5. Правильный образ жизни. Английское слово «occupation» (род деятельности, профессия) точно отражает его суть, так как наша работа действительно занимает – «оккупирует» – большую часть нашего внимания в процессе бодрствования. Будда считал духовный прогресс невозможным, если большая часть действий человека противоречит ему: «Рука красильщика подчинена красителю, с которым он работает». Христианство соглашается с ним. Однозначно признавая ремесло палача прискорбно необходимым для общества, Мартин Лютер не включил в тот же список ростовщиков и спекулянтов.

От тех, кто настолько нацелен на освобождение, чтобы посвятить этому стремлению всю жизнь, правильный образ жизни требует вступления в монашескую общину и соблюдения ее правил. От мирянина в этом случае требуется придерживаться видов деятельности, способствующих жизни, а не разрушающих ее. Опять-таки Будда не ограничился обобщениями. Он открыто перечислил профессии тех времен, которые считал несовместимыми с духовной значимостью. Некоторые из них очевидны: торговец наркотиками и ядами, работорговец, проститутка. Если бы во всем мире так же относились к другим профессиям из списка, этот подход был бы поистине революционным – речь идет о мяснике, пивоваре, оружейнике, сборщике налогов (в то время барышничество было обычным делом). Одна профессия из списка продолжает озадачивать. Почему Будда счел заслуживающим осуждения ремесло караванщика?

Недвусмысленные наставления Будды насчет работы предназначались для того, чтобы помочь его современникам сделать выбор между занятиями, способствующими и препятствующими духовному прогрессу, однако некоторые буддисты полагают: проповедуй он сегодня, он уделил бы меньше внимания конкретным занятиям и больше – опасному забвению людей о том, что зарабатывание денег – не цель жизни, а средство для нее.

6. Правильное усилие. Будда придавал большое значение силе воли. Достижение цели требует огромного напряжения; необходимо развивать добродетели, обуздывать страсти, избавляться от разрушительных состояний разума и духа, чтобы у сострадания и отрешенности появился шанс. «“Он ограбил меня, он избил меня, он оскорбил меня” – в душе тех, кто так думает, никогда не угаснет ненависть». Но единственный способ рассеять эти калечащие чувства, и, в сущности, единственный способ избавиться от пут любого рода, – тот, который Уильям Джеймс назвал «медленным и будничным усилием воли». «Те, кто следует Пути, – говорил Будда, – могут брать пример с вола, который бредет по глубокой грязи и везет тяжелый груз. Он устал, но его взгляд, устремленный вперед, остается твердым, пока он не выберется из грязи, и только тогда он делает передышку. О ученики, помните, что страсти и грехи – не более чем вязкая грязь, и что избегнуть горестей можно только думая о Пути старательно и неуклонно»[78]. Пассивного желания – волеизъявления низшего уровня, простого желания, не сопровождающегося ни усилиями, ни действиями ради его достижения, – недостаточно.

Обсуждая правильное усилие, позднее Будда прибавляет некоторые соображения насчет времени. Те, кто в отсутствие опыта устремляется к покорению своей первой вершины, зачастую раздражаются темпом, который задает их бывалый наставник и который кажется им до нелепости медленным, но в конечном итоге сдержанный темп оказывается оправданным. Будда уверен в размеренном усилии в большей мере, чем в быстром рывке. При слишком сильном натяжении струна лопнет; взлетевший слишком резко самолет потерпит аварию. Китайский автор книги Дао дэ цзин выразил ту же мысль в другом сравнении: «Тот, кто делает самые длинные шаги, не обязательно уходит дальше всех».

Запад убедился в том, как важны последние две ступени Восьмеричного пути для понимания человеческого разума и его работы: в США действуют несколько центров медитации, обслуживая несоразмерное множество специалистов по психиатрии, преданных исключительно своей практике, – об этом мы подробно поговорим далее.

7. Правильное памятование. Ни один учитель не приписывает разуму больше влияния на жизнь, чем это делал Будда. Наиболее любимый из всех буддистских текстов, Дхаммапада, начинается словами: «Все, что мы есть, – это итог того, что мы думаем». В отношении будущего в нас вселяется уверенность, что «всеми вещами управляет осознанность»[79].

Среди западных философов в оценке потенциала разума к Будде близок Спиноза. Высказывание Спинозы: «Понять что-либо значит освободиться от его бремени» – вплотную подходит к обобщению его этики в целом. Будда согласился бы с ним. Если бы мы могли по-настоящему понять жизнь, если бы могли как следует понять себя, мы никогда не сталкивались бы с проблемами. Гуманистическая психология исходит из того же допущения. В условиях «действия осознания опыта, – пишет Карл Роджерс, – поведению человека следует доверять, ибо в такие моменты человеческий организм сознает свою хрупкость и чуткость по отношению к другим». Будда возлагал вину на невежество, а не на греховность. Или, точнее, поскольку грех – наша вина, он вызван более фундаментальным невежеством, вернее, невежеством нашей истинной природы.

Для того чтобы постепенно преодолевать это невежество, Будда советует непрестанный самоанализ, от перспективы которого впору зачахнуть, однако он считал его необходимым, так как верил, что свобода – освобождение от бессознательного существования робота – достигается путем самоосознания. Потому и настаивал на необходимости для нас к стремлению глубоко понять себя, ежеминутном изучении всего, что существует, «как оно есть». Неуклонно сосредотачивая внимание на наших мыслях и чувствах, мы заметим, что они появляются в пределах нашего сознания и покидают его, и никоим образом не являются нашей неотъемлемой составляющей. Нам следует оставаться свидетелем всего происходящего, не реагируя на него, особенно на наши настроения и эмоции, не осуждая некоторые из них и не цепляясь за другие. Рекомендуется и много других видов практики, в том числе такие: искателю надлежит посредством разума управлять чувствами и порывами вместо того, чтобы поддаваться им. На внушающих страх и отвращение образах следует медитировать до тех пор, пока не пройдет неприязнь к ним. Весь мир должен быть пронизан мыслями о милосердной доброте.

Из состояния половинчатой бдительности, образующего сознание среднестатистического человека, эта седьмая ступень приводит искателя к неуклонному осознанию каждого совершаемого действия и каждого элемента, всплывающего в потоке сознания. Адепт осознает момент засыпания, а также на каком этапе цикла дыхания оно произошло – на выдохе или вдохе. Безусловно, для этого требуется практика. Вдобавок к продолжительной работе ради этой цели, необходимо особо выделять время, чтобы беспрепятственно углубляться в себя. Периоды полной удаленности от всех дел ради этой цели следует предусмотреть в расписании.

Вот что писал один наблюдатель с Запада о монахах в Таиланде, практикующих эту седьмую ступень:

Один из них ежедневно часами медленно вышагивает по территории вата, всецело сосредоточенный на мельчайших подробностях каждого действия, связанного с каждым шагом. Этот прием привносится во все физические действия повседневной жизни до единого, до тех пор, пока, в теории, сознающий разум не