раздал их своим «румынам». Перед тем как идти «копать укрытия», спросил у ефрейтора:

– Скажите, хотя бы наши, немецкие позиции образуют непрерывную цепь? А то у румын тут траншея есть, а в другом месте уже нет…

– К сожалению, у нас тоже не хватает солдат, чтобы защищать всю линию фронта, – ответил Зибель. – Например, наши окопы тянутся отсюда к северу лишь на четыреста метров. А дальше – разрыв почти в полкилометра. Хорошо бы, если бы командование прислало сюда еще несколько батальонов, закрыть эти дыры.

– Я обязательно передам ваши слова генералу Готу, – пообещал «майор». – А если удастся, то и самому генералу Паулюсу. Ну все, мы пошли.

И отряд Шубина пересек линию немецких траншей и направился дальше на запад, в степь. Прошло минут двадцать, потом разведчик сказал:

– Все, ребята, можете бросать эти немецкие лопаты.

– Что, не будем окопы для орудий рыть? – спросил один из рядовых.

– Если хочешь, можешь остаться и копать до прихода наших частей, – ответил Шубин. – Правда, не знаю, как они к тебе отнесутся. А мы двинемся на север, где заканчиваются немецкие траншеи.

И группа пошла искать обход немецких позиций. Его нашли без труда и двинулись на восток, к своим. Однако предстояло еще преодолеть полосу земли, занимаемую румынскими войсками. Между тем уже близился рассвет, и Шубин начал беспокоиться. Он не знал, есть ли поблизости такой же просвет в румынских позициях. Возможно, такой просвет имелся, но искать его не было времени. Значит, предстояло преодолеть вражеские позиции. Только оставался вопрос: как преодолевать – с боем или вновь использовать хитрость?

Шубин подумал и решил снова использовать благоприятные факторы: немецкую форму на нем, румынскую – на бойцах, свое знание немецкого языка и его незнание румынами. Однако требовалось немного изменить легенду.

– Значит, так, – объявил он своей группе. – Имейте в виду, что теперь вы – немецкие солдаты. Вы надели румынскую форму для обмана противника. Кто-нибудь знает какие-нибудь немецкие слова?

– Я знаю, – откликнулся один из бойцов. – «яволь», а еще «хенде хох» и «Гитлер капут».

– А я знаю «битте, битте» и «шнель», – заявил другой.

– Так, про «Гитлер капут» вы пока забудьте, – велел Шубин. – Остальные слова запомните. И когда я там буду объясняться с румынами, вы между собой их негромко так повторяйте – ну, словно вы умеете по-немецки разговаривать. Понятно? Тогда пошли.

И он повел свою группу прямо на румынские позиции.

Снова, как и час назад, при приближении к немецким позициям, последовал грозный оклик. И хотя Шубин не знал румынского языка, он догадался, что его спрашивают «Кто идет?». И тогда он резко и твердо, но по-немецки, ответил:

– Идет отряд вермахта! Требую немедленно пропустить!

Ответом было молчание. Очевидно, румын, задававший вопрос, оказался в таком же затруднении, как и сам Шубин: