остался бы тогда у взломщика смысл ему помогать? Бот же слушал молча и, судя по его виду, очень внимательно. Порой Кротову казалось, что он будто «завис» и никак не реагировал, но после того, как юноша делал паузу, гость коротко кивает, давая понять, что слушает дальше. По окончанию рассказа молодые люди уже просмотрели и перезаписали пять кассет. Пять измученных людей, пять сломанных жизней и всего лишь пять обычных вечеринок Егора. Осталось только три: запись с Виктором, с Кристиной и последняя запись, на которой они втроем ходили по комнате, разглядывая сейф. Вставляя шестую по счету кассету, «ботаник» продолжал молчать, хоть Виктор уже закончил рассказ. Виктора это насторожило, но, увидев себя на экране, он смог отвлечься от тревоги.

«Жалкое зрелище…», – думал про себя Виктор. Хотя, поставь любого в подобное положение – итог один. Кто ты? Бизнесмен? Политик? Бомж? Студент? Банкир? Президент? Нет! Ты парень в весьма неловкой позе, и совсем не важно, как ты держишься: плачешь или же сурово хранишь молчание – не важно, тебя просто имеют во всех смыслах.

Нужно сказать, что поначалу Виктору было ужасно тяжело идти на этот шаг. Но он понимал, что увидев это и почувствовав к нему жалость, парень проще поймет его. К тому же у Кротова были еще планы на этого парня и, если предстать в его глазах униженным, смиренным и оскорбленным, то вариантов получить отказ становится меньше. И если в нем живет благородство, как думал Виктор, он будет чувствовать себя в долгу теперь уже перед ним. Конечно, это было подло и мерзко с его стороны, но на тот момент Виктор должен был использовать все, что может помочь ему и Филиппу. Даже подобную грязь, как игра на добрых чувствах человека. Просматривая и одновременно копируя видео, ребята не произнесли ни слова. И вот он момент: Виктор все-таки выпускает скелета из самого дальнего уголка своего шкафа, стеля ему ковровую дорожку. Пусть он идет и кричит на весь мир о темноте в его душе, а люди же пусть встречают его с цветами и плачут ему в след, жалея ту тварь дрожащую, коей он и являлся. Да и жалость, хоть и унизительна, но бывает так необходима, так желанна. Думаю, так у всех, как бы другие ни старались доказать обратное. Удивительно, еще недавно Виктор Кротов боялся даже думать о том, что кто-либо может узнать обо всем этом. Считал, если все тайное каждого человека станет явным для всего света, то в мире не останется ни одного человека, которого не будут раздирать страхи и соблазны не пустить себе пулю в лоб или накинуть веревку на шею. Но смирение и вправду творит чудеса, и теперь ему плевать на то мнимое чувство достоинства, которое, он думал, у него есть.

Бот чуть ли не каждую минуту отвлекался от монитора, чтобы посмотреть на Виктора, будто бы не веря, что на записи именно он, а Кротову же было все равно. Все его внимание было приковано к экрану, и он словно вновь оказался там, но уже в роле зрителя.

Очень странно, но теперь он уже не чувствовал жалости по отношению к себе и ненависти по отношению к ним. В душе была тоска, мысли о том, что не пошел бы он в тот вечер с Егором, так здорово было бы жить. Просто жить и радоваться каждому дню без тревоги, опаски, переживаний и угрызений совести.

Закончив копирование кассеты с Виктором, Бот взял запись с надписью «Кошка».

– Сейчас ты увидишь, почему мы это сделали. Не из-за меня… – предупредил Виктор. Молодой человек не ответил, видимо, уж сильно много всего на него навалилось, и ему не хотелось говорить. Кротов понимающе замолчал. На экране появилась она. Запись была не сначала, перемотав, ребята приступили к копированию. И вот, еще тогда живой, обнаженный охранник клуба с кожаной маской на лице тащит ее за волосы в комнату и сажает на цепь. «Не может быть!», – подумал Виктор, ведь это означало, что камеры были не только в одной комнате, и они засняли все то, что он натворил! Ему стало страшно и беспокойно. Он не мог знать, как Бот отреагирует, когда увидит бойню. Более того, свою реакцию он тоже не мог предугадать. Погруженный в свои раздумья Виктор почти не обращал внимания на видео с Кристиной, но его отвлек какой-то звук. Придя в себя, Виктор понял, что это всхрипывал Бот, и, присмотревшись, заметил слезы на лице гостя. Он нажал на паузу в тот момент, когда огромный охранник насиловал Кристину, а сзади них уже выстраивались в очередь еще два обнаженных парня. Дарья же, словно сорока, прыгала рядом и то и дело била ногой по лицу несчастной. Посмотрев несколько мгновений на застывшую картинку, молодой парень с огромными очками молча встал и направился на балкон. Виктор последовал следом.

– Ты как? Знаешь, тебе не обязательно все это смотреть, – подкуривая сигарету, поинтересовался хозяин квартиры.

– Как это возможно? – не глядя на него, отвечал гость. – Я многое повидал, но это уже перебор даже для моего мира. Как можно быть такими нелюдями?!

– Я не знаю. Но они уже получили сполна.

– Нет! – громко возразил Бот, глядя на собеседника влажными глазами. – Нет, этого мало. Им еще в аду теперь гореть, вот там с них спросят сполна, – в знак согласия Виктор молча коротко кивал. – Если бы Филя рассказал мне об этом, я бы пошел с вами и своими руками придушил бы этих выродков!

Кротов не знал, что ответить, но его успокаивала подобная реакция, ведь на следующей кассете была записана кровавая бойня с ним во главе. В воздухе повисла тишина, и докуривали ребята уже молча, а после Бот спросил:

– Так это здесь похитили Филиппа? И ты не боишься, что они вернутся снова? – действительно, что им мешает вернуться и схватить его здесь, у него дома.

– Но они не знают, с какой я квартиры, – неубедительно пытался оправдаться Виктор.

– Я Филе доверяю, но он же мог расколоться и сказать номер квартиры!

– Так именно поэтому я и спешил и не хотел возвращаться. Я собирался поехать до родителей и все им рассказать, надеясь, что они как-то смогут спасти мое с Филиппом положение.

– Значит так, быстро переписываем, что осталось, и пойдем ко мне, там и подумаем, что делать дальше.

– Но почему бы нам все-таки не отправиться к моему отцу? Зачем нам ехать до тебя? – все не соглашался Кротов.

– Да потому что