делах государства, а Ария своё уже отслужила при предыдущем короле. Что касается Лукаса… у него пока нет прав королевского советника и представительства клана в совете. Рано или поздно вы бы всё равно об этом узнали, так что пусть это будет в такой дружелюбной атмосфере. Можно попросить вас кое о чём? — девушка легко кивнула. — Более не называйте Лукаса главой клана Валеас. При дворе вас могут не так понять.

— Но ведь… он же возглавляет его. Или я чего-то не знаю?

— Вы многого не знаете, Амантея. Мой брат часто посягает на статус главы клана, но по сию секунду это место до сих пор принадлежит нашей с ним матери. И не в ваших интересах злить её подобными высказываниями.

— Как скажете, господин Валиас, — она слегка кивнула столпившейся рядом с ними кучке детей в знак признательности. — Но позвольте, почему вы носите фамилию моего будущего супруга, хотя ваша матушка возглавляет другой клан? Понимаю, что это не моё дело и если хотите, можете не отвеч…

— В этом нет ничего такого, — прервал её взволнованную речь Франко. — У нас принадлежность к династии определяется по отцу. И как вы понимаете, у нас с Лукасом они разные.

— Тогда получается вы член правящей династии?

— Ну, на бумаге да, — усмехнулся тот, поправляя свои медные волосы. — Но фактически — это не так. Меня часто зовут королевским бастардом. Мой отец — младший брат почившего короля. А мать… по мнению многих аристократов она совершила жутчайшее кощунство, предав супруга и родив от другого. Но судить об этом не нам, а только моей матери. Вы можете спросить её об этом, если пожелаете. Но предупреждаю сразу — это не самый приятный способ самоубийства.

— Конечно, — Амантея слегка вздрогнула при таком упоминании женщины из клана Валеас, но продолжила: — Не хотели бы сменить фамилию? Тогда бы вам явно было попроще.

— И всю жизнь быть под материнским крылом? — Франко явно позабавила эта ситуация, от чего он усмехнулся. — Вам ли не знать каково это, Амантея? Вас явно нечасто выводили из комнаты и показывали народу. А судя по всему, свободу вы любите. Она необходима вам как воздух. А для меня свобода — это жизнь. Я не готов променять её на одобрение аристократов. И пусть эта свобода сопровождается колкими взглядами, но она принадлежит мне. И я не хочу её лишаться.

— Неужто я кажусь такой беспечной? Я росла в строгости и мне никогда не хотелось быть свободной. Я всегда знала, что скована по рукам и ногам золотыми оковами короны. Наверное, вам этого не понять… я всегда была единственной у отца… И я же с самого детства знала, что мне придётся править.

— Вам не хотелось свободы? А если перефразировать? Может вам просто не позволяли желать свободы? Золотая клетка — это прекрасно, но в ней долго не живут.

— Давайте не будем об этом, — Амантея поправила платье, стараясь не оставлять на нём влажных следов от перчаток. — Моя клетка ждёт меня за этой аркой. И ничего уже не изменить.

— Там не клетка, Амантея.

— А что же тогда?

— Ваша свобода.

✵❂☪❂✵

Они стояли на постаменте, когда туда поднималась будущая госпожа Катриары в сопровождении представителей кланов разных поколений — аплодисменты не смолкали. Из толпы доносились возгласы и поздравления, кто-то плакал, кто-то молился Богам, чтобы ничего не омрачило будущее правление принцессы Тартарии. Пусть они не видели её лица, пусть знали лишь имя — они уже любили её. Жители верили, что этот союз принесёт процветание и положит конец напряжённым отношениям, что сохранялись последние двадцать три года.

— Мы можем начинать? — спросил хранитель каменных врат. Он достал золотой ключ, и вставил его в замочную скважину, что была высечена в чёрном камне. — Иначе толпа может взбунтоваться.

— Начинаем, — ответила Ария и взмахнула рукой, заставляя ветра пронестись по толпе и успокоить её. — Не будем задерживаться.

— Во имя священной династии Валиас и её представителей, во имя магии и солнца империи, что сияет над нашими головами. Я — хранитель врат Понтиса, страж ключа и королевства Катриары, стоя перед Богами, приглашаю вас переступить границу миров и войти в мир легенд и сказаний. Вы готовы?

Амантея посмотрела на Франко из-под вуали и испуганно замотала головой.

— Может, стоит показать принцессе пример? — предложил юноша. — Это ведь не самая приятная процедура. Да и госпожа никогда не сталкивалась с порталами между мирами.

— Не самая приятная? Между мирами? — шёпотом повторила та. — Почему мне никто не сказал?

— Тогда бы вы не согласились, — лучезарно улыбнувшись, ответил Франко. — Госпожа Лорин, можете оказать услугу? Пройдите с отрядом перед принцессой. Так ей будет спокойней.

Миракал лишь кивнула и махнула рукой, разрешая союзникам последовать за ней. В этот момент толпа замолкла. Родители попрятали детей за спины, а выразительные взгляды толпы полетели в сторону Госпожи морей. Они боялись её. И всех тех, кто шёл с ней рядом. Такова была их участь.

— Во славу Госпожи! За королеву волн и океанов! За главу Дома воды! — внезапно крикнул кто-то из глубины шествия. И толпа рядом с ним взревела. Где-то же там образовался водный сгусток и окатил всех присутствующих нежными брызгами. — Хорошей вам дороги, миледи!

Это были маги. Дети, что росли под эгидой кристаллов. Не думала Госпожа морей, что встретит кого-то из них здесь. Проказники побросали все дела и явились сюда. Они ведь знали, что так будет. Знали и не хотели, чтобы глава их Дома чувствовала себя одинокой и брошенной.

— Там Лирика, госпожа, — прошептала Хелена. — И другие представители Домов.

— Ускользнуть в самый разгар подготовки торжества — это в их стиле, — под вуалью появилась лёгкая улыбка. — Лирика получит выговор за свои действия. Вместо необходимых занятий и подготовки она прохлаждается в Понтисе.

— И не только Лирика, — вмешалась в их разговор Ария. — Там и мои оболтусы! Вот же негодяи, я ведь запретила вмешиваться в торжество. Погоди…

— Ты не одна, дитя волн, — донёсся слабый шёпот, пригоняемый ветрами.

— Дядюшка Таритон! — крикнула Миракал и помахала мужчине, что опирался о стену дома, недалеко от постамента. — Здравствуйте, дядюшка Таритон!

— Вот паскуда, — начала было Ария, но не успела ничего сказать. Мужчина отвесил лёгкий поклон и растворился, оставив после себя лишь пепел. — Паказушник старый.

— Ты обязана провести с ними воспитательную беседу, — подметила Миракал, вновь обращая своё внимание к порталу. — Не задерживаемся. Ждать никто не станет.

— Так почему эту процедуру назвали неприятной? — поинтересовалась Амантея, когда Миракал подошла к порталу.

— Мне лично всё равно. А вот, таким как ты — понадобится тазик