— Насколько я знаю, после смерти от удушья и действия вакуума, в телах жертв дырки не появляется. Ещё раз соврёшь, и этот клинок отсечёт тебе несколько пальцев. Продолжишь брехать — останешься без кистей рук. А потом я мелко нашинкую твой член и заставлю его сожрать, — обрисовал дальнейшую перспективу, делаю резкий выпад и оставляю на скуле убийцы небольшой разрез.

— Хорошо, я расскажу правду, — тут же воскликнул мужик, но я заметил, что мои угрозы его не напугали. — Да, я признаю! Это я всех убил! Если быть до конца честным, то мне помогал бывший спецназовец. Он тоже погиб в перестрелке.

— Рассказывай детали. Только не ври, даже в мелочах. «Иначе я это почувствую и заставлю тебя страдать!»

Последние слова я просто спроецировал убийце в подсознание. Что заставило его вздрогнуть, словно от удара током. Для большего эффекта я запустил зрение на полную мощность, и мой глаз засветился красным.

Глава 17

Исповедь палубной крысы

— А может, я расскажу всё позже? — после небольшой паузы предложил Абрамов.

Меня удивила его упёртость. Он точно услышал голос в голове, но не подал виду. А ещё я почувствовал, что майор о чём-то вспомнил. И это тревожит его намного больше, нежели разбудившие его люди.

— Нет, мы ничего откладывать не будем, — спокойно произношу в ответ, и отсекаю майору фалангу указательного пальца.

Абрамов взвыл и одёрнул руку. Далее, он замотал рану майкой и попытался отстраниться, оглядываясь, словно в поисках помощи. Думаю, ему не столько больно, сколько страшно. Недавно размороженные нервные окончания ещё не начали нормально функционировать.

— Хорошо, я всё расскажу, — зачастил майор, увидев, как я поигрываю виброножом, — Только пообещайте, что вы отведёте меня на верхние уровни! Я должен узнать, остался ли кто-то в живых!

— Снизу мы живых не нашли, — подключился сержант, а Абрамов инстинктивно дёрнулся.

В этот миг я почувствовал, что он замешан в смертях людей, оставшихся лежать в капсулах.

— Ниже сто восьмидесятой палубы, вы живых точно не найдёте, — прохрипел майор, баюкая руку. — Я лично отключил центральные троллеи, питавшие эти уровни.

Его слова казались вполне честными. А ещё чувствовалось, что он искренне верит в свою правоту. А представил, сколько капсул с сотнями тысяч людей внутри он отключил, обрекая всех на верную смерть. И мне снова захотелось, что-нибудь отрубить этой сволочи.

— Ну и зачем ты это сделал? — не сдерживая злости, прорычал Павлов.

— Знаю, что это выглядит чудовищно. Но так было нужно.

— Кому нужно? Тебе! Чтобы одинокая палубная крыса выжила за счёт других? — Сержант указал на установку и световой кабель, уходящий к одной из панели управления гибернационными капсулами. — Я неплохо разбираюсь в имперском энергетическом оборудовании. Так вот, судя по показаниям на монохромном дисплее, батареи получали подпитку с верхних палуб в течение сорока лет. Сеть отключилась чуть более года назад, а до этого она снабжала твою капсулу энергией напрямую.

— Если она отключилась, то больше мне спешить некуда — проговорил Абрамов, видимо, сделав из слов сержанта правильные выводы. После этого он попытался свернуться в позу эмбриона, но мы не позволили ему этого сделать.

— То есть и выше сто восьмидесятого уровня все мертвы? — догадался я, а майор нервно кивнул.

— Я не особо разбираюсь в этом чёртовом оборудовании. Но, судя по объяснениям одного специалиста, если по кабелю перестанет подаваться энергия, то генераторы корабля сдохли.

— Что за специалист? Или ты здесь не один?

Быстро оглядываю ближайшие ряды капсул, но не замечаю их связи с собранной энергосистемой. Живых я тоже не обнаружил.

— Того, кто собирал установку, я уложил вон там, — Абрамов указал на капсулу, находящуюся рядом.

Сержант мигом среагировал, подлетел и оттянул крышку. Внутри мы обнаружили труп долговязого мужчины в очках и с перерезанным горлом.

— Вот сука! Да ты даже своего помощника замочил!

Сержант рванул к Абрамову, но пришлось его остановить. Этот ублюдок пока нужен живым. Посмотрев на последнюю выжившую крысу, решаю, что перед тем, как я прожгу дыру в его черепе, необходимо узнать все подробности произошедших событий. Ведь здесь погибли миллионы, эвакуированных с Земли.

— Давай, выкладывай всё. И с самого начала.

Думаю, единственный выживший понял, что это его конец. А ещё я осознал, что он не против облегчить душу перед смертью.

— Это произошло сорок четыре года назад. Я не был той самой первой палубной крысой, которой посчастливилось проснуться внутри покинутого корабля. Но я неплохо знаю всю историю крысиной популяции. После того как экипаж окончательно покинул эвакуатор, некоторое время ничего не происходило. Но в один несчастный день, на двести двадцать втором уровне произошла небольшая авария энергосистемы. Автоматические предохранители справились с перегрузкой контура, но содержимое более чем пятисот капсул буквально выжгло изнутри. Сработала система пожаротушения, а одну секцию капсул просто выбило из сети. Все, кто там находился, погибли. Но одну капсулу заглючило, и в ней ошибочно запустился процесс разморозки.

— И кого же случайно разморозили? — не выдержав, спросил Павлов.

— Одного учёного, доцента математических наук из Новосибирска.

— Повезло.

— Да уж, — усмехнулся Абрамов, явно не соглашаясь с сержантом. — Если бы разморозило простого московского чиновника или политика, то они не натворили бы столько бед, сколько этот чёртов доцент.

— Чего он такого сделал? — спросил я, догадавшись, о чём речь.

— Главное — он сумел научиться подключиться к капсулам, используя свой имплант, и смог разбудить ещё одного человека. А если конкретно, генерала Калюжного Ивана Михайловича, который ещё на земле, руководил пресс-службой при Московском эвакуационном штабе при ГО и ЧС.

— Что же в этом плохого? — не понял сержант.

— А то, что Калюжный оказался чересчур инициативным товарищем, развернувшим слишком бурную деятельность. Первым делом они с