– Если что-то услышите, будет здорово! – сказал Белкин. – Но даже если ничего и не услышите – не беда. Главное – не упускайте его из виду. Не упустите?

– А то!

– А что, и ночью тоже за ним следить? – спросил Митька. Похоже, это был обстоятельный пацан, оттого и вопросы он задавал обстоятельные и по существу дела.

– Ну, ночью-то, наверное, вас загонят в дом и уложат спать! – предположил Белкин.

– Да кто загонит-то? – фыркнул Колька. – Некому нас загонять.

– Как же, а мамка? – спросил Белкин.

– Ну, мамка!.. – махнул рукой Колька. – А папки наши – на войне.

– Значит, вы свободные казаки? – улыбнулся Белкин. – Тогда попробуйте последить и ночью. А завтра утром встретимся, и вы все, что увидели, нам расскажете. И никому ни слова! Дело секретное.

– А что, этот дяденька – настоящий немецкий шпион? – спросил Митька.

– Пока мы этого не знаем, – с самым серьезным видом ответил Белкин. – Потому-то и просим вас помочь.

– А здорово вы называетесь – «Смерть шпионам»! – одобрил Колька. – Подходящее название!

– А то! – в один голос подтвердили Чистов и Белкин.

* * *

Ну а затем наступила ночь и прогремели взрывы. Смершевцы в это время находились в Ишуни, они спали. Отсюда до приисков было далековато, но все равно взрывы они услышали и вскочили.

– Это что такое? – недоуменно спросил Чистов. – Что за концерт?

– Кажется, это на Сиваше, – предположил Тальянкин. – На соляных промыслах…

Невесть откуда, будто из тьмы вылепившись, возник комендант и задал тот же самый вопрос. Даже сразу несколько вопросов:

– Взрывы? Где? Почему?

– Вроде как на промыслах… – повторил Тальянкин, но докончить мысль не успел.

Потому что вдруг из темноты раздались автоматные очереди. Одна, другая, третья… Пули взвизгнули в темноте, причем непонятно было, откуда стреляют. В темноте разве сразу разберешь?

– Ложись! – заорал Белкин. – Открыть ответный огонь!

– Нечем! – прокричал в ответ кто-то из смершевцев. Кажется, это был Эмиралиев. – Оружие осталось в доме!

– А, черт! – крикнул Белкин. – Бегом обратно в дом! За оружием! Ползком! Перебежками! Свет не зажигать!

Двое смершевцев кинулись в дом. Из темноты опять раздались очереди. Пули защелкали по крыше здания.

– А ведь шмаляют из немецких автоматов! – сказал комендант, ползком придвинувшись к Белкину. – Из них! Уж я их звук знаю. Ни с чем не спутаю!

– Да… – начал было говорить Белкин, но не закончил мысль.

Из дома вывалились Чистов и Эмиралиев.

– Вот оружие! – крикнул Чистов. – Разбирай!

Смершевцы второпях разобрали автоматы и дали несколько очередей в темноту. Раздались и пистолетные выстрелы. Это стрелял комендант, пистолет у него был с собой. Из темноты прозвучали ответные очереди.

– Вот они! – крикнул Эмиралиев. – Там! Вижу вспышки!

– Не вставать! – заорал Белкин. – Всем лежать!

Команду Белкин дал по наитию, но это была своевременная команда, потому что невдалеке раздался взрыв, за ним другой и третий.

– Гранаты! – крикнул Эмиралиев.

Точно, это взрывались гранаты. Кто-то из тьмы швырял в смершевцев гранаты. Смершевцы дали во тьму несколько длинных очередей. Но ответных очередей не последовало. И гранат также никто больше не бросал. Все кругом затихло.

– Ушли они, что ли… – выждав десять, а то и все пятнадцать минут, предположил Белкин. – Больше не стреляют…

– А может, это такая хитрость, – предположил комендант. – Ждут, когда мы поднимемся, и как жахнут!..

– Может, и так, – согласился Белкин и повторил команду: – Никому не подниматься! Занять оборону! Смотреть! Слушать!

Смершевцы и примкнувший к ним комендант рассредоточились в темноте таким образом, чтобы можно было вести наблюдение за всеми четырьмя сторонами – насколько, конечно, возможно наблюдать в темноте. Но никаких звуков из темноты больше не раздавалось.

– Слышь, Федор! – придвинулся к Белкину Чистов. – Что толку валяться и пялиться в темноту? Этак мы пролежим до самого рассвета! А давай-ка мы разведаем обстановку! Я и Рустем… Подползем к ним поближе, послушаем, принюхаемся… А там будет видно, что делать. Может даже, возьмем кого-нибудь из них живого и тепленького.

– А справитесь? – с сомнением спросил Белкин.

– Обидеть разведчика может всякий. – Чистов фыркнул. – Разведчик – существо нежное…

– Ну, попробуйте, – сказал Белкин. – Но только не геройствуйте понапрасну.

– Будь спокоен, – обнадежил товарища Чистов. – Рустем, ты где? Ты слышал, о чем мы говорили?

– Слышал, – отозвался из темноты Эмиралиев.

– Ну, тогда покатились мы колобками во вражеские тылы! – сказал Чистов.

И он и Эмиралиев беззвучно исчезли. Не было их долго – больше часа, и Белкин, а вместе с ним и все остальные уже начали беспокоиться – не случилось ли чего. Но все оказалось в порядке.

– А вот и мы! – вывалился из темноты Чистов. – Живые и невредимые. В общем, так. Никого там нет. Похоже, что они ушли. Постреляли, кинули наугад парочку гранат и дали деру.

– Ты в этом уверен? – спросил Белкин.

– Скоро рассвет, – отозвался на этот раз Эмиралиев. – До наступления рассвета им надо укрыться. Так что ушли они…

Рассвет и в самом деле наступал стремительно, как оно и водится летом в здешних краях. Скоро стало совсем светло.

– Пошли посмотрим на то место, откуда они в нас стреляли, – сказал Белкин. – Может, увидим что-нибудь интересное.

Идти оказалось недалеко – метров пятьдесят.

– Вот отсюда они в нас и палили, – сказал Чистов. – Почти в упор. Хорошо, что было темно. А то бы…

Вокруг валялись свежие автоматные гильзы.

– А ведь и вправду – стреляли из немецких автоматов, – глянул Белкин на коменданта.

– Ну, я же говорил, – подтвердил тот.

– А ушли они туда, – указал Тальянкин в сторону Сиваша. – Видите два свежих следа? Может, попытаемся их выследить и догнать?

– Степь большая, – вздохнул Эмиралиев. – Пошли туда, свернули в другую сторону, затем – в третью… А еще в степи ветер, он заметает следы. Очень быстро заметает. Трудно найти человека в степи. Особенно если не знаешь, кого ищешь.

Внимательно осмотрев место и ничего интересного больше не обнаружив, смершевцы вместе с комендантом вернулись обратно и занялись осмотром сельской конторы, где они ночевали и где располагалась комендатура, а также прочие органы местной советской власти.

– Хорошо, хоть здание не шибко пострадало, – сказал Тальянкин. – Так, царапины только. Окошко вот разбито… А больше, кажется, и ничего.

– Федор, глянь! – окликнул Белкина Чистов. – Осколок от гранаты. А вот еще. И воронка от взрыва. А ведь гранаты, похоже, тоже немецкие.

– Точно немецкие, – подтвердил комендант. – Уж я-то навидался таких осколков. Один даже сидит во мне. Аккурат рядом с сердцем.

– Да и мы их навидались, – невесело произнес Иван Тальянкин.

– Поговорим? – глядя на всех сразу, сказал Белкин. – Думаю, есть о чем…

– Мне уйти? – спросил комендант.

– Ничего, оставайтесь, – махнул рукой Белкин. – Четыре головы