На мгновение мне показалось, что на ее голубых глазах выступили слезы, но она их сморгнула.

– Я не… – Карла замолчала и едва слышно пробормотала что-то на своем языке.

– Все в порядке. Можешь мне довериться. Обещаю, я никому не скажу. Ты кого-то боишься?

– Дело не в этом, – печальным тоном ответила она. – Мне просто жалко вас. Йоханн говорит, что вы все придумали, что у вас… как это… паранойя и что вы… добиваетесь внимания. Я не верю. Я считаю, что вы хороший человек, мисс Блэклок, и вы верите в то, что говорите. Но нам нужна эта работа. Если полиция скажет, что на борту случилось что-то плохое, никто не захочет с нами путешествовать, а найти другую работу нелегко. Мне нужны деньги, у меня дома маленький сын, Эрик, он сейчас с моей мамой. Если кто-то разрешил подруге воспользоваться пустой каютой, это ведь не значит, что ее убили.

Карла отвернулась.

– Погоди-ка. – Я взяла ее за руку, чтобы не дать уйти. – Что ты сказала? Там была девушка? Кто-то тайно провел ее на борт?

– Не знаю. – Карла вырвалась из моей хватки. – Прошу вас, мисс Блэклок, не надо создавать неприятности.

Она побежала по коридору к выходу для персонала, набрала код на двери и скрылась за ней.

По дороге в салон Линдгрен я мысленно прокручивала в голове наш разговор, пытаясь понять, что Карла имела в виду. Она на самом деле видела кого-то в каюте – или подозревала, что кто-то там был?

Перед входом в салон я тайком проверила телефон, не теряя надежды, что мы скоро будем ближе к суше и появится сигнал. Увы. Когда я убирала телефон в вечернюю сумочку, ко мне вдруг подошла Камилла Лидман.

– Хотите оставить у меня свою сумочку? – спросила она.

– Нет, не надо, – покачала я головой.

В настройках я поставила оповещение при подключении к сети в роуминге. Если телефон запищит, он должен быть рядом со мной, чтобы я могла немедленно им воспользоваться.

– Как скажете. Могу я предложить вам шампанского?

Камилла показала на небольшой поднос у входа, я кивнула и взяла фужер. Завтра я должна проснуться со свежей головой, но один бокал для храбрости не помешает.

– Хотела сообщить, мисс Блэклок, – добавила она, – что сегодняшняя встреча по поводу северного сияния отменена.

Я удивленно посмотрела на Камиллу и поняла, что опять забыла свериться с расписанием мероприятий.

– После ужина должна была состояться презентация по северному сиянию, – объясняла она, заметив мое удивление. – Лорд Буллмер собирался произнести речь и показать фотографии мистера Ледерера… К сожалению, у лорда Буллмера появились неотложные дела, а мистер Ледерер повредил руку, так что встречу перенесли на завтра – она состоится по возвращении группы из Тронхейма.

Я снова кивнула и заглянула в зал.

Как и сказала Камилла, Буллмера и Коула не было. Хлою я тоже не увидела – Ларс пояснил, что она неважно себя чувствует и осталась отдыхать в каюте. Хотя Анне выглядела бледной, на ужин она пришла. Когда она поднесла бокал к губам, платье соскользнуло с плеча, обнажив темный синяк на ключице. Анне заметила мой взгляд и застенчиво улыбнулась.

– Знаю, выглядит жутко, да? Просто поскользнулась в душе, но сейчас синяки у меня появляются даже от небольшого ушиба. К сожалению, таков побочный эффект химиотерапии.

Когда стали рассаживаться, Бен предложил сесть рядом с ним, напротив Арчера, однако я сделала вид, что не заметила, и устроилась рядом с Оуэном Уайтом. Он что-то втолковывал Тине о мире финансов и о своей роли в инвестиционной компании.

Прислушиваясь одновременно и к их беседе, и к остальным разговорам за столом, я вдруг поняла, что что-то изменилось. Оуэн теперь говорил тихо, будто не хотел, чтобы их подслушали.

– …Если честно, нет, – признавался он Тине. – Я не уверен в окупаемости проекта – это все-таки очень узкая область инвестиций. Но Буллмер без труда найдет других заинтересованных инвесторов. Да у него и у самого с финансами все в порядке, точнее, у Анне, он спокойно может ждать подходящего инвестора. Жаль, что Солберг не приехал, это как раз по его части.

Тина с понимающим видом закивала, а потом они сменили тему разговора – стали беседовать о том, в каких странах они оба отдыхали и что за кислотно-зеленые кубики из желе вместе с какой-то непонятной массой подали нам на тарелках. Непонятной массой, кажется, были водоросли. Я окинула зал взглядом. Арчер рассказывал что-то Бену и громко хохотал; видимо, он был пьян, галстук-бабочка уже съехал набок. Анне сидела за тем же столом и разговаривала с Ларсом. От ее слез, которые я видела днем, не осталось и следа, однако вид у Анне был обеспокоенный, а улыбка, когда она кивала в ответ на слова Ларса, натянутой.

– Рассматриваете нашу хозяйку? – раздался вдруг тихий голос. Александр, отпивая из своего бокала, добавил: – Загадочная женщина. На вид такая хрупкая, но, говорят, вся мощь Ричарда держится на ней. Железная хватка в бархатной перчатке. Видимо, обладание кучей денег в том возрасте, когда большинство детей пускают слюни в тарелку с хлопьями, закаляет характер.

– Вы хорошо ее знаете? – спросила я.

Александр покачал головой:

– Даже не знаком. Ричард практически живет в самолетах, а она редко выезжает из Норвегии. Для меня это дико – вы же знаете, я живу путешествиями и не представляю, как можно ограничиться маленькой, незначительной страной вроде Норвегии, когда тебя ждут рестораны и столицы всего мира. Черт, не попробовать молочного поросенка в «Эль Булли», не отведать блюд великолепной фьюжн-кухни в Бангкоке! Думаю, так на нее повлияло детство – родители погибли в авиакатастрофе, когда Анне было лет восемь или девять, после чего, оставшись на попечении бабушек и дедушек, все юношеские годы она моталась по европейским школам-интернатам. Тогда поневоле взрослую жизнь захочешь прожить иначе.

Александр взял вилку, и только мы начали есть, как у входа раздался шум и к столику неуверенным шагом подошел Коул.

– Мистер Ледерер! – Стюардесса поспешила принести ему свободный стул. – Мисс Блэклок, можно попросить вас немного…

Я отодвинула тарелку и свой стул. Коула усадили во главе стола, и он буквально рухнул на свое место – очевидно, уже порядком подшофе. Рука была перебинтована.

– Нет, шампанское я не буду, – сказал он, когда Ханни подошла к нему с подносом. – Мне скотч.

Ханни кивнула и поспешила за скотчем, а Коул откинулся на стуле и провел рукой по небритому лицу.

– Так жалко ваш фотоаппарат, – осторожно сказала я.

Коул нахмурился, и я поняла, что он жутко пьян.

– Да уж. И что хуже всего, я сам, черт возьми, виноват. Надо было сделать резервную копию.

– Снимки пропали?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Скорее всего, да. В Лондоне есть спецы, которые попытаются извлечь с карты какие-нибудь данные, но у меня ни хрена не выходит, компьютер ее даже не читает.