джипа. Я чувствую исходящий от него страх другого человека, но не свой собственный. По какому бы темному пути он меня ни вел, я охотно иду с ним.

Мы кончаем вместе, наши общие оргазмы оставляют нас измотанными и одержимыми, опустошенными. Мои мысли все еще осознаются, когда он прижимает меня к себе, зарываясь лицом в мою шею, его дыхание прерывисто касается моей кожи. Все стало ясно, как только я дала свое согласие на его темноту.

Я вспоминаю слова стихотворения, которое изучала в колледже много лет назад.

Злись, злись на то, что свет уходит.

Вот о чем были наши споры. Они были моей яростью против угасания моего света. Мое представление о добре и зле, и обо всем, что есть черного и белого в этом мире. Женщина, которую Данте украл из той больничной палаты, теперь не что иное, как призрак.

Угасающий шепот приличия.

Воспоминание о достоинстве.

После сегодняшнего дня эта женщина уйдет навсегда.

* * *

— У меня дела за границей. Я уезжаю сегодня вечером.

Данте выходит из меня и начинает застегивать свои джинсы. Я испытываю острое чувство паники, наблюдая, как он одевается. Я больше не хочу оставаться наедине со своими мыслями. Они слишком сильно пугают меня.

— Это как-то связано с…?

— Да, — кратко отвечает он.

Сожалеет ли он о том, что так открыто заговорил со мной?

— Ты долго будешь в отъезде?

— Нет. Мне нужно принять душ, — он с отвращением опускает взгляд. На моем белом платье остались малиновые пятна. — Я никогда не должен был прикасаться к тебе в таким виде.

Похоже, он зол на себя. Он думает, что испортил меня, но я была испорчена с того момента, как он впервые прикоснулся ко мне. Испорчена для прикосновений другого. Он повысил ставки, и теперь ни у кого больше нет шансов завладеть моим сердцем.

— Больше никаких секретов, — тихо умоляю я его.

Мгновение он пристально смотрит на меня, а затем захватывает мой рот в грубом, всепоглощающем поцелуе.

— Ты божественна на вкус. Так чертовски божественна…

— Почему у Джозепа на ноутбуке есть видеозапись с детективом Питерсом?

Он снова отстраняется, удивленно качая головой.

— Я только что сделал тебе комплимент, Ив.

— Ты также оставляешь после себя больше вопросов, чем ответов.

Он ругается на испанском. Данте решает, соблюдать или нет этот новый указ об открытости между нами.

— Он убил того человека в вестибюле отеля.

— Что? — я ошеломлена.

— За пять минут до того, как ты вошла. Посмотри отснятый материал, если хочешь.

— Но зачем ему делать это? Он же из ФБР!

— Мужчины не всегда являются теми, кем кажутся, — криво усмехается он, доставая свой мобильный телефон. Я наблюдаю, как он набирает номер. — Ты закончил? Хорошо. Мой джип стоит на дороге примерно в полукилометре к востоку от главного дома. Пошли кого-нибудь забрать его, — он вешает трубку и поднимает меня с капота за талию. — Домой мы поедем на Феррари, согласна?

— Твоя гордость и радость, — передразниваю я, одергивая платье обратно на бедра. — Ты уверен, что мне можно находиться в нем? Я бы не хотела портить интерьер…

— Я могу придумать более изобретательные способы испортить интерьер, — говорит он, направляя меня к автомобилю.

— Ты позволишь мне вести?

— Ни за что на свете, — взрывается он. — Это чудо, что моя машина вообще цела.

— Ты чертов сексист!

Я собираюсь ударить его в живот, но Данте хватает меня за руки и притягивает в свои объятия. Я не думаю о пятнах крови на его футболке и о том, что они собой представляют. Вместо этого прижимаюсь лбом к его груди и прислушиваюсь к сильному и ровному биению его сердца.

— Тебе понравилось мучить этого человека?

— Не так сильно, как мне бы хотелось.

За этими словами скрывается слишком загадочный смысл, чтобы его можно было понять.

— Вам удалось разоблачить банду торговцев людьми? — спрашиваю я.

— Пока нет, но я буду на шаг ближе к этому, как только закончу свои дела в Бухаресте.

Я резко отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.

— Бухаресте? Ты летишь туда?

Он кивает.

— Могу я поехать с тобой?

— Нет, — его ответ на автомате.

Я хмурюсь из-за сильного акцента на негативе.

— Садись в машину, — говорит Данте, открывая дверь и указывая на пассажирское сиденье, но я отказываюсь сдвинуться с места.

— Ты ведь не собирался возвращаться за мной в ту ночью, не так ли? Я просто стала запоздалой мыслью.

Мне нужно услышать, как он говорит это.

Он колеблется, и я выхожу из себя.

— Ты когда-нибудь собирался возвращаться за мной?

В одно мгновение он оказывается рядом со мной.

— Ты понятия не имеешь, детка, не так ли? Никакого представления, — Данте обхватывает мое лицо ладонями и держит меня, завороженный, с выражением яростной, безудержной страсти. — Ты никогда не была моей второй мыслью, Ив Миллер. Каждую минуту каждого дня я наблюдал за тобой, был одержим тобой, снова и снова ругался в твою сторону за то, что ты не прыгнула тогда в воду со мной. Проклиная себя за то, что позволил тебе остаться. Мое существование было ложью без тебя в моей постели. Вернулся ли я за тобой в ту ночь? Нет. Я был в Майами, чтобы добыть человека, которого я только что пытал. Но один взгляд… Это все, что мне было нужно, Ив. Один гребаный взгляд. Я увидел, как ты прошла мимо меня по тротуару, и я сошел с ума. Я подверг опасности всю миссию и жизни каждого из моих людей, когда взял тебя таким образом. Джозеп до сих пор не простил мне этого.

— Ты любишь меня, Данте? — я задыхаюсь, ошеломленная ослепительной вспышкой его эмоций.

— Ты спрашиваешь меня об этом через тридцать минут после того, как я пытал человека? — он недоверчиво качает головой, глядя на меня. — Тебе это ни о чем не говорит, Ив? Я не заслуживаю любви, и уж точно тебя и твоей любви, но приму это и ничего не дам взамен, потому что я вот такой вот эгоистичный ублюдок.

Мне хочется закричать ему, что это ложь фантазера. Что я чувствую его любовь ко мне каждый раз, когда он прикасается к моей коже. Что в его нежных поцелуях есть любовь, и в его жестокости есть любовь. Как я могу заставить его понять это?

Нас прерывает звук приближающегося двигателя. Данте отстраняется и снова открывает дверцу машины.

— Я не хочу, чтобы мои люди видели тебя такой.

С пассажирского сиденья я наблюдаю, как другая машина подъезжает к его брошенному джипу. Из машины