«Только больше никаких детей, – сказал на днях Густав. – У нас и так достаточно ртов, которые нужно кормить. И я не знаю, сколько еще смогу продержаться».

Он пошел к медсестре Хедвиг, которую они знали еще с тех времен, когда на вилле был организован госпиталь. Посещение врача обошлось бы слишком дорого. Но сестра Хедвиг, которая теперь работала в городской больнице, сказала, что тут мало что можно сделать. Ему просто не следует так много ходить, иначе все может стать намного хуже. Она дала им мазь, но та особо не помогла.

– Сам виноват, – безжалостно заметила Фанни Брунненмайер. – Густав мог бы остаться работать здесь, на вилле. Господин Мельцер оплатил врача Эльзе и больницу – разве не так, Эльза?

Эльза с готовностью кивнула и заверила, что будет благодарна хозяину за это всю свою жизнь.

– Он даже нес тебя по лестнице в машину! – крикнула Герти, моя посуду.

Эльза от смущения покраснела.

– Да ладно, – раздраженно пробурчала Августа. – Все будет в порядке. Как только мы начнем зарабатывать достаточно, наймем людей для выполнения работы, и тогда Густав сможет отдохнуть. Как Йордан, она все делает правильно. Такая хитрая…

– Что она делает? – поинтересовалась Ханна.

– Ну… – Августа непристойно улыбнулась. – Наша добрая Мария Йордан продает деликатесы… точнее, поручает их продавать.

Юлиус поднес ярко начищенную сахарницу к свету, а затем с удовлетворением поставил ее на поднос.

– Что ты имеешь в виду, Августа? – Он старался выведать у нее что-то, прежде чем взяться за серебряный чайник. – У госпожи Йордан, полагаю, есть сотрудница?

– У нее есть молодой человек…

Ханна широко раскрыла глаза. Фанни Брунненмайер, которая деловито писала список покупок, подняла голову, Юлиус поставил баночку со средством для чистки серебра обратно на стол. Только Эльза ничего не услышала, она подперла голову рукой и заснула в этой неудобной позе.

– Молодой человек? – недоверчиво уточнила повариха. – Что ты имеешь в виду, Августа?

– То, что я и сказала, – с ухмылкой ответила Августа.

– Значит, она наняла продавца? – поинтересовался Юлиус. – Ну-почему бы и нет? Госпожа Йордан кажется мне умным и деловым человеком. Наверное, молодой продавец хорошо разбирается в деликатесах.

Он замолчал, потому что Августа разразилась хохотом.

– Конечно, он знаток, продавец. – Она подмигнула. – А тому, чего он не знает, она его научит, Йордан… Он выглядит вполне смышленым.

Юлиус шмыгнул носом; мысль о том, что Мария Йордан могла завести роман со своим сотрудником, совершенно не вязалась с его собственными намерениями.

– Да, а как он выглядит? – с любопытством спросила Ханна. – Он… моложе ее?

– Моложе? – хихикнула Августа. – Он даже не вдвое моложе ее. Худенький мальчик с оттопыренными ушами и огромными прозрачно-голубыми глазами. Он только что из школы, бедняга. И сразу попал в лапы этой ведьмы.

Герти положила вымытые столовые приборы на стол перед Эльзой и понесла стопку тарелок к кухонному шкафу. Голова Эльзы соскользнула с поддерживающей ее руки, и она чуть не упала лицом на вилки, но вовремя спохватилась и начала убирать столовые приборы в ящик стола.

– Я уже видела его. – Герти открыла шкаф, чтобы поставить туда тарелки.

– Ты?

– Конечно. Ведь вчера я покупала там кофе и джем из айвы.

– Ах, да?

Герти довольная улыбнулась и сделала вид, что не заметила язвительного тона Августы. Она терпеть не могла Августу, та была лживой змеей, да еще и сплетницей. Мария Йордан тоже была не по вкусу Герти, но, к счастью, она уже давно уволилась.

– Его зовут Кристиан, – добавила она. – И мне показалось он неплохо разбирается в деликатесах. Хороший, трудолюбивый парень, я не думаю, что у него что-то есть с Марией Йордан. Но что-то еще странное происходит в этом магазине…

– Странное? – с недоумением спросил Юлиус. – Ну, всякие начинания трудны. Здесь и там возникают недочеты.

– Нет-нет, – возразила Герти. – Магазин красиво отделан и обставлен, все на своих местах, как и должно быть. Только… там есть одна дверь.

Герти пододвинула стул и села за стол вместе с остальными. Все с интересом смотрели на нее.

– Дверь? Почему там не должно быть дверей? – недоумевала Фанни Брунненмайер.

– Так вот, – неуверенно продолжала Герти. – Это очень странно. Я видела, что туда зашла одна дама. Пожилая дама. Она определенно была очень богатой. Потому что на улице ее ждал шофер в автомобиле.

Все обменивались недоверчивыми взглядами, только Августа вела себя так, будто все знала с самого начала.

– Подсобное помещение, да?

Герти кивнула. Она спросила Кристиана, что за этой дверью, а он покраснел и запнулся.

– А потом сказал, что там ведутся переговоры.

– Ну ничего себе, – пробормотала Фанни Брунненмайер.

– Этого следовало ожидать, – заключила Августа.

Эльза также казалась в курсе происходящего, но ничего не сказала. Юлиус и Ханна, напротив, все еще были в раздумьях.

– Она гадалка, умная женщина, – высказалась Августа. – Так я и думала. Деликатесы – это всего лишь маскировка, на самом деле она зарабатывает себе на жизнь гаданием в подсобной комнате. Ох эта чертовка. Я всегда знала, что она бестия.

– Мы все у нее в кармане! – Фанни Брунненмайер добродушно рассмеялась. – Однажды она станет такой же богатой, как Фуггеры, и полгорода будет принадлежать ей.

– Вот еще не хватало, – заметила Августа, вставая. – Мне пора возвращаться домой. Густав уже, наверное, ждет.

– Не хочешь взять с собой пару сахарных кренделей для малышей? – предложила повариха. – Еще осталось немного со вчерашнего дня.

– Спасибо, не надо. Я сама испекла.

– Ну и ладно, – обиделась Фанни Брунненмайер.

После того, как Юлиус закрыл за Августой дверь, Эльза тоже решила подняться к себе в комнату. Зевала уже и Ханна, ночь была короткой, а завтра ей снова предстояло провести весь день за швейной машинкой.

– Я хотел поговорить с вами о другом, – остановил их Юлиус. – Это не касается Августы, и я ждал, когда она уйдет.

– Это касается меня? – спросила Ханна, которая с удовольствием бы пошла спать.

– Косвенно…

– Останься, Ханна, – попросила повариха. – А ты, Юлиус, перестань болтать и переходи к сути. Мы все устали.

Вздохнув, Ханна села обратно на свой стул, подперев голову рукой.

– Речь идет о некоторых событиях в этом доме, которые мне не нравятся, – начал Юлиус. – Они касаются гувернантки.

Последней фразой он привлек внимание всех трех женщин. Даже Ханна больше не чувствовала усталости.

– Она действует всем нам на нервы.

– Вчера она приказала мне принести ей канцелярские принадлежности из комнаты госпожи, – сообщила Герти.

– А мне сказала, что я глупая тщеславная девчонка, – поддержала ее Ханна.

Юлиус выслушал жалобы и кивнул, словно не ожидал ничего другого.

– Она присваивает себе полномочия, которые ей не принадлежат. – Он огляделся по сторонам. –