– Так тебе и надо!

Он улыбнулся.

– Чтобы стать ближе к тебе, как-то искупить свою вину, я прочитал книгу от твоего Карла. Сначала всего несколько страниц. Я был слишком измотан вечером, когда ты наконец почистила зубы и пошла спать. Но в какой-то момент я втянулся. Книга называется «Рони, дочь разбойника», и она о тебе в какой-то мере. А еще о глупом отце. То есть не про меня.

– Ага, конечно!

Он понял, что речь шла о девочке, которая пошла собственной дорогой. И все равно ей нужен был отец, главарь разбойников. Книга была, конечно же, еще и о мальчике по имени Бирк, который влюбился в девочку. Саймон должен был понять это. До отца Рони, Маттиса, ему не было бы дела.

– Ты можешь снова идти к своему Книгоходцу, – сказал он, – но только если помимо этого мы будем делать что-то вместе. Не важно, что именно, что захочешь. Только не читать, не стоит уж так преувеличивать. Что ты на это скажешь?

Шаша не сказала ничего. Был ли это подходящий момент, чтобы рассказать ему правду о том, что она делала сегодня? В конце концов, дверь была заперта и он не мог бы войти. Еще, конечно, она могла бы воспользоваться ситуацией, чтобы поговорить об увеличении своих карманных средств.

Но Карл был важнее. Гораздо, гораздо важнее.

– Ты говоришь, что совершил глупость, и я была очень добра, так? Отнеслась с пониманием и не обиделась.

– К чему это ты?

– Так да или нет?

– Да, конечно, но…

– Отлично, не забывай об этом! – Шаша в своей комнате встала и поднялась на носочки. – Я не видела Карла на площади уже несколько дней. И прошлой ночью мне снилось что-то странное. Не странное в смысле забавное, а скорее страшное, и я испугалась. Потому что мне снилось, что Карл читает, а все слова, которые он прочел, исчезают. И страницы становятся пустыми, белыми. Одну книгу, особую, он читать не хотел, потому что тогда все слова в ней исчезли бы навсегда. Но кто-то заставил его это сделать. Вчера я еще помнила, кто это был, сегодня уже нет, но это не важно. Так или иначе, слова снова исчезали, и он тоже исчез. Потому что это была книга о нем. Поэтому мне пришлось идти его искать!

– Поэтому ты сегодня так поздно вернулась из школы?

– Карл больше не работает в книжном магазине, и ты в этом виноват. Начальница выгнала его, после того как ты приходил.

Повисла длинная пауза.

– Мне… мне действительно очень жаль.

Так и было. Но именно этого он тогда и хотел. Иногда сбывшееся желание – настоящее проклятие.

– Ты должен все исправить! Обязательно!

– Хочешь сказать, хозяйка книжного возьмет его обратно, если я все ей объясню?

– Я очень боюсь за Карла! В магазине я узнала его адрес, но он не открыл дверь.

– Может, его не было дома? Пошел по магазинам или еще куда-то.

– Не думаю, – она покачала головой, – мне кажется, что-то не так, пап. Я переживаю. Ты мне поможешь?

– При одном условии.

– Каком? Только не говори ничего глупого!

– При условии что ты сейчас же выйдешь из комнаты. Тогда мы сразу же пойдем.

* * *

Даже из ванной Карл не мог не услышать, как стучал отец Шаши. Как и соседи, которые выглядывали из своих квартир, словно кукушки из часов. Они громко возмущались. Это Карл тоже слышал, и слышал, что они говорили все громче. С каждой новой канонадой ругательств он чувствовал себя слабее. Ему хотелось только, чтобы это наконец прекратилось. В конце концов, у него не осталось другого выбора, кроме как открыть дверь и принять письма.

– Войдите! – закричал он, чтобы грохот наконец остановился. – Дайте мне всего пару минут.

Карл как следует оделся и причесал волосы. На бритье времени не оставалось, но выглядел он солидно. Если уж получать уведомления, то хотя бы соответственно одевшись. Он натянул и ложную улыбку тоже. Она принадлежала Эффи, но ей теперь была не нужна.

Надежно ухватившись одной рукой за бельевую веревку, другой он открыл дверь.

– Вот это внешний вид! – Шаша боязливо подошла и нежно провела по его щеке. – Ты болен?

Карл увидел ее отца и шагнул назад.

– Оставьте меня в покое.

– А что с твоей ногой? А рука не сгибается, или мне показалось? – она хотела дотронуться до руки, но Карл отвел ее в сторону, дав понять, что полностью вытянуть ее не может.

– Просто уходи. Я не хочу больше никого видеть.

Отец Шаши провел кончиком языка по пересохшим губам. Он был не слишком хорош в том, что ему предстояло. Ему всегда говорили, что это его слабая сторона.

– Мне… очень жаль, что я толкнул вас. Я хотел бы искренне извиниться. Я виноват, что теперь вы…?

Карл захлопнул дверь.

Он больше не существует. А те, кого не существует, не могут говорить с другими. Он целыми днями ждал человеческую душу, которая им, Карлом Кольхоффом, человеком, заинтересуется. Теперь же его не интересовали другие люди.

* * *

Ночью Шаша не спала, потому что составляла план. Детский набор детектива она убрала в сторону – теперь все было серьезно! После того как Карл закрыл перед ними дверь, они с отцом обошли всех его покупателей, чтобы поговорить с ними. Книгоходца нужно было вывести обратно на улицу, и чтобы это сделать, требовался целый город. Шаша записала историю: то, как все должно произойти. Она исписала все чистые страницы своего поэтического альбома. Просмотрела и подправила, пометив места исправлений звездочками. На это ушли часы. Начиналось все с того, что Карл открыл дверь.

Карл открыл дверь. Из домофона доносились звуки снежного бурана.

– Доставка книг для Кольхоффа, – сказала Шаша, – из книжного магазина «У городских ворот».

Она сильно понизила голос, хрипя и покашливая. Когда она подошла к двери его квартиры, в горле все еще першило. Шаша представляла себе, что дверь будет слегка приоткрыта и ей нужно будет прошмыгнуть внутрь.

Шаша засмеялась от радости, когда план сработал. Карл давно не слышал смеха, тем более такого красивого.

– Здравствуй, Книгоходец! – сказала она, с любопытством заглядывая в одну из комнат. – У тебя совсем не осталось книг!

Она побежала в следующую комнату, где тоже больше не было книг, только покрытый ржавчиной каркас кровати без матраса.

– Куда они подевались?

Карл подошел к ней, рукой держась за бельевую веревку.

– Где они все?

Он показал на свою голову и сердце.

– Здесь и вот тут.

– Ты понял, о чем я!

– Проданы. Я не хочу говорить об этом.

Теперь Шаша ясно увидела, что Карл больше не был самим собой. Его лицо – слишком вытянутое, осанка слишком сутулая, глаза восковые, сонные. Он напоминал ей цветок из часов мистера Дарси, чашечка которого закрылась и поникла в ожидании ярких солнечных лучей.