Многие художники, с кем она имела дело, нуждались в опеке иждали ее от Саши. Ее работа с ними отчасти заключалась в воспитании. Она невозражала, с Лайамом уж во всяком случае. Может быть, ему это поможет. Ееединственным интересом в этом оставались комиссионные галереи. Ее по-прежнему кнему влекло, и при виде Лайама ее пронзал все тот же электрический разряд, ночувства к нему у нее теперь изменились. Они, эти чувства, словно ушли вглубь,на самое донышко ее души. Она любила его, но уже без той безрассудной страсти,чтобы срывать с него одежду при одном взгляде. Переживания двух последнихмесяцев обрели более четкие контуры, и сейчас Саша более всего испытывала кнему сочувствие. Это было более созидательное чувство, чем то дурманящеебезумие, какое охватывало ее в начале их знакомства. С другой стороны, она всееще не могла не вспоминать их прежние отношения. С последней их встречи еечувства как будто стали более зрелыми и трансформировались во что-то новое.Теперь она готова быть его дилером и другом, не более.

– Ты счастлива? – спросил Лайам, и Саша улыбнулась.

– Если тебя интересует, есть ли у меня кто-то, то ответотрицательный. Чтобы прийти в себя, мне потребовалось время. Когда ты уехал изПарижа, я была очень несчастна. – Особенно ей было тяжело терять любимогомужчину во второй раз – после утраты Артура. – Я справилась. Ты помнишь,Лайам, с самого начала я сомневалась, что у нас что-нибудь получится. Что ж, яубедилась в своей правоте.

– Если бы я не разошелся тогда, не полез бы в бутылку,все бы у нас получилось, – признался Лайам.

– Да нет, Лайам, может, ты как раз и был тогда прав. Смоей стороны это тоже был не лучший поступок – оставлять тебя дома и держатьвзаперти, будто втайне от всех. Но я тогда не знала, что мне делать.

– Да и я тоже. Сейчас мне вообще это все кажетсяерундой, а тогда почему-то имело большое значение.

– И для меня тоже. Я рада, что Ксавье нас помирил.

– Он у тебя замечательный, Саша.

– Я знаю. Я очень счастливая мать. – Тут онапосмотрела на часы. До прихода Филипа остается десять минут, а она еще неготова. – Прости меня, ради бога, но мне пора бежать. Через десять минутза мной должны заехать.

– Знаешь, мне почему-то кажется, что у тебя не деловаявстреча, а свидание. – Он почти угадал. Это было нечто среднее между тем идругим, но Лайама это уже не касается.

– Это у тебя навязчивая идея, – рассмеяласьона. – Иди что-нибудь напиши. У тебя получится. Завтра увидимся.

– Приятного вечера.

В Сашиной душе что-то дрогнуло, но теперь она уже вполневладела собой. Время сделало свое дело – она выздоровела.

– Спасибо, Лайам, пока!

Следующие несколько минут она судорожно собиралась, всяческиотгоняя мысли о Лайаме. К тому моменту, как снизу позвонил Филип, она уже былаготова. К Сашиному удивлению, они провели чудесный вечер. Все было соблюдено –комплименты, ухаживание, интересный умный разговор. Филип оказался симпатичнымчеловеком и приятным собеседником. У него за спиной была интересная карьера, ктому же он много путешествовал и имел друзей по всему свету. Он играл в тенниси гольф, читал запоем, всерьез интересовался искусством и был искренне привязанк своим детям и внукам. Сашино сердце было спокойно, но она с большимудовольствием провела с ним вечер. Саша неожиданно обнаружила, что спокойноеобщение без шквала эмоций и страстей нравится ей куда больше. С Филипом ей былолегко, она оставалась в согласии с собой. И вопрос о том, удастся ли емучто-нибудь продать, ее даже не волновал.

Поужинали они в клубе «У Марка», а потом он повез ее в«Аннабель». А после двенадцати ночи, как и полагается в приличном обществе, онауже была в отеле. Назавтра Филип должен был лететь в Голландию, смотретьзаказанную яхту, а по возвращении в Париж обещал позвонить. Общество такогоумного и приятного человека было для Саши подлинным наслаждением. Никакоговозбуждения и муки, которые она испытывала с Лайамом, тут не было и в помине.

Она хорошо выспалась, на другой день повидалась с однимхудожником, побывала в двух галереях и прошлась по магазинам. В отель вернуласькак раз вовремя, чтобы успеть переодеться и привести себя в порядок передвстречей с Ксавье и Лайамом. У Саши было такое чувство, словно она выходит всвет с двумя сыновьями. Она усмехнулась при мысли об этом. Как она и опасалась,выбранный Лайамом паб оказался заполнен до отказа. Шум стоял такой, что они струдом слышали друг друга. За столом приходилось буквально перекрикиваться.Поужинав, они переместились в бар, где Ксавье принялся напропалую флиртовать сдевицами, в то время как Лайам пытался поддерживать с Сашей интеллектуальнуюбеседу. Она не могла дождаться, когда этот вечер закончится, а он всепродолжался и продолжался. Было странно находиться там вместе с Лайамом. Вокругних вились женщины, откровенно вешаясь ему на шею, и всем им было по двадцать снебольшим лет. Саша смотрела на него и на стайку его воздыхательниц и всебольше убеждалась, что ей тут не место. Минут через десять она объявила, что унее раскалывается голова. И оставила мужчин продолжать веселиться ипьянствовать. На момент ее ухода ни один из них не был пьян, но Саша несомневалась, что еще немного, и градус будет набран. Насколько разительно этотвечер отличался от вчерашнего, проведенного в обществе Филипа! Вчера все былоисключительно корректно и достойно, сегодня же она окунулась в сплошной гвалт,хаос и буйство. По дороге в отель Саша вдруг поняла, что никогда еще нечувствовала себя такой старой и нелепой. Она не понимала, почему, но при видеЛайама впадала в тоску. Это была расплата за глупость, за то, что она с нимсвязалась. Теперь всякий раз, встречая его, она будет мучиться воспоминаниями отом, что между ними было и чем это все закончилось. Лайам – не ее мужчина.Никогда бы она не смогла переделать его, и многие годы были бы растраченыпонапрасну. А там не за горами снова одиночество и старость.

Саша с большим облегчением вернулась в отель и разделась.Надела ночную рубашку и легла в постель, наслаждаясь тишиной, и снова подумалао Лайаме. Как странно теперь было думать, что еще недавно он принадлежал ей, атеперь принадлежит всем этим молоденьким шумным девицам. А кому принадлежитона? Никому! Она чувствовала себя одинокой и рядом с Лайамом, и в своем кругу.

В одиннадцать часов она погасила свет и быстро уснула.Разбудил ее телефонный звонок. Саша не сразу поняла, где находится. Голос втрубке был хорошо знаком.

– Я в вестибюле, – с ходу объявил он.

– Кто это?

– Лайам.

– Я уже сплю.

– Голова прошла?

– Уже лучше. – Саша не стала признаваться, чтоникакой головной боли не было.

– Мне надо с тобой поговорить. – В его голосезвучало нетерпение.

– Я тебе завтра позвоню. – Ей не хотелось еговидеть. От этого она станет лишь еще более жалкой. Сегодня она оставила его вродной среде, в пабе, в окружении хорошеньких женщин. Что еще ему от неенужно?!