из мертвых и, так сказать, укусило меня за задницу.

Примерно через десять минут появляется бодрая молодая женщина-полицейский и ведет нас наверх, по пути собирая заказы на кофе. Судя по списку опций, их кофемашина гораздо навороченнее нашей. У Кирни большой кабинет на третьем этаже, с панорамным окном, приличным компьютером и набором кресел вокруг маленького столика. Я вдруг понимаю, что где-то на задворках разума всплыла мысль: а нет ли у них тут вакансий?

– Адам Фаули? – говорит он, вставая со стула и делая шаг мне навстречу. – Лоуренс Кирни.

Он старше меня, на вид ему лет пятьдесят; коротко подстриженные густые седые волосы, усы чуть темнее, пара пронзительно-голубых глаз.

– Садитесь.

Я позволяю ему выбрать стул, а потом сажусь на свой. Замечаю, что, прежде чем сесть, Кирни подтягивает брюки в коленях. Все ясно, старая школа.

– Итак, – говорит он, – я понимаю, что дело Камиллы Роуэн вновь подняло свою уродливую голову.

– Боюсь, да, сэр. Подозреваю, это последнее, что нужно любому из нас.

– Отлично вас понимаю.

– Надеюсь, что мы сможем проделать всё максимально безболезненно, но…

Кирни отмахивается:

– Я знаю, как это работает. – Нет, он не добавил «парниша», но это вполне возможно. – Вы будете повсюду рыскать, заглядывать в каждую щель, мешать нам, портить кровь порядочным, трудолюбивым полицейским – и в конце концов всё угробите.

– Это не входит в наши намерения, сэр.

Дверь открывается, и входит молодая женщина-полицейский с подносом. Пока она возится с чашками, возникает спасительная пауза, и к тому моменту, когда она уходит, Кирни, похоже, частично обретает самообладание.

– И что дальше?

– У нас уже есть материалы дела, сэр, и мы будем повторно допрашивать ключевых свидетелей, включая родителей. Хотя это осложняется тем фактом, что оба они сейчас под арестом.

– Слыхал. Как вы думаете, они знали, что он их внук?

– Решительно заявляют, что нет.

– Вы им верите?

– Скажем так, на это есть присяжные.

Пауза.

– Ах да, инспектор Галлахер просила меня напомнить вам о ней.

Кирни улыбается:

– Рут – прекрасный офицер. Я знал, что она далеко пойдет.

– Полностью с вами согласен, сэр. Нам повезло, что она у нас.

Вижу, как Куинн закатывает глаза, но, к счастью, Кирни его не видит.

– Так что вам от меня нужно?

– Если у вас сейчас есть время, я хотел бы поговорить с вами об этом деле. Я также хотел бы, чтобы сержант Куинн имел возможность обращаться за информацией к тем полицейским, которые сыграли значимую роль в расследовании, как к действующим, так и тем, что уже в отставке.

Кирни поворачивается к нему:

– Вам придется накручивать километраж.

Куинн пожимает плечами:

– Вообще не проблема.

Кирни слегка напрягается, и я одариваю Куинна колючим взглядом. Тот краснеет, слегка.

– Я не возражаю. Мне нравится водить. Сэр.

Кирни тяжело встает и подходит к своему столу. А когда возвращается, протягивает Куинну лист бумаги. Он точно знал, что нам нужно, и заранее подготовился. Как и я сам сделал бы на его месте.

– Это те люди, которые вам нужны. Начните с Мика Хейверса. Сейчас он на пенсии, но живет поблизости, так что я попросил его заглянуть сегодня… Подумал, может, вы захотите с ним поговорить. Он ждет в конференц-зале внизу.

Черт побери, у них есть даже конференц-залы…

Раздается стук в дверь, и внутрь заглядывает женщина-констебль. Это явно сигнал для Куинна, что ему пора. Он встает, кивает мне и уходит. Дверь медленно и бесшумно закрывается, и Кирни поворачивается ко мне:

– Так. Приступим к делу, ладно?

* * *

– Два кусочка сахара, да? – уточняет Хлоя Сарджент, ставя чашку на стол Бакстера. – Кстати, в автомате закончился «Твикс», так что я взяла вам «Сникерс». – Она нервно усмехается: – Надеюсь, у вас нет аллергии на орехи.

– Спасибо, – бормочет Бакстер, едва поднимая взгляд. – Теперь я ваш должник.

Он смотрит так пристально, что не замечает, что спустя пять минут Хлоя все еще там, стоит, заглядывая ему через плечо. На этот раз он поворачивается к ней:

– Извините, у вас что-то еще?

Она краснеет:

– Мне просто было интересно, чем вы занимаетесь.

Бакстер в упор смотрит на нее:

– Большинство людей избегают подобных вещей.

Она пытается выдавить улыбку:

– Детектив-констебль Хансен говорил о цифровой криминалистике, и мне было интересно, что это значит. На примере реального дела.

Он вопросительно поднимает брови:

– Вот как? Ну, это наша первая попытка…

– Так я могу посмотреть? Вы не против?

Бакстер кивает:

– Нет, конечно.

Хлоя подтаскивает стул и садится. Он указывает на экран:

– В основном это то, что в Южной Мерсии сделали в две тысячи втором, чтобы попытаться найти ребенка. Это было сродни поиску иголки в стоге сена, но им ничего другого не оставалось: дела об убийствах без тела – это всегда сущий кошмар. Так что единственный способ доказать, что ребенок мертв, – это доказать, что его нет среди живых, если вы понимаете, о чем я.

– Понимаю.

– Поэтому они начали с просмотра всех мальчиков, чье рождение было зарегистрировано в течение шести недель после родов Камиллы. Сама она не регистрировала ребенка, поэтому, если б он был еще жив, это должен был сделать его отец. Только это ничего не дало, так что следующим их шагом стали все мальчики, родившиеся в больнице общего профиля Бирмингема и Солихалла примерно в один и тот же день. На той неделе там родились еще тринадцать младенцев мужского пола, но всех их пришлось исключить, поэтому поиск был расширен как по дате, так и по географии – на остальную часть Брума и Западного Мидленда, а также на два месяца до и после двадцать третьего декабря. – Он открывает другой файл: – Видите?

– И они физически проверяли каждого малыша?

Бакстер кивает:

– Да, всех, кто соответствовал профилю. – Он пролистывает все больше и больше файлов; каждый ребенок отслежен, изучен и вычеркнут из списка. – В какой-то момент этим занимались более сотни человек.

– Боже… И ДНК не было?

– Очевидно, у них была ее ДНК, но больше ничего, потому что Роуэн ушла до того, как в больнице сделали какие-либо анализы крови ребенка. Так что да, они брали анализы у некоторых детей – уж точно у тех, относительно которых у них были хоть какие-то колебания. Но каждый раз оказывались с пустыми руками. А отсутствие ДНК ребенка делало идентификацию отца бесполезной.

– Но теперь она у нас есть, верно?

– Верно, и криминалисты проводят полный семейный поиск.

Хлоя на миг задумывается.

– И что вы ищете? – Она указывает на экран: – Тут ведь такая уйма работы…

Бакстер морщится.

– Сам знаю, – со вздохом