Она опустилась на колени рядом со второй коробкой, и вскоре нашла теплый халат черного цвета.

— Этот?

— Ну, хотя бы этот. Полотенца в ванной есть. Идем, я тебя провожу.

Ванная комната располагалась сразу за просторной и светлой кухней. Сбоку виднелась каменная лестница, ведущая на цокольный этаж.

— Внизу подвал? — с интересом вытянула шею Катя.

— Нет. Там бильярдная.

— Научишь меня играть в бильярд?

— Обязательно, но не сегодня. Иди, купайся, я пока посмотрю, что есть в холодильнике.

Катя с благодарностью улыбнулась, и скрылась за дверью.

Ярцев вернулся на кухню. Достал из холодильника бутылку коньяка и плеснул себе выпить. Потом ловко нарезал лимон и сервелат, открыл банку зеленых оливок и принялся ждать Катю.

Она долго не появлялась, и он, опрокинув в себя дозу коньяка, принялся жарить яичницу.

— Саш, я запустила стиральную машинку, ничего? — высунулась из ванной Катя. — И еще фена нигде нет.

— Его и не было, — повернулся к ней он. — Вытри волосы полотенцем, пока придется потерпеть.

— Ладно.

Она выпорхнула из ванной, закутанная в его халат, который был слишком длинным и волочился по полу, и тут же принялась доставать из буфета тарелки и вилки. Ее мокрые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, на лице не было и тени косметики, но Ярцев подумал, что именно такой Катя ему нравится больше всего.

— Саш, ты же хотел в душ. Иди, я сама дожарю, — оттеснила его от плиты она.

— Как скажешь, — он подарил ей поцелуй и ушел в ванную.

Катя дожарила яичницу и накрыла на стол. Рядом с Ярцевым ей нравилось готовить, она заметила это еще в Абхазии. Хотелось, чтобы он съел все, до последней крошки, а потом улыбнулся и сказал, что вкусно.

Вскоре он вернулся на кухню в сланцах и еще одном длинном халате, только синем, с золотистым тиснением.

Они поужинали, а потом перебрались на мягкий диван в углу кухни, и долго сидели, закутавшись в один теплый плед на двоих. Медленно пили коньяк, и все говорили. Ярцев рассказывал ей про Дальний Восток. Про свой родной край, про Тихоокеанский флот, и про памятник Катюше, все ждущей своего моряка.

Она слушала его, не перебивая, чуть дыша, с восторгом впитывая каждое слово, и уже тоже хотела увидеть омываемый Японским морем Владивосток.

Его поцелуи, горячие и страстные, впивались ей в губы и шею. Руки обнажали плечи, гладили и ласкали спину, сжимали грудь, и Катя тонула в тысячах блаженных искорок, волшебным покалыванием рассыпающихся по телу.

Она обвила его шею руками и подалась вперед, освободившись из теплого плена черного халата.

С его губ сорвался вздох вожделения, и он притянул ее к себе.

Его пальцы скользили по обнаженной коже, обжигали и дразнили ласками. Горячее дыхание опаляло ей шею, и Катя дрожала в его руках.

Он приподнял ее за талию, усадил на себя сверху, и через мгновение она уже ощущала его внутри. Они оказались лицом к лицу, и двигались в едином ритме.

Ее дыхание сбилось. На щеках появился румянец, тело свело сладкой судорогой, и она вскрикнула, падая в головокружительный омут их горячей страсти.

Они содрогнулись почти одновременно, будто растворились в остром, накрывшем темной волной наслаждении.

Ярцев притянул ее к себе. Катя прижалась щекой к темным жестким волосам на его груди и закрыла глаза. Она слушала, как его сердце отстукивает громкий ритм, с наслаждением вдыхала запах его разгоряченной кожи, и растворялась в своем женском счастье, заполнившем еще совсем недавно одинокую и отчаявшуюся душу до самых краев.

— Саш, я завтра к Марго поеду.

— Ее выписали вчера.

— Откуда ты знаешь?

— От верблюда. Желудок промыли, пару дней понаблюдали, записали на учет к психотерапевту и выписали.

— А зачем к психотерапевту?

— Чтобы глупостей больше не делала. Если поедешь, в полдень машину за тобой пришлю к дому. У меня завтра дел выше крыши.

— Да я и на такси могу, — Катя отняла голову от его груди и заглянула в серые глаза. — Может, еще телефон зайду куплю. Нельзя же без телефона жить.

— Телефон я тебе свой второй отдам. Он почти новый, я не пользуюсь самсунгами. И денег тебе на карточку брошу. Купи себе что-нибудь. У тебя ведь день рождения скоро.

— Да, третьего ноября, — Катя заулыбалась. — А у тебя когда?

— У меня летом, в конце августа. В этом году уже прошел. Хочешь, в начале ноября в Париж на несколько дней рванем?

— В Париж? А как же моя работа, Саш?

— Ты ушла с работы, Катя. Забыла?

— Точно… Придется искать новое место.

— Не придется.

— Почему?

— У тебя теперь другая работа.

— Какая?

— Меня любить, — он лукаво улыбнулся и сжал в ладонях ее лицо.

— Тебя любить? — усмехнулась Катя. — А контракт мне тоже придется подписывать?

— Нет, что ты. Это все на добровольной основе.

— А зарплата?

— А зарплаты у тебя не будет, — он потянулся за остатками коньяка и разлил им с Катей одинаковые дозы. — Только бонусы в виде подарков и деньги на расходы, которые я буду тебе давать.

— А знаешь, мне нравится моя новая должность, — она стрельнула в его сторону зелеными глазами, улыбнулась и взяла свой бокал на короткой ножке.

- Тогда за это и выпьем, — подмигнул ей он.

Катя проснулась, когда на часах было почти десять утра. Она с наслаждением потянулась в мягкой постели и улыбнулась. Сердце все также переполняло счастье. Оно было сногсшибательным и сильным, как канувшая в недавнее прошлое буря негатива, которая вспыхнула между ними от недоразумения. Видимо, в этом и есть весь ее Саша – как порывистый ветер, иногда ледяной, а чаще горячий.

Его рядом не было, но он еще накануне предупредил ее, что уедет по делам в суд, и просто не стал будить.

Катя потянулась за халатом, закуталась посильнее, и нащупала тапочки. На комоде заряжался самсунг последнего поколения, а рядом лежали ключи от дома. Катя взяла в руки телефон и улыбнулась – она обнаружила два сообщения от Ярцева.

«Привет. Это твой новый телефон. Оформишь его сама, как тебе нравится. Мне можно звонить на этот номер в любое время».

«Ровно в полдень приедет машина. Водитель отвезет тебя, куда нужно. Не стесняйся его просить, ему платят деньги за то, чтобы он исполнял твои желания. Кстати, я пополнил твой баланс. Карта привязана к номеру, так что ты сама сможешь контролировать расходы. Погуляйте с подругой по магазинам, если появится настроение. Увидимся дома вечером».