Некоторые уже достаточно выпили, но все они – ровесникиЛайонела, и у них тоже сегодня выпускной вечер. Они имеют право немногопобеситься, но только чтобы никто в таком виде не сел за руль. Вард велелработникам на парковке: ни единому пьяному не давать ключи от машины. Это касалосьне только детей, но и взрослых.

Он нашел взглядом Энн, сидевшую у бассейна и разговаривавшуюс Джоном Уэлсом, лучшим другом Грега. Хороший мальчик, он просто благословлялземлю, по которой ступал Грег. Вард заподозрил, что Энн положила глаз на Джона,но тот не отвечал взаимностью, еще бы – девочке только двенадцать, пустьподрастет. Правда, Лайонел относился к ней как ко взрослой и гораздо болеетеплее, чем к близняшкам или Грегу. Варду стало интересно, о чем они беседуют сДжоном. Но Энн такая стеснительная – ничего не стоило вспугнуть ее. Казалось,она хорошо проводит время; чуть позднее к ним подсел Лайонел. Джон с улыбкой иобожанием смотрел на Лая, совсем как Энн… Удивительные все-таки эти дети…

Вард улыбнулся и пошел спасать Фэй от окруживших ее друзей.Ему хотелось потанцевать с женой, для него она до сих пор была лучше любойдевочки, и это было заметно по его глазам, когда он обнял ее за талию.

– Потанцуем? – Он похлопал Фэй по плечу, и она веселозасмеялась.

Оркестр играл хорошо, дети вовсю веселились. Энннаслаждалась обществом Лайонела и Джона; оба они относились к ней как квзрослой, в отличие от других. Она довольно высокая для своего возраста, цветволос у нее, как у Фэй в юности, – зрелого персика, с годами Энн станеткрасавицей, но пока она этого не понимала. Энн считала себя не такойсимпатичной, как Фэй, не такой яркой, как Вэл, но Лайонел всегда говорил, чтоона лучше всех. В ответ Энн называла его ненормальным, показывала ему костлявыеколени, говорила, что волосы у нее торчат, как у ведьмы. У нее только недавноначала развиваться грудь, и Энн чувствовала себя неловко. Ей вообще со всемибывало не по себе, кроме Лайонела.

– Тебе нравится твоя машина? – Джон улыбалсястаршему брату друга и втайне восхищался, как аккуратно у него повязан галстук.Ему нравилось, как Лай одевался, но он никогда не осмелился бы ему это сказать.

– Шутишь, что ли? – по-мальчишески воскликнулЛайонел. – Да я с ума по ней схожу. Не дождусь завтрашнего дня, когдаснова поеду прокатиться. – Он улыбнулся другу Грега. Джон уже много летбывал у них в доме и всегда ему нравился. Он куда интереснее, чем большинствоприятелей Грега, хотя Лай обнаружил это случайно, поговорив с ним, когда братане было дома. Джон старался держаться как все, но Лайонел разгадал, что это –защитная маска и он не такой. Для него есть вещи поважнее, чем футбол, которыйсамого Лайонела вообще никогда не волновал. – Знаешь, на следующей неделея начинаю работать. И машина мне здорово пригодится.

– А где ты будешь работать? – Джону было явноинтересно. Энн наблюдала за беседой, как всегда, молча, но, слушая брата,следила за лицом Джона. Она всегда находила, что у него красивые глаза.

– «Ван-Клиф энд Арпелз», ювелирный магазин на БеверлиХиллз. – Он почувствовал, что надо объяснить Джону. Никто из друзей Грегапонятия не имел, что это такое.

Но Джон рассмеялся, и Энн тоже улыбнулась.

– А, я знаю. Моя мама туда ходит. У них хорошиевещи. – Лайонел удивился и обрадовался – Джон не стал подшучивать надним. – Похоже, хорошее место.

– Да, я хотел именно такое. – И снова засиял,поглядев на машину. – Особенно сейчас. А в конце года еду в Калифорнийскийуниверситет.

– Везет тебе, Лай. А мне уже до чертиков опротивелашкола.

– Ну, осталось немного. Всего год.

– Да это же целая вечность! – Джон застонал, а Лайулыбнулся.

– А потом что?

– Пока не знаю. – Не удивительно. Большинство егодрузей тоже еще не решили.

– Я занимаюсь кинематографией.

– Здорово.

Лайонел пожал плечами. Он получил награду за свои фотографииеще в четырнадцать лет. И два года назад всерьез заинтересовался кино. Он былсчастлив заниматься всем, что мог предложить университет, ему не терпелосьскорее приступить к учебе, что бы ни говорил отец. Тот хотел, чтобы он поступилв школу ганг-хо, на востоке. Но Лая это совсем не интересовало, пусть спортомзанимается Грег.

Он дружески посмотрел на Джона и улыбнулся.

– Приезжай как-нибудь ко мне в гости. Поживешь,осмотришься, решишь насчет дальнейшей учебы.

– О, об этом можно только мечтать. – Джоннапряженно посмотрел на Лайонела; на миг глаза мальчиков встретились, потомДжон быстро отвернулся и увидел Грега. Казалось, он хотел присоединиться кдругу, и Лайонел пригласил Энн танцевать. Сестра ужасно покраснела иотказалась. Но Лай уговорил ее, она сдалась и пошла за ним на площадку.

А это что? – Мальчик, вошедший вместе с Вэл в дом,поднимался вслед за ней по лестнице и очень хотел засунуть ей руку под юбку –казалось, это совсем нетрудно, – но вдруг увидел предмет на полке вбаре. – Неужели это… – Он был явно потрясен. Он впервые попал в дом,где была подобная вещь, хотя, конечно, слышал, что в некоторых домах вЛос-Анджелесе они имеются.

– Да тоже мне, великое дело!

– Конечно, великое. – Он посмотрел на предмет собожанием, протянул руку, чтобы дотронуться, а потом рассказать отцу, что ондержал это в руках. – А чье это? Мамино или папино?

С явной неохотой она ответила:

– Мамино. Хочешь пива, Джой? Но парень чуть не упал вобморок.

– Так их два! Господи, два! А за что?

– Да отстань, Бога ради, не помню. Ты хочешь пива илинет?

– Да, хочу. – Но его гораздо больше интересовало,за что ее мать получила «Оскаров». Отец непременно спросит его, да и мать тоже,но, похоже, Вэл не собиралась распространяться на эту тему.

– Она что, раньше была актрисой?

Джой знал, что мать Вэл режиссер – об этом все знали, а отец– известный продюсер в МГМ, но Валери помалкивала, ее больше интересоваливыпивка и мальчики. По крайней мере, она славилась такой репутацией, и, когдаона садилась, можно было много чего разглядеть под белой кожаной юбчонкой.Взгляд Джоя был нацелен именно туда.

– А ты курил когда-нибудь травку?

Он никогда раньше не пробовал, но признаваться в этом нехотелось. Ему было пятнадцать с половиной, и в этом году он познакомился с Вэлв школе, но никогда еще никуда ее не приглашал. Не хватало смелости. Она такаякрасивая и ужасно взрослая.

– Да, пробовал разок. – А потом снова началприставать с вопросами: – Ну расскажи о своей маме.

Вот оно что! Вэл резко вскочила, яростно сверкая глазами.

– Не хочу!

– Да не психуй ты, ради Бога. Мне просто интересно.