Эдвард прятался в тени дерева, наблюдая, как Клио разговаривает с сестрой. Он должен был убедиться, что она войдет домой. Разве не забота о ее безопасности стала теперь для него главной задачей?

Когда он приехал в Санта-Лючию по просьбе Общества любителей древностей, у него была цель — найти уникальный серебряный алтарь и он мог думать только об этом. Но потом появилась Клио, и все изменилось. Она стала его партнером. Партнером по работе и в жизни. Она сказала, что из нее выйдет ужасная герцогиня, но она ошибалась.

Он смотрел, как Клио вслед за сестрой исчезает в доме. Одно за другим погасли два окна.

Только тогда Эдвард покинул свой пост и вернулся к работе, которая ждала его.

Когда он похитил Клио, он хотел только одного — убрать ее с дороги и обеспечить ее безопасность до тех пор, пока все не закончится. Но ему следовало знать, что Клио отличается от всех остальных женщин, которых ему приходилось встречать до сих пор. Она умна, независима и горда. Она не будет сидеть дома, когда идет сражение за то, во что она верит, как и он сам. Вот почему он полюбил ее.

Эдвард вдруг остановился. Он давно любил Клио, но ему понадобилось много времени, чтобы признать это. Он любит ее! Любит все в ней, даже ее упрямство, которое доводит его до сумасшествия. Она была его второй половинкой. Его герцогиней, верит она в это или нет.

У нее нет выбора, она должна выйти за него замуж. Этого требовала его честь после того, что случилось в коттедже. И любовь… Она должна понять это, как понял он.

Они поженятся, когда минует опасность. И он всегда будет заботиться о ней.

Клио выглянула из-за ширмы, наспех возведенной позади сцены амфитеатра, чтобы обеспечить нужные эффекты для их пьесы. Представление еще не началось, но публика уже собиралась и рассаживалась на подушки, разложенные на каменных скамьях. Солнце заходило над долиной, озаряя лучшие наряды — шелковые платья английских дам и черные платья Розы и ее друзей из Санта-Лючии. Гости болтали и смеялись, никто ничего не подозревал.

— Все здесь? — спросила Талия.

Клио оглянулась и улыбнулась сестре. На Талии был странный костюм из марли и белого муслина. Оборванный подол и концы длинных рукавов были окрашены в бледно-серебристый цвет. Когда на него попадет свет лампы, он вспыхнет, словно потусторонняя иллюминация. Талия еще не надела свой головной убор, и золотые полосы свободно падали на плечи.

Она кажется совершенно спокойной, подумала Клио. Талия выглядела даже спокойнее обычного. Клио же вся извелась. Все было приготовлено наспех, и она не была уверена, что все пойдет так, как нужно. Что тогда станет с сокровищем и со всеми ними? И что, что она ответит на предложение Эдварда? Это было самое страшное.

— Нет, не все еще собрались, — ответила она Талии, — нигде не видно леди Ривертон и мистера Фробишера.

Клио прильнула к отверстию в ширме и увидела, что Джакомо тоже нет. Было несколько человек из города, которые, как слышала Клио, тоже были замешаны в расхищении могил, но их специализацией была керамика. Роза сидела с Паоло, рядом с ними теснились дочери и внуки, а также несколько друзей. Дети прыгали по каменным ступеням, выводя из себя англичан. Сэр Уолтер сидел рядом с Кори и леди Рашворт в первом ряду, где Клио могла за ними наблюдать.

— Не волнуйся, у нас еще есть время до занавеса. Я уверена, они явятся в последний момент, — сказала Талия. — Лучше подойди и помоги мне закончить.

— Конечно.

Талия установила в углу небольшое зеркало и столик. Сейчас он был завален щетками, шпильками и коробочками с театральным макияжем. Клио понятия не имела, зачем сестре все эти баночки и бутылочки.

— Вот, держи. — Талия протянула Клио баночку с белым порошком, напоминавшим мел, и кисточку. — Нанеси мне на лоб и щеки. Это придаст мне восхитительную бледность, и я буду выглядеть вполне мертвой.

Клио содрогнулась, просыпав немного порошка на столик:

— Не говори так, Талия.

— А ты не будь такой суеверной.

— Что ж, будем надеяться, что мне удастся напугать этих грабителей. Никто не захочет рассердить призрака.

Талия повернулась лицом к угасающему солнцу и сидела не двигаясь, пока Клио раскрашивала ее лицо.

— А что это за порошок? — спросила Клио. — Выглядит отлично.

— Правда? Я слышала, миссис Томсон из Ковент-Гарден пользуется им, когда играет привидение. У меня еще есть бальзам для губ. — Талия взяла крошечную бутылочку и нанесла на губы немного бальзама серого цвета. — Как я выгляжу?

— Ужасно, — искренне ответила Клио.

Ей хотелось смыть с красивого лица сестры краску, чтобы снова оживить ее, но Талия уже встала и принялась надевать головной убор.

— Не волнуйся, Клио, — сказала она, — все идет хорошо. Ты не пожалеешь, что попросила меня о помощи.

— Конечно, не пожалею. Если кто-нибудь и может добиться правды от леди Ривертон, то только ты. Просто пообещай, что будешь осторожна.

— Разумеется, она будет осторожной, — вмешался Марко. — Она ведь будет со мной, не так ли?

Он только что вышел из своей «гримерной», расположившейся за другой ширмой. На нем был костюм крестьянина-пастуха, в руках он держал «проклятую вещь», которую его персонаж похитил из гробницы, — поддельную этрусскую вазу с огромными буквами «Это принадлежит богам».

Талия закатила глаза, но Клио увидела на ее посеревших от бальзама губах тень улыбки.

— Я и сама могу позаботиться о себе, спасибо.

Клио показалось, что Марко сейчас начнет спорить. В действительности каждый раз, когда Клио видела их вместе, они ссорились. И кажется, находили в этом странное удовольствие. Но сейчас для этого не было времени. Клио подняла руку и сказала:

— Идите и повторяйте свои роли, оба. Уже почти стемнело.

Она снова прильнула к ширме. Амфитеатр был полон, такого не было с античных времен. Джакомо сидел рядом со своей семьей, нервно ерзая на подушке, Рональд Фробишер тоже пришел, он беседовал с друзьями. Однако леди Ривертон нигде не было.

Клио окинула взглядом публику. Слуги зажигали факелы, установленные вдоль каменных ступеней. Мягкое сияние озарило смеющиеся лица, сверкающие драгоценности.

В верхнем ряду, в полутьме Клио заметила Эдварда. Он тоже изучал толпу.

Ободренная его присутствием, Клио повернулась к Марко и Талии.

— Думаю, пора, — сказала она. — Если протянем еще, публика начнет нервничать.

— И может быть, даже забросает нас гнилыми фруктами, — сказала Талия. — Это испортит вдохновение.

Клио в очередной раз разгладила юбку своего янтарно-желтого платья и вышла на сцену. Когда она подняла руку, в амфитеатре воцарилась тишина.

— Добрый вечер и спасибо, что пришли сюда, — громко сказала она.