– Он мне ничего не говорил. – Я оглянулась через плечо, а затем снова уставилась на Джепсома. Он склонил голову набок, явно ожидая от меня какого-то ответа.

– Вы хотите, чтобы вам его отремонтировали? – медленно проговорил он после небольшой паузы. – Раз уж я здесь, то это не создаст никаких проблем и беспокойства.

У меня закружилась голова. Я физически ощутила собственную беспомощность, не зная, что делать в этой ситуации, и продолжала молчать, теряя драгоценные секунды. И тут произошло нечто такое, что при желании можно было истолковать как наказание за мою невежливость. Откуда-то из глубины дома послышался звук падения, а затем громкий плач.

Я бросилась внутрь. В гостиной я увидела Джоша, который все еще лежал на том самом месте, где упал – на полу, около дивана. Судя по всему, он ударился головой о его твердую окантовку из полированного дерева. Я почувствовала, что у меня вот-вот начнется истерика. В том, что случилось, была моя вина. Это была одна из тех ситуаций, которых я страшилась больше всего на свете. Я отвлеклась на что-то в самый неподходящий момент – и немедленно последовала расплата.

Дэйв, который бросился в дом одновременно со мной, меня опередил. Он поднял Джоша на руки и отнес его на стул. Там он осмотрел мальчика, заглянул ему в глаза, оттягивая веки, ощупал его голову и сказал:

– Он в порядке, в порядке. Никаких травм. – Джепсом встал и испустил вздох облегчения сквозь неплотно сомкнутые губы. – Неприятный момент.

Я уже успела опуститься на колени рядом с сыном, но Джош перестал плакать, явно удивленный вниманием взрослых, и теперь заворочался на руках у Джепсома, пытаясь освободиться.

– С них глаз нельзя спускать ни на секунду, – сказал Дэйв, отпустив Джоша и укоризненно покачивая головой.

– Да, я в курсе, – ответила я довольно резко.

Выражение лица Джепсома было мрачным и недовольным.

– Просто… всякое может случиться, – сказал он.

– Знаю, – снова кивнула я.

Мы с Джепсомом переглянулись.

– Ну так что, я поднимусь наверх? – спросил он после небольшой паузы.

– Да, – сказала я, чувствуя, как на меня вдруг навалилась страшная усталость. В минуту опасности Джепсом снова оказался рядом с Джошем раньше, чем я. – Конечно. Спасибо.

Джепсом зашагал вверх по лестнице, я пошла за ним. От его движений ткань комбинезона громко шуршала. Джош увязался следом за нами. Мы дошли до площадки второго этажа, и Дэйв толчком открыл дверь нашей с Маркусом спальни. Я вдруг ощутила неловкость от того, что в комнате царил интимный беспорядок – постели были не застелены, подушки и простыни смяты. Ударом ноги я отправила под стул кучку лежащей на полу одежды и нижнего белья.

В ванной комнате Джепсом расстегнул молнию своего саквояжа. Внутри оказались плоскогубцы, ножи для резки гипсокартона, кусачки – все это острое, из нержавеющей стали, с удобными рукоятками. Хрустнув костяшками пальцев, Джепсом достал из саквояжа большой гаечный ключ и похлопал им себя по ладони.

Джош тут же протянул к ключу руки. Я оттащила сына назад, стараясь, чтобы он оставался рядом со мной, не приближаясь к Дэйву. Джош принялся вырываться.

– Хочешь рассмотреть все это хозяйство как следует? – улыбнулся Дэйв и извлек из саквояжа сразу несколько инструментов. – Гляди, вот резак для труб. Вот слесарный молоток с шаровым бойком. Это вот ножовка. Это – острогубцы. Все, что нужно мужчине.

Джепсом говорил с Джошем, но при этом смотрел на меня.

– И женщине тоже, – добавила я, обращаясь к сыну. – Женщине все это тоже нужно.

Джепсом рассмеялся.

– Так вы, оказывается, феминистка? А я думал, вы просто мать.

Дэйв все еще держал в руках острогубцы с красными накладками на ручках. Концы инструмента в самом деле были заострены.

– Я и то и другое. Так бывает, знаете ли.

– Понимаю, – сказал Джепсом и, повернув голову, взглянул на кран. Я нервно сглотнула.

– Ладно, большое спасибо. Мы вас оставим.

Я хотела выйти из спальни вместе с Джошем, но сын вдруг уперся и не пожелал уходить, крича:

– Я хочу помогать! Я хочу помогать!

Он продолжал кричать и на лестнице, пока я вела его в кухню. Там я, время от времени получая от сына несильные удары по коленям, плотно закрыла дверь и растопырилась перед ней в виде живого барьера. Затем, достав телефон, позвонила Маркусу. Звонок был переведен на голосовую почту. Я оставила Маркусу сообщение. Джош улегся на пол и принялся колотить по вымощенному плиткой полу руками и ногами. Откуда-то – по-видимому, со второго этажа – послышались лязгающие звуки соприкосновения металла с металлом. Сунув телефон обратно в карман, я отошла от кухонной двери и села на стул. Джош поднял голову и посмотрел на меня, а затем снова захныкал, не вставая с пола. Потом он на секунду замер, прижавшись щекой к прохладной плитке.

Раз сейчас Дэйв Джепсом находится в нашем с Маркусом доме, подумала я, то это никак не связано с моими видениями. А значит, они не могут неожиданно стать реальными. Нет – сейчас все происходит в действительности, а тогда была лишь игра воображения. Именно так я рассуждала, чтобы успокоить собственные нервы. Да, он, по всей вероятности, осуждал меня как невнимательную мать, и сомневался, что я подхожу для этой роли, но ничто не указывало на то, что он видел, как я разговаривала по телефону с Ричардом. Поведение Джепсома было, в общем, нормальным и вполне дружелюбным. Я в целом положительно ответила на его стремление к общению, удовлетворив его просьбу и добавив его в друзья в «Фейсбуке». То, что он внезапно пришел к нам домой, пожалуй, можно было расценить как фамильярность, но, по большому счету, ничего патологически странного в этом не было.

Минут через десять я услышала шаги Джепсома на лестнице. Толкнув дверь, он заглянул на кухню.

Какое-то время он пытался объяснить суть проблемы с краном и своих действий. При этом говорил он со мной, как рабочий-строитель или сантехник – то есть так, словно общался с умственно отсталой идиоткой: подробно рассказывал, что именно он сделал, или что бы он сделал, если бы у него было больше времени или если бы трубы были в лучшем состоянии – и так далее.

– Вы говорите, те строители – поляки? – неожиданно спросил он. – Ну, те, про которых говорили ваши друзья?

Я ответила, что точно не помню.

Затем Джепсом дал мне несколько советов по поводу установленного в нашей ванной душевого оборудования. По его словам, рассеиватель был слишком тяжелым, так что его не следовало устанавливать над ванной – при падении он мог причинить «серьезный ущерб». Поэтому его было бы лучше заменить. По словам Дэйва, он мог достать для меня более подходящий, если я захочу, и поинтересовался, где мы купили свой.

– В магазине Харта, – ответила я. – Я в этом ничего не понимаю, но Маркус, кажется, говорил, что там продают все самое лучшее.