– Кстати, сомневаюсь, – продолжал Арам Сергеевич, – что, найдись этот сторонний наблюдатель, его оценка деятельности человека окажется положительной. За время своего правления, человек успел погубить множество видов флоры и фауны, засорил, загадил, испакостил водную среду и атмосферу. Что же позитивного в его деятельности в масштабе планеты вы видите?

– А как же братья по разуму, – в тон ему заговорил Виктор, – они-то должны нас оценить по достоинству или направить на путь истинный?

– Нет никаких братьев по разуму, – резко заявил Арам Сергеевич, – нет и не будет, можете быть уверены. Было в науке такое романтическое заблуждение, когда изобрели телескоп, начали искать жизнь на планетах солнечной системы. Не нашли. Потом изобрели радио. И снова начали искать, сначала поблизости, а потом все дальше и дальше. Опять неудача. Да если даже наши собратья по разуму и есть где-то в бесконечных космических далях, что толку от них. Конечно, трудно смириться со своим одиночеством во вселенной, но кто из людей задумывается об этом, кроме очень небольшой группы ученых. Остальных это не заботит вовсе.

Вся эта бурная дискуссия шла в основном между Виктором и хозяином дома. Остальные с интересом слушали, почти не вмешиваясь, обдумывая параллельно какие-то свои мысли.

Наталья думала о том, как бы в театре Духа так поставить на сцене дискуссию, чтобы в ней принял участие весь зал. И не так, как это делается сейчас в ток-шоу, – голосованием или высказыванием с мест, а чтобы артисты стали выразителями мыслей зрителей, а их число соответствовало числу возникших в ходе дискуссии мнений. Такой театр, где каждый зритель на время превращался в актера, мог бы стать революцией. Но как это сделать, она не знала. Пока не знала.

Гоша обдумывал сразу несколько мыслей. Теперь он мог это делать без ущерба для каждой из них. Он думал об Ольге, девушке, с которой познакомился в больнице. Ему хотелось, чтобы она сейчас была рядом и слушала все эти разговоры. Она их поймет, должна понять. Жизнь у нее была нелегкая, как и у него самого, но теперь все наладится. А как же Наталья? Он не чувствовал, что изменяет ей. Наталья богиня. Ею можно восхищаться, ей можно служить, но при этом у человека может быть и что-нибудь еще. Кроме того, все они будут теперь вместе. Просто их станет не трое, а четверо. Еще Гоша думал о поисках наскальных рисунков. Дело, конечно, полезное, интересное. Но ведь они – лишь отображение той реальности, что он видел в подземелье. Вот ее-то и надо изучить как следует. Тем более, что его собственный организм наглядно подтверждал наличие в подземелье какой-то чудотворной силы. Без нее не было бы и Ольги. Даже если бы он и познакомился с ней, будучи прежним, то никогда бы речь не зашла о женитьбе. Он тогда был и ощущал себя уродом и был убежден, что незачем плодить новых уродов.

Думала о чем-то своем и Галина Борисовна, но ее мысли были приземленными и метались из стороны в сторону, как мотылек. Сначала она думала, о том, какой все-таки умный у нее муж и почему то, о чем он говорит сейчас, не обсуждается с ней. Потом переключилась на ватрушки, приготовленные ею к приезду гостей. Понравились ли? Задумалась и о гостях, – способные повстречались ребята.

Ватрушки, кстати, и примирили всех. Разгоряченные разговором гости и хозяева набросились на них и, незаметно для самих себя, уничтожили их без остатка, а заодно согласились между собой в том, что стоит попробовать поискать наскальные рисунки пока в рамках одной или нескольких туристических поездок.

О том, что незачем искать наскальные рисунки в разных странах, а надо сосредоточиться на изучении подземелья царя Миноса и находящегося там чудотворного источника, Гоша сказал друзьям, только когда они уже сели в машину.

По прошествии времени Гоша понял, что посещавшие его видения не являются плодом больного воображения. Оказалось, что к ним достаточно легко обратиться, думая о своем прошлом или о прошлом своих родителей. Он легко вспомнил свою бабушку молодой, увидев ее глазами матери, несчетный круг лиц, в которых угадывались родные черты, но разобраться с их родством и хронологией было трудно. О главных событиях в жизни каждого из них можно было что-то узнать. Догадался, что высокий мужчина рядом с ней, его дедушка. Так же легко он познакомился с дедушкой и бабушкой со стороны отца.

За ними, все расширяясь, шел необозримый круг лиц, в которых угадывались родственные черты, но разобраться в их принадлежности к роду и хронологии было очень трудно. В то же время узнать что-то о каждом из них удавалось. Легче всего выяснялась профессия, удавалось увидеть дом, в котором прошла основная часть жизни человека, что-то еще.

Продвигаясь все дальше в прошлое, Гоша заметил, что круг лиц начал сокращаться, и почувствовал, что приближается к истокам. Он снова набрел на того мальчика, который в одном из ранних видений был свидетелем сцены у стен храма. Гоша вошел в его память…

Застигнутая в момент глобальной катастрофы горстка людей на корабле, борясь со штормами, вырвалась из зоны бедствия и добралась до одинокого острова где-то в другой части света, ставшего для них пристанищем. И люди начали строить свою жизнь здесь сначала. Помогало им то, что их цивилизация обладала многими знаниями, доступными каждому из них благодаря наследственной памяти.

Людей было мало, и потому над ними сразу нависла опасность вырождения. Кое-как отремонтировав свой корабль, они обследовали морские окрестности острова и обнаружили материк, где жило множество человекообразных обезьян. Для них здесь было раздолье. Мягкий тропический климат, множество фруктов и ягод, почти полное отсутствие крупных хищников, способных противостоять стаям обезьян. Рай, в жизнь которого вмешались люди. Они начали отлавливать молоденьких самок и детенышей обезьян, увозить их на остров и превращать в собственных рабов.

Детеныши, взрослея в человеческой среде, усваивали некоторые простейшие трудовые навыки и научались выполнять отдаваемые людьми команды. А самки рожали от мужчин детей, в которых преобладала человеческая сущность. Они гораздо лучше поддавались обучению, осваивали примитивную человеческую речь и становились хорошими исполнителями человеческой воли.

Спустя несколько десятилетий, руками рабов, руководимых людьми, был отстроен храм на холме, больше похожий на крепость, и неподалеку маленький городок. В храме жили люди и находился детский сад, где раздельно воспитывались человеческие дети и дети метисов. Иногда для тех и других проводились совместные занятия, на которых метисам преподавались уроки послушания людям. Прислуга же, формируемая из метисов, была приходящей.

В храме располагалась и главная человеческая святыня – прибор, созданный учеными погибшей цивилизации, способный корректировать случайные ошибки в генетическом коде человека. Подошел он и для работы метисами. Побывавшие в зоне действия прибора обезьяны и метисы лишались агрессии в поведении, а заодно и наследственных болезней. Чего прибор не мог, так это дать метисам наследственную память, которая так навсегда и осталась привилегией настоящего человека.