доцентом нашли и разбудили всех своих родственников. В результате количество пробудившихся крыс увеличилось почти до сотни.

— И что же они ели?

— Ну, с этим особых проблем не возникало. Это же корабль класса «Колонист». На каждой палубе имеется небольшой склад НЗ, предназначенный для подобных случаев неожиданного пробуждения. Конечно, питательным рационам уже тогда было более двухсот лет. Но эту сублимированную гадость по-прежнему можно жрать, если очень голодный. — Абрамов указал на один из парящих в невесомости брикетов и поморщился, давая понять, что есть такое: очень противно. — А ещё на каждом десятом уровне расположен специальный склад, где хранился небольшой набор инструментов, комплекты простеньких скафандров и несколько единиц электрокинетического оружия. Конечно, этого не хватило бы на снаряжение даже пары сотен человек. Но много ли надо для удержания власти в небольшом поселении палубных крыс? Генерал быстро прибрал всё к рукам с помощью своих размороженных сослуживцев и друзей. А учёный ему всячески помогал.

— Когда и почему разбудили тебя?

— В каждой капсуле имеется чип с информацией о человеке. Он позволяет прочитать личное дело и разбудить того, кто тебе нужен. Кроме родственников и друзей, люди Калюжного размораживали специалистов, способных помочь наладить жизнь на одном конкретном уровне. Я попал в список этих счастливчиков. Военный инженер способен на многое, если реально служил в действующих частях по специальности, а не просиживал штаны при штабе.

— То есть ты ещё успел повоевать? — немного удивившись, поинтересовался я.

— Да, мне пришлось принять участие в паре самых последних военных конфликтов, — признался Абрамов.

А я сразу вспомнил рассказы деда о земных войнах, в которых он сам принимал участие.

— Рассказывай дальше.

— Я пробудился, когда прошёл год с момента размораживания доцента. К этому моменту на уровне находилось более восьмисот размороженных. Костяк состоял из родственников и друзей генерала. Остальные — различные ценные специалисты, военные, учёные и механики. Иногда Калюжный со своими дружками размораживали просто приглянувшуюся им девушку.

— Даже так.

— Так, им же всё можно. Оружие на руках, все ресурсы и инструмент под замком. Ещё и полный контроль над ближайшими палубами и уровнями. Все ненужные проходы опечатаны, а группы поисковых крыс прочёсывают корабль в поисках полезных ништяков. Нет, вы не думайте, никакого беспредела генерал не допускал. Нарушители дисциплины строго карались, и даже сожительство с понравившейся девушкой происходило только по её согласию. Но это всё формальности. Сами подумайте, какая девчонка, оказавшаяся в такой ситуации, откажется от лишней пайки и авторитетного мужика под боком? И кто будет проверять, как погиб несогласный с легитимностью власти Калюжного?

— В чём подвох?

Чувствуется, что, несмотря на всё рассказанное и внешнее недовольство, Абрамов благодарен генералу.

— Всё просто — грузовые уровни эвакуатора не рассчитаны на обслуживание потребностей такого количества пробудившихся.

— Насколько я знаю, на трёх верхних палубах размещаются каюты экипажа, командный центр и мостик. Почему вы не ушли туда?

— Потому что всё надёжно задраено. И не простыми переборками, как между уровнями, а бронированными ставнями. А всё охраняет система безопасности с парализаторами и плазменными испепелителями. Мы несколько раз пробовали подобраться к палубам, но только зря теряли людей.

— Значит, вы продолжили жить на уровне трёх двоек. Давай рассказывай, что произошло дальше.

— А далее всё просто. К тому моменту, как все уровни были прочёсаны на предмет трофеев, прошёл год после моего пробуждения. Именно тогда всё началось. Видимо, первым всё высчитал доцент. Я потом видел его записи. Так вот, они почти на девяносто процентов совпадали с теми выводами, к которым пришёл я со своими товарищами.

— И к какому же выводу вы пришли? — не выдержав, сержант поторопил Абрамова.

— Разросшуюся популяцию в более чем две тысячи размороженных, энергосистема корабля могла снабжать воздушной смесью и поддерживать частичную гравитацию только в течение девяти — десяти лет. Насчёт еды, ещё хуже. Её бы хватило максимум на восемь лет. И это при строжайшей экономии. Только с водой не было проблем. Отходы жизнедеятельности перерабатывала система и возвращала воду в резервуары, при этом, разумеется, расходуя всё ту же энергию.

— Выходит, Калюжный решил снизить популяцию? — мигом догадался Павлов, а майор кивнул.

— Да, но не это главное. Его люди всё рассчитали и пришли к выводу, что если полностью отключить от энергопитания нижние палубы, то можно повысить срок выживания на несколько лет.

— А если отключить все капсулы, то срок можно увеличить ещё больше? — прошептал сержант.

— Да. Почти в два раза. Разумеется, с учётом снижения популяции палубных крыс до тысячи человек.

— Получается, ты с дружками не попал в это число и решил устроить геноцид? — предположил я, но Абрамов отрицательно покачал головой.

— Нет. Я к тому моменту входил в ближний круг Калюжного, и мне оставалось сделать последний шаг.

— И ты его сделал, отключив сто восемьдесят уровней от энергопитания?

— Да. Мы с парнями это сделали. И только после того, как были отключены капсулы более миллиона человек, я понял, чего натворил.

— Только не говори, что теперь ты сожалеешь. Я видел в шлюзе детей, расстрелянных именно тобой.

— Поздно сожалеть. Тем более, кто-то должен был это сделать, дабы попытаться спасти остальных.

— Каких остальных? Нескольких сотен избранных крыс, ценой жизни двадцати миллионов?

Выслушав меня, майор завис на несколько секунд.

— Нет, именно тогда я решил попробовать спасти тех, кто продолжал лежать в капсулах. Начиная со сто восемьдесят первого и заканчивая шестьсот шестидесятым уровнем. Я должен был дать им хоть малейший шанс выжить.

Последняя информация заставила нас сержантом переглянуться, а тем временем Абрамов продолжил говорить.

— Я собрал небольшую группу сомневающихся, и устроил заговор. Сами понимаете, чтобы избежать отключения капсул на всех уровнях, кроме двести двадцать второго, нам пришлось подготовить разгерметизацию именно здесь.

— И как я понимаю, тебе удалось это провернуть.

— Для того, чтобы иметь возможность всё подготовить, нам пришлось