Тут снова пришла музыка. Воспоминанием, лишь тенью звука, но она окончательно лишила меня разума. Она била в меня волнами желания, между ног было обжигающе хорошо, мне казалось, что я вот-вот вывернусь наизнанку, перестану быть собой, превращусь в живой комок страсти, жаркий, дрожащий… Я не чувствовала ног, не чувствовала, как цеплялась ногтями за стол, как текла кровь из закушенной губы. Остались только темное пульсирующее пламя внизу, завихряющийся ураган кипящей крови, влага и жар, вода и пламя…

Скоро я вовсе перестала понимать, больно мне или хорошо. Единственное, что я еще понимала: я не хочу, чтобы он останавливался. Еще, пусть он делает это еще…

– Еще!

– А я обещал, что будет круто! – Алик провел пальцами вдоль моего позвоночника, царапнул шею и ухватил за волосы, оттягивая голову назад. – Посмотри на меня.

Я открыла глаза, и в мутном бьющемся отражении увидела глаза Алика. Насмешливо прищуренные глаза.

– Сделаю с тобой все, что захочу, бедная овечка, – пропел он. – Да?

– Да!

– Кричи громче. Да?

– Да-а-а-а!

– То-то же!

Он охнул, вонзил ногти мне в бедра и вошел глубоко-глубоко. И попал наконец в самое сердце черного огненного клубка, тот распался на части и хлынул сквозь все мое тело наружу. Я выдохнула, задрожала… и поняла, что последнюю минуту или несколько вообще не дышала. Не до того было.

Алик замер на секунду, крепко прижимаясь ко мне, потом дернулся наружу.

– Сама оденешься? Или помочь?

Когда я обернулась, он уже застегнул штаны и, глядя в зеркало, приглаживал растрепавшиеся волосы.

– Я… – Я не знала, что говорить. Не знала, что ответить. Потому что действительно не представляла, что чувствую и чего хочу. Внутри меня царил хаос. Хорошо взбитый и перемешанный хаос. Некоторые части его я ощущала впервые. И не понимала, что с ними делать.

– Ты разблокируешь мой номер. Завтра у нас свидание. А в конце недели еще один концерт. Конечно, как моя девушка ты приглашена.

– Твоя девушка?

– О-о-о… – Алик широко улыбнулся. – Ты хочешь, чтобы я раздобыл у тебя подтверждение этого факта проверенным способом? Ты же хочешь меня?

– Да.

– Тогда в чем проблема?

– Я не привыкла…

Он шагнул ко мне, обхватил лицо ладонями и привлек к себе.

– В мире есть много, очень много непривычных вещей, о которых ты и понятия не имеешь. И что, это повод не наслаждаться жизнью?

Когда мы вернулись за столик, я посмотрела на часы. В пять минут мы не уложились. Уложились в семь.

8.5

На следующий день мы договорились встретиться возле главного входа на ВДНХ. Я пошла не напрямую от метро, а сделала крюк, чтобы зайти сбоку. Поэтому Алик сразу меня не заметил, и я несколько минут наблюдала за ним. Наблюдала и размышляла.

В голубых потертых джинсах и обтягивающей футболке он был дьявольски, по-журнальному хорош. Ветер все пытался растрепать Алику волосы, а он с ленивой хищной грацией поднимал руку, чтобы убрать их с лица. Все, просто все девочки, девушки и женщины внимательно смотрели на него, прикипали взглядами и чуть шеи не сворачивали, проходя мимо. Он был как магнит в россыпи железных опилок. Как волк, которому не удается притвориться овцой.

И ведь у него нет ни одной из тех штук, которые в современном мире считаются признаком «мужского качества»: ни роскошной машины, ни дорогих часов, ни крутого костюма, ни облачка над головой, в котором показательно откручиваются цифры, демонстрируя размер банковского счета. Он не знаменитость. Не снимался у известных фотографов, не работал конкурентом Илона Маска, не гонял мяч на футбольном поле, не читал рэп в собственном клубе.

Обычный парень, который ездит домой на метро, снимает хату где-то на окраине города пополам с другом, в самой обычной одежде, не универсально красивый типаж… Ну, одинокую розочку на свидание принес. Очень романтично. В чем же дело-то? В чем его секрет?

Я полночи провела в интернете, маниакально гугля всю информацию о группе Fall High. А наутро заставила Женечку посмотреть все найденное с ее компа. Боялась того же фокуса, что и с Владом. Боялась, что это демон. Нашла его страницу «Вконтакте», нашла его полузаброшенный инстаграм, вдоль и поперек излазила все переписки с поклонницами в комментах… И по всему выходило, что это обычный, совершенно обычный человек.

С абсолютно бронебойной уверенностью в себе. Наглый, сильный, пробивной, но все же… человек. А это значит… Значит, это не демон. Может, он сумеет меня защитить, если карты снова проявят свою силу? Может, это мой шанс? Я прислушалась к себе и поняла, что не готова искать способы противостоять древней египетской магии. Так, может, у Алика они есть? А я пока выдохну. Приду в себя. А там посмотрим. А еще… Тут у меня начинали краснеть щеки. Я действительно хотела его до полной потери самоконтроля. А еще хотела, чтобы он играл на концертах для меня. Только для меня. При мысли о том, что музыкой надо с кем-то делиться, у меня темнело в глазах и сердце начинало биться чаще. Хотелось забрать мелодию только себе, ни с кем не делиться, никому не отдавать, драться за нее до потери сознания.

Я усмехнулась. Кровожадная Лара. Какие низменные мысли будит в тебе этот Алик. Раньше я испытывала такое только раз, когда мать нашла мой дневник со стихами, открыла его без спросу и прочла. А потом не сдержалась и рассказала мне, какие именно рифмы плохи и где «поправить бы ритм». Я стояла тогда и бессильно сжимала кулаки, и мне до слез было жалко те самые строчки на листочках в клеточку, которые без спросу прочитал и присвоил себе кто-то другой. Я пыталась писать с тех пор, но прежней уверенности и крыльев за спиной уже не было… И все как-то заглохло. И я уже давно решила, что это было подростковое, глупое, мол, все девочки в двенадцать лет пишут стихи… А может… Может, вовсе не глупое?

Я мотнула головой, прогоняя воспоминания, и пошла к Алику. Она заметил меня, раскинул руки и улыбнулся. Обнял, крутанул на месте, крепко-крепко ухватил за талию и поцеловал в губы.

– Ну что, гулять?

И, не дожидаясь ответа, вручил мне розочку и потянул куда-то по главной аллее.

Ярко светило солнце, вокруг было полно народу на роликах и самокатах, туда-сюда носились дети с мороженым и сахарной ватой. Я вертела головой по сторонам и улыбалась. Это были какие-то очень простые, ребяческие радости. Солнечный зайчик на носу, стаканчик с мороженым в руке, и если все вокруг смеются и радуются, то почему бы не посмеяться самой?

Алик то и дело притягивал меня к себе и целовал, лохматил волосы, подхватывал на руки и в шутку переносил через лужи и бордюры.

Через два часа, когда мы шли обратно к метро, я уже думала – почему он мне раньше так не нравился? Типаж… ну и что, что типаж? Оказалось, что красивые бицепсы – это не только выпендреж, но и возможность легко поднимать меня одной рукой и обнимать крепко-крепко. И надежно. Оказалось, что длинные волосы – это может быть красиво не только на картинках Валеджо. А то, что Алик все время пытался меня подколоть или поймать на слове… ну, такая вот у него манера общения. Или привыкну со временем, или расстанемся.