по лестнице, тем отчетливее вокруг были заметны следы прошедших эпох: стены из грубого, плохо отесанного камня, покрытые мхом, жуткие сквозняки, залетавшие сюда сквозь крупные щели, кое-где валялись насквозь проржавевшие мечи и доспехи, видно оставленные до особого случая, и так и вросшие в землю навсегда.

— Жуткое тут место, граф! — шепнул я Атосу, но тот в ответ лишь безразлично пожал плечами, по-видимому, ничуть не впечатлившись окружающей обстановкой.

Наконец, мы спустились на самый нижний ярус — бывший подвал владений герцога де Пине, и оказались с краю просторного зала, освещенного многочисленными факелами. Из зала вели несколько дверей. Одна из них, как я понял, как раз приведет меня в ту самую оружейную комнату, о которой рассказал Атос. По центру зала прямо на грубых камнях была начертана большая пентаграмма в форме звездчатого многоугольника, вот только один из острых углов был внизу, и по два вверху и по бокам — пентаграмма была перевернута, и в эту фигуру была вписана морда рогатого козла. Ниже по кругу были вписаны латинские буквы: «Samael» и «Lilith», пентаграмму очерчивали два круга, между которыми были нарисованы неизвестные мне символы. Да это же знаменитая «Печать Бафомета» — знак Сатаны и сатанизма. Эту пентаграмму в некоторых школах называли еще Пылающей звездой, она являлась символом интеллектуального всемогущества, звездой магов, знаком Слова, представлявшего двумя восходящими концами сатану в виде козла на шабаше.

Вот оно — самое сердце ордена, который мы всеми силами пытались истребить последние пять лет, и на счету которого десятки, если не сотни загубленных душ.

Между тем, все члены ордена выстроились вокруг пентаграммы на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Де Род возвел руки вверх и начал говорить глухим, замогильным голосом:

— Братья! Сегодня мы все возвысимся! Этот день изменит ход истории! Вы уже догадались, что нам предстоит? Правильно! Великая миссия! Мы уничтожим всех, кто придет сегодня в Сен-Дени проститься с королем, и захватим власть во Франции. Поверьте, братья, нам это по силам. ОН — Клод По выделил это слово, — поддерживает нас!

Вокруг одобрительно загудели. Я еще до этого приметил под каким именно балахоном скрыл свой лик маркиз де Сен-Мар и старался держаться к нему поближе, а Атос держался ближе ко мне, ожидая решающего приказа.

— Но сначала мы принесем ЕМУ жертву! И пролитая сегодня кровь покажет Владыке нашу преданность!

В тот же миг по знаку руки барона одна из дверей широко распахнулась и двое людей в балахонах втащили в зал девушку, одетую лишь в некогда белую, а сейчас грязную и местами рваную ночную рубашку до пола. Волосы девушки были растрепаны, на скуле виднелся кровоподтек, но губы ее были сжаты, а глаза сверкали — дух пленницы не был сломлен.

Я не видел ее много лет, но узнал сразу.

Ребекка де Ландри, она же Екатерина Романова — девушка с портрета, моя любовь. Каким образом ты оказалась здесь в столь незавидной роли? Дьявол! Что же делать?

Она отчаянно сопротивлялась, но силы были не равны. Не прошло и пары минут, как ее уложили в центр пентаграммы, разведя руки и ноги в стороны и привязав их к железным кольцам, вбитым в камни пола.

Клод де Род, тем временем, подошел к массивной двери, ведущей в оружейную комнату и отпер ее крупным ключом, висевшим у него на шее на толстой цепи. Он зашел внутрь и вскоре вышел, держа в руках церемониальный нож с длинным волнистым лезвием.

Не нужно было идти к гадалке, чтобы понять — назначенной Бафомету жертвой была Ребекка.

Собравшиеся люди начали тянуть один звук на низкой тягучей ноте, создавая очень неприятный слуху акустический эффект. Звук отражался от стен и возвращался обратно, многократно усиленный. Ощущение, что работал мощный механизм совершенно чужеродного происхождения.

— Великий отец наш и создатель! — заговорил Клод, взяв нож двумя руками и шаг за шагом приближаясь к распятой Ребекке. — Мы приносим тебе великую кровавую жертву и просим лишь об одном: помоги нам в сегодняшнем испытании! Позволь нам исполнить задуманное! И следующая наша жертва будет во много раз более щедрой! Просим!

— Просим! — эхом повторили собравшиеся.

Я понял, что еще минута, и девушку прирежут, как свинью на праздник, безо всяких сожалений. Благо хоть насильничать не собираются, видно, не до того сейчас, хотя прежде подобными развлечениями члены ордена не гнушались.

Пора что-то предпринимать, но что?

Одним рывком сдернув балахон, я поджег фитиль, отбросил ненужный более факел в сторону, прыгнул на де Сен-Мара, левой рукой схватил его за шею, а в правой уже держал дагу, которую приставил к горлу маркиза, и крикнул так, что мои слова еще долго эхом гуляли по комнате:

— Всем стоять! Работает де Брас!

Клод замер, не дойдя до Ребекки буквально пару шагов. Времени у меня было в обрез, фитиль горел быстро, поэтому я тут же прояснил обстановку собравшимся:

— На мне бомба! Ее мощи хватит, чтобы разнести эту комнату и прикончить вас всех вместе взятых! Поэтому советую не дергаться и стоять смирно!

Один из братьев все же не послушался и сделал было шаг в мою сторону, но Атос, с невозмутимым выражением на лице, сильным ударом сбил его с ног.

Лицо Клода де Рода перекосилось в ярости. Ха, значит, он слышал обо мне! Репутация — это все!

— Граф, — приказал я Атосу, — освободите девушку!

Арман быстро подошел к Ребекке и несколькими ударами ножа перерезал стягивающие ее руки и ноги веревки. Никто не посмел ему помешать. Все происходило слишком быстро, и в мою угрозу явно поверили. Я заметил, что самые смышленые уже пятились к винтовой лестнице, по которой мы спустились в этот зал.

Атос и Ребекка, которая едва держалась на ногах, быстро подошли ко мне. Я все так же удерживал маркиза за шею, словно цыпленка, и он даже не пытался трепыхаться в моих руках.

Фитиль горел быстрее, чем мне того хотелось, но мы с маркизом пятились в сторону открытой двери, ведущей в оружейную. Благо, де Род не запер ее, планируя после жертвоприношения вернуть ценный нож обратно. В этом нам несомненно повезло.

Граф и девушка первыми шагнули в комнату, мы с маркизом были следующими, и я тут же запер дверь изнутри на засов, успев заметить, что часть братьев не выдержали и открыто побежали к лестнице в надежде успеть выбраться наружу до взрыва.

Оружейная комната представляла собой чуть вытянутое вперед помещение