прошуршала машина. Они разом выключили фонарики и спрятались в темноте, прислушиваясь, не хлопнет ли дверь, не закричит ли кто, обнаружив их. Гейб отсчитал тридцать ударов сердца и выдохнул.

Джордан покачала головой. От этого жеста облачка серебристого тумана заплясали по могильным плитам.

— Нам не везет. Так что послушайся меня, ладно? Голем — это легенда. Милая сказка — и ничего больше.

Гейб хотел сказать: «А я железно уверен: здесь точно что-то есть». Но вместо этого из горла вырвалось только «г-р-р-р-р-р-х-х-х...» И он снова сложился пополам.

— Гейб, у тебя слюна течет. — Джордан протянула ему платок и схватила Гейба за воротник пальто. — Нам пора уходить.

— Нет. Мы уже совсем близко.

Он заставил себя выпрямиться. Раскачиваясь, как боксер-победитель, поднял лопату и продолжил копать. Джордан собиралась выхватить ее у него из рук, но тут клинок издал глухой звук, ударившись обо что-то твердое.

— Посвети сюда фонариком.

— Гейб...

— Пожалуйста.

Джордан вздохнула и, прежде чем включить фонарь, прикрыла его ладонью, чтобы не рассеивать свет в тумане. Лопата расщепила доски грубо сколоченного гроба.

— Хм, — произнесла она.

Визг шин пронзил ночь. Гейб упал на колени и начал счищать землю руками. От прикосновений к гробу его словно било током. На дереве виднелась надпись. На древнееврейском, разумеется.

— Можешь прочесть? — пробормотал он. Привкус крови наполнил его рот.

Мягкий свет приближающихся фонарей разорвал тьму. Один с севера, другой с востока, двигались они быстро.

— Проклятье, — выдохнула Джордан. — Нас раскрыли. Пора бежать.

Она схватила Гейба за плечи и попыталась поднять его на ноги. Он отпихнул ее. Джордан упала на спину. Ее фонарик описал крутую дугу, вращаясь, как сигнальный маяк, хорошо различимый на всем кладбище.

Крики и свист наполнили пространство.

— Нам надо уходить, СРОЧНО! Нас окружают.

Настойчивость ее голоса пробилась в его помраченное сознание.

— Да, ладно...

Глиняный кулак, словно воплощение самой реки, пробил гнилые доски и сжал его запястье.

***

Восемнадцатью часами ранее Гейб сгорбился над открытым капотом «москвича», припаркованного слегка наискосок от бордюра на краю Староместской площади. Покрутил гаечным ключом. Встряхнул онемевшие пальцы, растянул их с хрустом. И взглянул на прохожего.

— Комбинезон, кепка, на семь часов, — произнес Гейб.

Джош выудил зубочистку и поморщился в зеркало бокового вида. Поковырялся в резце несколько минут, прежде чем сказать:

— Хочешь сказать, там Борис Баденов?

— Нужно поймать этих надоедливых лося с белкой[21], — произнес Гейб с напускным русским акцентом. Джош прыснул.

— Ладно, — продолжил Гейб, вновь посерьезнев. — Попробуй сейчас.

Джош включил зажигание. Двигатель покашлял пару секунд, будто в нерешительности обдумывал предложение, и, в конце концов, не стал заморачиваться.

— Нет, — объявил Джош. — Не заводится.

— Спасибо, мистер Пибоди[22]. Я и не заметил.

Температура за ночь упала. Готические башни Тынского храма походили на пару пригоревших рождественских печенек, припорошенных сахарной пудрой. Мороз обеспечивал превосходное прикрытие. Автомобиль, разработанный и собранный проклятыми русскими, «москвич», демонстрировал глубокую и абсурдную нелюбовь к холоду.

Джош пробормотал под нос:

— Вот дерьмо.

Гейб сплюнул слюну с привкусом меди и вздохнул:

— О, ну же, колымага.

Стянул бесполезные перчатки, несколько раз дыхнул на пальцы, снова надел. Он вновь сгорбился над капотом, разглядывая этот апофеоз советской инженерной мысли и краем глаза следя за утренним полицейским патрулем.

Фрэнк потребовал, чтобы они исследовали все возможные маршруты через Староместскую площадь — подготовка к «Анхизу». Пустая работенка, они это понимали. Если сотрудники, задействованные в «Анхизе», вдруг обнаружат себя на главной площади Старого города — значит, все уже полетело к чертям, а операция обернулась катастрофой. Гейб, напортачив с Драгомиром, спровоцировал сомнения Фрэнка — Гейб исправил ошибку, но тучи не рассеялись. Так что Гейб готов проглотить свой скромный кусок пирога, изобразить дерьмовую ухмылку и попросить добавки, как Оливер чертов Твист, если это поможет ему вновь занять свое место за столом. Он дрожал в тени старой ратуши, а тикающие стрелки средневековых астрономических часов стряхивали на него ледяные капли.

Хотя бы Джош в хорошем расположении духа. Его не огорчало оказаться на задворках приготовлений. По крайней мере, он в игре, и парень рад любому заданию по «Анхизу».

Все еще сутулясь за рулем, Джош проговорил:

— Осторожнее. К нам идут двое из ВБ. — ВБ, Veřejná bezpečnost. Общественная безопасность. Чешская полиция. — И, судя по их лицам, я сомневаюсь в твоих навыках местной парковки.

— Тише ты. Заведи еще.

Гейб оставил задание и занялся машиной. Дроссельная заслонка липкая. Пока не настолько холодно, чтобы заклинило клапаны, но один бог знает, что здесь доливают в бензин. Половина машин в Праге ездит на адской смеси керосина и водки.

— Пан! Прошу, пан, на минутку.

Гейб притворился, что не заметил копов. Джошу он крикнул:

— Так, думаю, на этот раз я починил. Попробуй еще.

Металлическое покалывание царапнуло язык Гейба, как проволочная щетка. Изоляция на проводах свечи зажигания выглядела сомнительно, должно быть, он задел ее гаечным ключом. Он притворился, что регулирует клапан. И только тут «заметил» полицию.

— Ой. Вы меня напугали, — сказал он по-английски.

— А. — Полицейский обвел рукой Гейба и Джоша. — Американцы?

— Да, — ответил Гейб. Стянул перчатки и вновь подул на пальцы. — Замерзшие американцы.

Коп нахмурился, взглянув на перчатки. Прищелкнул языком.

— Без подкладки. — Отвернул манжету своей перчатки достаточно далеко, чтобы показать густой мех. — Кролик, — прокомментировал он. — Гораздо лучше.

Гейб благодарно кивнул.

— Děkuji[23]. — Подал знак Джошу, чтобы тот снова завел двигатель, но полицейский вмешался.

— Прошу, пан. Здесь нельзя оставлять машину. — Он махнул рукой вдоль мощеной мостовой. — Узкая улочка, понимаете?

— О, мы ее не оставим. Мы уедем, как только мой друг научится заводить машину, не заливая чертов двигатель. — По сигналу Джош вновь повернул ключ зажигания, как следует вжав педаль в пол, чтобы затопить двигатель.

Гейб воздел руки к небу.

— Ну вот опять, тупица!

Младший полицейский покачал головой.

— Прошу, пан. Это место не для... — Они с напарником быстро перебросились словами на чешском и английском. — Не для... auto shop, верно?

— О, нам не нужна мастерская. Я сам могу починить.

Гейб снова склонился над капотом, но ВБ ему помешали.

— Не, не. Вы должны уехать. И так долго стояли. — Другой коп сделал жест, будто толкает машину. — Уберите ваше авто с