из переулков, но казалось священник ошибся и никто не придет. Площадь, к которой сходились все городские улицы, по-прежнему оставалась тиха и безжизненна.

— Смотрите! — неожиданно вскрикнул кто-то из горожан.

За торговыми рядами было не просто рассмотреть, что происходит в ее глубине, но в том месте, где главная улица выходила на площадь, неожиданно повалила толпа зомби-упырей. При этом не разбредались, а держались плотными рядами, начисто игнорируя те несколько стрел, что послали в них самые воинственные стрелки.

Когда у них из-за спины показались гоблинские и орочьи морды, всем стало понятно, что главный удар нанесут именно они, а мертвецы, в чьих невысоких боевых качествах мы убедились совсем недавно, поначалу будут всего лишь прикрывать нападающих своими телами.

— Черт возьми, кто-то с той стороны совсем не глуп, — пробормотал капитан, с которым по-прежнему держались рядом.

— Господин кюре не зря пообещал нам встречу с демоном. А уж от такого высокопоставленного Зла было бы странно ждать глупости… — я обернулся, чтобы глянуть на священника.

Странно, но мне и самому отчего-то становилось куда спокойнее, когда видел его. Но тут я испытал настоящий ужас. Кюре был явно надломленный чем-то неочевидным окружающим! О, он даже упал на колени, и выглядел сейчас просто олицетворением вселенской печали.

Не знаю почему, но я инстинктивно рванул поближе к нему. Возможно, желая как-то поддержать его или хотя бы просто побыть рядом, и именно поэтому успел расслышать его слова, предназначенные, скорее всего, лишь магу:

—…вы не понимаете, среди мертвых Балиан! — иступлено прошептал он.

Я, конечно же, знал его племянника, но в этот день, когда умерли столь многие, он не имел права предавать личному горю.

— Святой отец, я скорблю по Балиану вместе с вами, но возьмите себя в руки! Люди же видят вас, сейчас они бросят баррикады и просто разбегутся, но бежать-то им некуда! Вы же сами призвали сюда их всех…

— Мальчик, ты не понимаешь, я скорблю не по племяннику, а по всем нам! Балиан должен был ударить в колокол, а он мертв, и стоит сейчас в первых рядах среди других мертвецов…

— Вальдемар, хоть ты объясни, — негромко потребовал я. — Какой колокол? Колокольня — вот же она — за нашими спинами, и на ней ничем кроме как головой о камни, сейчас не позвенишь…

Чувствовалось, что лиценциат сейчас тоже изрядно ошарашен, но он еще не сдался, а потому нашел в себе силы заговорить.

— Город тайно построил часовню, и в ней есть колокол. И установлен он со всеми необходимыми ритуалами. В общем, слышно его только внутри стен, поэтому если бы демон зашел, а вот тот мертвец ударил в него…

— Так мы что, умрем теперь? Эй вы, соберитесь, черт вас возьми! Простите, святой отец, — повинился я, сообразив, что кажись, увлекся.

* * *

* Атриум(лат. [atrium] от ater «закопчённый; чёрный: помещение, почерневшее от копоти») — первоначально, это центральная часть древнеримского и древнеиталийского жилища (домуса), представлявшая собой внутренний световой двор, откуда имелись выходы во все остальные помещения. Но в раннехристианских базиликах атриумом также называют прямоугольный дворик перед входом в храм, окружённый крытой галереей.

Глава 14

По ком звонит колокол…

Бон-сюр-Сон, после полудня

(19 февраля 1402 года, все тот же день)

У плотной средневековой застройки был один несомненный плюс, по крайней мере, в нашем нынешнем положении. Крыши соседних домов в центре города находились так близко друг к другу, что мы рассчитывали преодолеть большую часть расстояния до тайной часовни так ни разу и не ступив на небезопасные сейчас городские улицы.

Нет, внизу не то чтобы прямо кишмя кишело всякими тварями.

Основная часть нападающих, конечно же, сейчас собиралась вокруг храма, но изначально критиковавший мою задумку Карл, в последних несколько минут заткнулся и открывал рот только по делу. Судя по всему, он по-прежнему был недоволен, что не сможет охранять своего нанимателя, его раздражала необходимость расстаться с большей частью брони и вооружения, но на счет передвижения по крышам он свое мнение, несомненно, сменил.

— Ну и что мы теперь будем делать?

Вопрос был скорее риторическим, но с подвохом. Второй этаж у дома, через который нужно было перебираться, считайте, что отсутствовал, а суетившиеся внизу гоблины не оставляли ни единого шанса как-то незаметно обойти это препятствие по мостовой.

Надо же, пока остальные зеленокожие собирались драться, готовились раздавить главный очаг сопротивления — эти твари бухали…

Нет, и в самом деле! Не меньше полутора десятков мелких доходяг и веселились. Издалека, особенно сейчас — в зимних нарядах и подшофе — их легко можно было бы принять за каких-нибудь человеческих оленеводов в день получки.

— Слушай, а давай просто пройдем мимо? — предложил я.

— Что? — уставился Карл.

— А ничего! Просто замотаем рожи и пойдем себе спокойно мимо… — улыбнулся я. — Ты же видел, орки, да и гоблины так делают, а если глазами сильно не зыркать, попробуй, догадайся, что мы люди…

Карл некоторое время молчал, потом хмыкнул, и согласился:

— А, плевать, почему нет! В конце концов, остальные сейчас у площади, так что если даже нас узнают, мы просто перебьем их. Раньше, чем кто-то услышит и придет на помощь, — беззвучно рассмеялся он.

Сказано — сделано!

По дороге сюда мы немного извозились, поэтому с замотанными лицами и в боевых перчатках, сейчас и впрямь могли сойти за каких-нибудь обычных, не особо чистоплотных орков. Даже шикарная кираса моего напарника ничем нас не выдавала.

Да, зеленокожие старались поменьше использовать железо из-за неприязни их истинных хозяев к этому металлу, но полного запрета не было, поэтому попади им в руки такая вещь — и ни один из них не устоял бы. Как пить дать, напялил бы!

В целом было немного волнительно, но за последнюю неделю я столько всего пережил, что и в самом деле не боялся. Полотно утоптанный снег почти не хрустел под ногами, и мелкие алкаши, по-моему, не догадывались о нашем присутствии до самого последнего момента.

«…Блин, может, не стоило и заморачивать? Прокрались бы мимо, да и все дела…»

Оказывается, эти говнюки грабили и, судя по подходу, делали это организованно. Вблизи я рассмотрел, что фактически полностью разрушенный второй этаж и выломанная стена, когда-то были лавкой одного из здешних кузнецов.

Если судить по следам крови на месте бывшего входа в лавку, семья владельца не захотела, или не смогла присоединиться к остальным горожанам,