Голос у нее мягкий, выговор шотландский. Где-то в глубине дома играет музыка. Джаз. Если тут есть дети, они, должно быть, в постели, но я подозреваю, что детей нет. В доме слишком чисто. Затем раздается тихий скрип деревянного пола под ногами. Резерфорд с кухонным полотенцем в руке выходит из глубины дома, где, по идее, расположена кухня. В документальном фильме она выглядела безупречно. Строгий, сшитый на заказ деловой костюм, кремовая блузка, очки в металлической оправе. Но сейчас на ней светло-серый спортивный костюм, волосы собраны в мягкий пучок. Она ровесница Камиллы, но выглядит на десяток лет моложе.

– Да, что такое?

– Мы из полиции долины Темзы. Можно зайти на минутку?

Другая женщина уходит, оставляя нас в гостиной с восстановленным деревянным потолком и видом на сад в сгущающихся сумерках. Россыпь золотых огоньков окаймляет небольшой бассейн, подстриженные деревья и белую сову, поднявшую крылья, которая на полсекунды кажется мне реальной.

Резерфорд опускается на один из черных кожаных диванов и жестом предлагает нам сделать то же самое.

– Так в чем дело?

– В Камилле Роуэн.

Ее лицо застывает. Она садится и хватается за край дивана. Внезапно мне становится неимоверно жаль ее: она явно надеялась, что все это наконец осталось в прошлом.

– Что-то случилось?

Куинн сдерживает сардоническую усмешку. Резерфорд смотрит на него, потом на меня. Я качаю головой:

– Мы ждем окончательного подтверждения, однако склонны считать, что сын Камиллы нашелся.

Она делает большие глаза:

– Вы нашли тело? Спустя столько времени?

– Нет. Извините, я должен был выразиться яснее. Камилла не убивала своего ребенка.

Она в упор смотрит на меня:

– Так он жив?

Ее вопрос все усложняет. Даже слишком.

– Был жив. На выходных недалеко от Оксфорда произошел инцидент. Боюсь, его убили.

Я вижу, как Мелисса перестраивает свой мыслительный аппарат, сопоставляя услышанное с тем, что она всегда предполагала. Но она умница, она юрист; это не займет у нее много времени. Так оно и оказывается.

– Так где же он был все эти годы?

Я выдавливаю кривую улыбку:

– Пытаемся выяснить. Его опознали только по ДНК… Никаких документов или других удостоверений личности при нем не было. Мы даже не знаем, как его звали.

Резерфорд хмурится. Она не хуже меня знает, что здесь происходит что-то странное, но, как я уже сказал, она юрист.

– Так чего вы хотите от меня?

– Всего, что у вас есть. Всего, что вы не рассказали во время первого расследования. Всего, что вы помните с тех пор. – Я выдерживаю паузу. – Всего, что приходит вам на ум после этой новости.

Женщина поднимает брови, затем отводит взгляд.

– Ее родители знают? – спрашивает она спустя мгновение.

– Да, им сказали.

Воцаряется молчание.

– Почему вы спросили о ее родителях? Должен признаться, я не думал, что это будет первый вопрос, который у вас возникнет.

Она пожимает плечами:

– Мне просто интересно, как они отреагировали. Мне было невероятно жаль их на суде. Пресса, оскорбления, люди-тараканы, ползающие по их жизни… На Пегги было жалко смотреть.

Должно быть, на моем лице написано удивление, потому что Мелисса быстро продолжает:

– Ну да, она мне не очень нравилась, когда я была моложе. Она была жутким снобом, вечно твердила о соблюдении приличий, о том, что подумают другие люди… Но для такого человека, как она, когда родную дочь обвиняют в детоубийстве и ты должна признать, что понятия не имела, что происходило в вашем собственном доме, трудно даже представить что-то страшнее.

Куинн скептически смотрит на нее:

– Вы действительно думаете, что ее мать не знала? Или она просто не хотела знать?

Ответ следует мгновенно:

– Я знаю, что она не знала. В противном случае она бы никогда не допустила, чтобы это случилось во второй раз.

– Но у нее имелась масса возможностей наблюдать за дочерью, не так ли? – спрашиваю я. – И не только дома. Она помогала с хоккейной командой, ездила со школой на однодневные экскурсии… Трудно поверить, что мать ничего не замечала.

Резерфорд морщится:

– Не буду с вами спорить, но такое действительно случается.

– В документальном фильме вас спросили, знали ли вы о ее беременностях. Меня заинтересовал ваш ответ – вы сказали: «Она не говорила мне». Вы не сказали: «Я не знаю». Мне кажется, это типичный ответ юриста.

Она бросает на меня быстрый, сухой взгляд:

– Возможно, им не следовало снимать меня в офисе. – Наполовину шутка, но только наполовину.

– То есть вы знали?

Мелисса вздыхает:

– Скажем так, подозревала.

– Настолько, чтобы что-то высказать?

Она колеблется, затем кивает:

– Да, я кое-что высказала.

Молчание.

– Кому? Вашей матери? Учительнице?

Она сглатывает комок.

– Я поговорила с Кэм.

* * *

МАТЕРИАЛЫ КОМИССИИ ПО ПЕРЕСМОТРУ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

Корона против Камиллы Кэтлин Роуэн (2003)

Номер дела: 772498525/CR

Номер документа: 322.2.1

Тип документа: свидетельские показания, полиция Южной Мерсии

Допрос Пегги Роуэн, произведенный в полицейском участке Калкот-Роу, Глостер

13 сентября 2002 года, 9 ч. 05 мин.

Присутствуют: детектив-инспектор Г. Лукас, детектив-сержант Л. Кирни, У. Гилмор (адвокат)

ЛК: Спасибо, что пришли сегодня, миссис Роуэн. Как я уже объяснил вам, этот допрос записывается, чтобы помочь нам в нашем расследовании, но вы не под арестом и можете уйти в любое время. Вы также сочли нужным привести с собой законного представителя, что, конечно же, является вашим правом. Итак, мы можем начать с разговора о первой беременности вашей дочери в 1996 году.

ПP: Я уже говорила вам: я ничего не знала об этом.

ЛК: Ей было шестнадцать, и она жила с вами под одной крышей, и вы не видели, как она выходила из ванной, как ходила в ночной рубашке?

ПР: Мы не такая семья.

ЛК: Вы знали, что у нее есть парень?

ПР: Мы не могли знать. Она всегда возвращалась домой к одиннадцати. И никогда никого не приводила домой, это я точно могу вам сказать.

ЛК: Значит, вы не знаете, кем мог быть отец?

ПР: Не имею и малейшего понятия. Я даже не знала, что у нее были друзья из числа таких парней.

ЛК: Черных?

ПР: Именно.

ЛК: Как бы вы с мужем отреагировали, если бы ваша дочь привела домой черного бойфренда?

ПР [пауза]: Думаю, мы бы удивились.

ГЛ: У вас не было бы с этим проблем?

ПР: [Пожимает плечами.]

ЛК [передает фото Камиллы Роуэн и двух подруг]: На данной фотографии она беременна этим ребенком. Восьмой месяц.

ПР [отталкивая фотографию]: Ну вот. Я как раз об этом. Она не выглядит беременной. Не больше, чем те,