class="p1">Слишком много сигналов для моего восприятия. Я, кажется, схожу с ума…

Все также иду вперед, щурясь, и пытаюсь рассмотреть новый сюжет Межмирья… Или я уже…

Я чувствую, что кто-то толкает меня в плечо, разворачиваюсь и, неожиданно для себя, вижу четкую… новую реальность.

— Смотри, куда топаешь! — вижу перед собой старого и строгого… почтальона? Смотрю на него, и понимаю, что вижу мир. Я вижу улицу, она мне очень знакома, перевожу, наверное, ошалелый взгляд на человека, которого случайно толкнул.

— Я вернулся! Я вернулся назад! — слишком громко восклицаю эту ошеломляющую новость! Говорю это себе, но человек напротив, думает, что ему.

— Дааа… Тебя похоже сильно приложило, малец! — снисходительно заявляет этот человек, указывая пальцем на мою голову, и поскорее уходит от меня дальше по улице.

— Малец? — удивительно, почему меня так назвали…

Перевожу взгляд на свои руки, осматриваю себя. Я в очень странной одежде… Она мне… знакома…

Не может быть!

Моя студенческая форма сыщика…

Осматриваюсь по сторонам. Вижу знакомый газетный киоск, знакомая бакалея. Заворачиваю за угол и вижу Отделение розыска! Я возле своей работы! Не может быть!

Я точно вернулся?! Щипаю себя за руку. Больно. Это хорошо.

Бью себя по щекам, со всей силы, ловя на себе взгляд испуганных дам, прогуливающихся недалеко от меня. Обойдя по касательной, они обернулись, глядя на меня озадаченно.

Что-то не так. Перевожу взгляд на свою ладонь… Как так получилось?

Я вижу, что мизинец на моей левой руке… Не сломан… Ведь я точно знаю, что на первом году своей работы в Управлении сломал мизинец на руке и не заметил. Он сросся неправильно и…

И…

Какой сейчас год?

Я подбегаю к киоску, хватая газету, под возмущенные крики продавца.

Вижу дату. О нет… или… да?

День, месяц и год, который напечатан на свежей прессе — дата моего первого рабочего дня в Отделении розыска. Мой первый рабочий день, после учебы… Это день, когда я впервые встретил Нину… И вернул ее в Глемт!

Я что? В прошлом? В своем прошлом?!

Бросаю газету и бегу в управление со всех ног. Пробегая мимо витрины магазина с женскими шляпками… на секунду останавливаюсь и вижу свое отражение. О нет!

Я слишком молод… Неужели я таким был?! Чье это лицо? Неужели я был таким… Отвык от себя юного.

Мое лицо шесть лет назад… Что за…

Спешу дальше. Быстрее.

Забегаю по многочисленным порожкам, открываю массивную дверь и…

Сталкиваюсь с инспектором… точнее, с его более молодой версией…

— Отлично, Джон Вик! — громогласно проговорил инспектор, хватая меня за плечи, — первое задание — найти беглянку из приюта Глемт. Посмотрим на что горазд такой щенок, как ты! — он хлопает меня по плечу…

У него всегда была такая тяжелая рука? Тру свое плечо. Понимаю, что мне, кажется, заново наращивать мышечную массу. В 23 года я был худее в плечах…

Но, минуточку, я нахожусь в замешательстве…

— Если не найдешь, будешь пылиться в архиве, и на задания не пущу лет пять, — продолжил и ухмыльнулся сквозь густые усы инспектор, — приметы девчонки — зеленое платье, длинные волосы, смазливая внешность и… запуганный взгляд. Выполнять! — все, ни слова больше, и начальник отправился к своей повозке.

Но… Я помню свой первый рабочий день, тогда все было не так. Я познакомился с коллективом, инспектор подробно описал внешность Нины, со слов Слага… И инспектор ведь не сразу меня узнал. Пришлось некоторое время убеждать его, что я действительно тот самый Джон Вик, которого ему рекомендовали… Но в этот раз, все по-другому. Он сразу меня узнал, и направил на задание.

О, нет! Я должен спешить.

В прошлый раз я нашел Нину в три часа дня, в почтовой карете, она только-только собиралась уехать… А тут я… запрыгнул и выкрал… Радуясь находке… Болван!

Сейчас полдень…

Вспоминая ту цепочку действий шестилетней давности, пытаюсь воспроизвести все события, косяки и правильные действия… Но, с поправкой, что в этот раз реальность немного поменялась… И я тридцатилетний Джон Вик в своем 23-летнем теле. Смешно, но это, скорее, плюс…

В этот раз я украду Нину из кареты… Но только для себя…

Гнить в архиве… Значит так тому и быть. Или я придумаю, как проявить себя, но другим способом. Но свою девочку я не верну в Глемт… И еще скоро один гнусный директор получит по заслугам.

Я направляюсь в сторону почтового транспорта. Доберусь быстро, это точно… Но…

Резко вспоминаю разговор с Анной в кафе «Северный ветер»… О ее отце…

Граф Стоун… который был проездом в Питфоле… в день, когда сбежала Нина… Все складывается очень… мозаично… Я должен решить головоломку, как все объять и что сделать первостепенно.

Я резко, разворачиваюсь в другую сторону, немного задевая прохожих, и срываюсь на бег.

— Так, что мы имеем, — говорю сам себе, заворачивая на параллельную улицу, — граф Стоун — важная персона. Если бы он был в нашем городе официально, то об этом раструбили бы все газеты…

Но информации о его визите не было… Значит он в Питфол приехал негласно…

Для таких визитов высших персон в нашем городе только одно место…

И я уже стою напротив него.

У невысокого здания, огражденного забором…

Забираясь в окно первого этажа. Спрыгиваю и иду, как ни в чем ни бывало, прямо и уверенно.

На встречу мне идут два крупногабаритных человека… Я понимаю, что это охрана, и, возможно, Стоуна. Обычно, важные персоны не любят появляться здесь больше одного.

Прохожу мимо, но они сразу же оборачиваются. И я знаю, что будет, поэтому сразу, как слышу вопрос в свою спину, не теряя времени, заворачиваю на второй этаж.

Комнат несколько. Теперь-то я уже знаю расположение основных номеров в этом здании.

На крики охраны сбегается больше людей. Я подбегаю к комнате и уверенно стучу.

— Граф Стоун! — я действую, возможно, неразумно, но я сейчас иначе не могу, — у меня для вас важная информация.

Меня резко хватает пара охранников, утаскивая по коридору от комнаты.

— Я знаю, что вы здесь. Выслушайте меня! — кричу громко. И вижу, как дверь комнаты открывается. И на пороге появляется высокая фигура графа.

— Стойте! — отдает он приказ. И его люди останавливаются. Он подходит ко мне ближе, осматривая меня.

— Что же такого важного ты хотел бы мне сказать? — он хмуро и строго смотрит мне в глаза.

— Это касается вашей дочери… Анны… — взгляд его меняется. Он уже прожигает яростью.

Стоун подходит ко мне, хватает за края куртки.

— Откуда ты узнал? — со смесью боли, горечи и злости