— Думаю, задержка в несколько дней не будет проблемой, — ответил Эрик.

— Ну, значит, если ты не против нашей компании, — обратился Марк к Кирану, — предлагаю дальше идти вместе. До ближайшего поселения всего день пути, но я думаю, мы за два дня точно доберёмся. Или ты назад в лагерь?

— Я — только вперёд, — ответил Киран. — Буду рад компании.

«Что-то мне со вчера очень везёт. Будто меня догнали на чужой повозке, подхватили без права отказаться, закинули в неё и повезли, куда мне надо. Но моё везение может быстро закончиться, если Марк спросит откуда я. Ведь новость о том, что я присоединился к каравану в Нерре, его может, как минимум, насторожить. Однако юлить тут не стоит — Эрик был в том же караване и мог заметить, когда именно я это сделал. Придётся придерживаться легенды посыльного до конца».

Киран поднял свою сумку и понял, что и он сам, и сумка грязные и мокрые. Письмо графа точно не пострадало, ведь печать — это не только защита от взлома, а ещё и от любых других способов уничтожения или порчи документа. Со всем остальным Киран решил разбираться на вечернем привале, чтобы не задерживать новых попутчиков.

Марк поднял своё пальто, струси́л его, но надевать не стал и примотал к сумке.

— Думаю, нам стоит устроить привал у ближайшего ручья, — усмехнулся Эрик, разглядывая свои перемазанные в болоте штаны и ботинки.

Все трое отправились дальше по дороге. Марк с Эриком начали о чём-то разговаривать, но Киран их не слушал — он шёл и думал, что задание заданием, но их троих теперь связывает ещё и Долг Жизни. А долги он всегда отдавал.

Часть 2

Глава 14. Скука

Леон

В тот вечер, когда караван добрался до Серты, Леон отужинал с отцом, чтобы усыпить его бдительность и, сославшись на усталость, отправится в свою палатку отдыхать.

Но в палатке он задержался ненадолго — завернулся в тёплый плащ и вышел бродить по ночному лагерю.

Его охранник к подобным вылазкам уже давно привык и по договорённости с Леоном должен был всем отвечать, что Леон уже спит или вышел по нужде.

Всё это время Леон думал, что цель их путешествия — это развалины этого города, но за ужином с удивлением узнал, что они здесь задерживаются всего на два дня. Когда он спросил отца: «А куда дальше?», тот только и сказал, что «к морю».

Расспрашивать отца о его делах всегда было бесполезно — он считал, что это не его, Леона, дело. А снова ругаться из-за этого и лишать себя возможности побыть хотя бы в нудном путешествии в планы Леона не входило. Ведь он считал, что главное — отправиться в путь, а сделать путешествие увлекательным он и сам может!

Изначальный план вылазок по округе пришлось пересмотреть и сократить.

«Раз мы здесь всего на два дня, — думал Леон, не спеша прогуливаясь по центральной площади города, — лучше завтра потусить полдня с отцом, а потом отпроситься побродить по городу с охранником. Одним словом, усыпить бдительность. А вот послезавтра надо будет уйти до рассвета. До обеда Питер меня прикроет, а там… Отец его, конечно, не убьёт за мою пропажу, но взбучку устроит. За это я ему уже заплатил. К вечеру я вернусь, а там уже буду действовать по обстоятельствам…»

План был готов. Основное снаряжение для лесной вылазки он собрал заранее — ещё дома: заплечная сумка, карта, компас, нож, складной арбалет и обойма к нему, теплая одежда. Осталось лишь взять воду и еду, но это он решил оставить на завтра.

Сегодня Леон хотел просто побродить по ночному лагерю и послушать истории людей, которые, возможно, уже завтра покинут караван.

Он ходил от костра к костру. Иногда присаживался в сторонке, иногда присаживался к огню с миской каши или кружкой чая, иногда проходил мимо. Даже успел услышать чьё-то пение неподалёку, но пока он собирался пересесть к тому костру, пение смолкло.

«Красиво пели, — подумал Леон. Похоже на балладу о сотворении мира. Жаль, что не допели до конца».

Лагерь потихоньку затихал — люди укладываться спать. Бродить ночью по незнакомым развалинам Леону как-то не хотелось.

«Не сегодня, — решил он. — Да и устал я порядком, а завтра трудный день».

Уже засыпая в своей палатке на мягких и тёплых звериных шкурах, Леон подумал, что было бы неплохо с местными пастухами поболтать о горах, может что-то новое и полезное для себя узнает.

Утром Леон проснулся поздно, лениво позавтракал и пошёл донимать отца расспросами о путешествии, подмешивая вздохи о том, что ему тут невыносимо скучно и нечем заняться.

Через несколько часов нужный результат был достигнут — отец прогнал его прочь и посоветовал хотя бы побродить по городу, раз нечем заняться. С видом капризного возмущения на лице Леон пошёл прочь и стал побираться по лагерю — словно в «дальнюю дорогу» собирается.

Леон взял еды и воды на три дня, водрузил это всё на Питера, и они пошли исследовать город.

Кто не знал настоящего Леона, посмеивался ему вслед, думая, что графский сынок боится заблудиться в трёх улицах и умереть с голоду или от жажды. Кто знал — помалкивал, но им было всё равно, что сын графа затеял на этот раз. Донеси они на Леона сейчас — получили бы потом нагоняй от Леона, не донеси — получат нагоняй потом от графа. В общем, разница была невелика, но во втором случае была небольшая возможность отмазаться: «Был не на вахте, ничего не видел».

Вечером вся еда и почти вся вода перекочует в походную сумку Леона, а пока Леон не выходил из своего скучающего образа и не спеша удалялся от центра города.

Когда они с Питером затерялись в переулках, Леон взял у него сумку и надел её сам — ему важно было