– Может, и срочность, – ответила Кошка.

– И что же за срочность?

– Не ваше дело, – поморщилась Кошка.

– Спрашиваю не из пустого интереса, а как следователь! – четко произнес Протон. – Так что прошу ответить.

– Кавалер обещал ко мне ночью заглянуть. – Кошка еще раз передернула плечами. – Долгожданный кавалер… А тут как раз моя смена. Вот я и поменялась, чтобы не упустить такого случая.

– Понятно. – Протон даже смутился от такого откровенного признания. – Кавалер… Но ведь все равно вы хвораете…

– Вот он меня и подлечит! – усмехнулась Кошка.

После таких слов собеседницы Протон решительно не знал, какой вопрос ему задать еще. И вдруг его осенило.

– А где ваш фонарик? – спросил он.

– Какой фонарик? – Учетчица глянула на Протона, и тому на миг показалось, что в ее взгляде промелькнул страх. – Не было у меня никакого фонарика…

– Ну, как же, – возразил Протон, вглядываясь в лицо собеседницы. – А часовые говорили – был у вас фонарик! Вы, значит, шли и светили им себе под ноги. Ну, в тот самый момент, когда они вас остановили в первый раз.

– Ах, это! – Кошка едва заметно усмехнулась. – Я уж про него и забыла… Потеряла я фонарик. Выронила и даже не заметила когда.

– А не жаль? Вещь-то редкая. Где сейчас раздобудешь другой фонарик?

– Ну, что поделаешь? – развела руками Кошка. – Конечно, жаль… Вы что-то еще хотите спросить? А то мне надо идти. Сами же слышали – взрывы. Значит, и мне найдется работа. Ведь горе, вы же понимаете…

– Да, идите, – сказал Протон.

Учетчица тотчас же вышла из конторы, а Протон какое-то время продолжал сидеть на камне, задумчиво глядя в стену напротив. Никакого удовлетворения от разговора с учетчицей он не чувствовал. Наоборот, чувства смутного раздражения и неудовольствия одолевали его. Недоговорил он с учетчицей, ох недоговорил! И вопросы он задал ей не те, какие следовало бы, и ответы его не устраивали. Он чувствовал, что учетчица обвела его вокруг пальца, ничего, по сути, не сказав ему стоящего и правдивого. Так, всякие отговорки, которые и проверить-то невозможно. Но ведь чувства – это не доказательства! Чувства вообще штука обманчивая. С помощью чувств диверсанта не изобличишь. Ох не так он, Протон, построил разговор с учетчицей, ох не так! Неумело, несуразно, по-глупому… Никудышный из него следователь!

Чтобы отвлечься от собственных горьких мыслей, Протон попытался размышлять на другую тему, а именно про фонарик. Вот ведь – фонарик… Пустяковая, в общем, штуковина. Но это – смотря с какой стороны взглянуть. Кто же вот так вот запросто и легкомысленно теряет фонарики? Ведь по нынешним временам фонарик – редкость! И притом вещь очень даже полезная. Освещения-то по ночам, считай, нет никакого… А учетчица – взяла да и потеряла фонарик. Да еще и сообщает об этом самым спокойным тоном – можно сказать, с полным равнодушием. Никакого тебе огорчения. А отчего оно так? Вот ведь вопрос! Ну а что, если она его и вовсе не потеряла? А, скажем, выбросила? А тогда возникает еще один вопрос – еще интереснее предыдущего. Для чего, спрашивается, выбросила? Может, чтобы избавиться от улики? Допустим, фонарик – до такой степени приметный, что и вправду лучше его выбросить. Подсветил фонариком, сделал свое дело – то есть сунул бомбу куда надо – и зашвырнул фонарик в темноту… И попробуй его сыщи! А найти бы надо! Найти и посмотреть, что за фонарик. А еще надо бы Протону немедленно встретиться с кем-нибудь из СМЕРШа и поделиться с ним своими тревогами, сомнениями и размышлениями. А то ведь вот какой ворох вопросов навалился на Протона. И попробуй из него самостоятельно выкарабкаться!

* * *

А что же Кошка? После разговора с Протоном она, конечно, встревожилась. Вот ведь как она ни таилась, а все же привлекла к себе внимание! Впрочем, поразмыслив, она успокоилась. Что значит привлекла к себе внимание? А может, и не привлекла. Скорее всего, следователи опрашивают всех подряд, надеясь, что хоть кто-то сообщит им что-нибудь ценное. Так оно и должно быть, а потому о чем беспокоиться?

Да и потом насчет следователей. Что, этот мальчишка, который задавал ей наивные и нелепые вопросы, и есть следователь? Если они все такие, тогда и вовсе нечего опасаться. Кто ее может в чем-то заподозрить? Она работает на приисках учетчицей, она женщина. Разве могут женщины быть диверсантами? А значит, искать будут мужчин. Что ж, пускай ищут…

Глава 20

За день, предшествовавший ночным взрывам на соляных промыслах, Федор Белкин и Михаил Чистов успели проделать уйму работы. Прежде всего они нашли способ, как проследить за немцем Иваном Федотовичем. Осенило Белкина.

– А что, если нам привлечь к делу добровольных помощников? – спросил он.

– Каких еще помощников? – не понял товарища Михаил Чистов.

– Этаких юных добровольных друзей СМЕРШа, – улыбнулся Белкин. – Я говорю о мальчишках. Ведь должны же быть в том селе, где проживает Иван Федотыч, пацаны! А они такие проныры! Вспомни себя в детстве.

– Вспомнил, – улыбнулся в ответ Чистов. – Да уж, проныры…

– Ну и вот. Если свести с ними знакомство, да как следует объяснить им задачу – они же горы своротят. Они этого Ивана Федотыча на косточки разберут. Этакое, понимаете, к ним доверие! Сам СМЕРШ просит их помочь! И потом: кто обратит на пацанов внимание? Ну, вертятся они неподалеку и вертятся. На то они и пацаны, чтобы путаться под ногами.

– А что? – сказал Чистов. – Давай попробуем. Тем более что иного выхода у нас нет. Кого еще приставишь к этому немцу?

Мальчишек они отыскали быстро. Пацаны были что надо – это Белкин с Чистовым определили сразу же. Да и как тут не определить? Еще совсем недавно сами Белкин и Чистов были такими же мальчишками.

Пацанов звали Колька и Митька. Познакомившись со смершевцами и уяснив, что от них требуется, Колька и Митька преисполнились серьезности и важности.

– Нам надо знать каждый его шаг! – втолковывал Белкин пацанам. – Куда пошел, когда пошел, с кем встречался… Понимаете?

– А то! – важно ответил Колька, а Митька лишь кивнул в знак того, что и он также все понимает.

– Но следить нужно так, чтобы на вас никто не обратил внимания, – дополнил Чистов. – То есть вы должны быть поблизости, но в то же время незаметными. Вам понятно?

– А то! – повторил Колька свое любимое выражение.

– А нам нужно только следить за тем дяденькой или еще слушать, о чем он будет разговаривать с