знакомые знакомых. На Хабе-3 народу — как в средних размеров городе. Но все-таки это не город, а огромный булыжник, который раскрутили, набурили внутри тоннелей и заселили работяг как в муравейник. Замкнутое пространство. Все друг друга знают, хотя бы и через общих знакомых. А то и вовсе оказываются дальними родственниками. Как тот «внучатый племянник троюродной бабушки», про которого ты даже не уверен, что он существует.

Доехали на местном метро до противоположного конца станции, попетляли по коридорам, и оказались на тесном складе, заваленном ящиками. Стены походили на бетонные, некрашеные, но всё же что-то не то… Виктор с некоторым трепетом провел по стене рукой, и понял, что трогает настоящий астероид. Рукой без перчатки! Склад был вырезан в скале, составляющей основу Хаба-3. Пока он об этом думал, получил тычок под ребра от Юми.

«Если, мало ли, когда-нибудь с тобой по магазинам пойдём за твоими шмотками…» — мысленно усмехнулся Виктор — «…я тебе это припомню».

Он отошел от стены и повернулся к… «продавцу». Хотя тут так и просилось слово «барыга». Он был высоким и тощим, как и все космические аборигены. Одет в робу с закатанными рукавами. Лицо сонное, неделю не бритое. Череп тоже небритый — как будто по всей окружности головы, от челюсти до макушки, щетина одинаковой длинны. Сидит, тупит в планшет. Сразу понятно, что у него с лицензиями, сертификатами, документацией, налогообложением и профсоюзами. Зато есть товар. Если у тебя есть деньги. Барыга и есть.

Двух других организмов Виктор даже разглядывать не стал. Они на заднем плане яростно воевали с энтропией — то есть пытались придать хаосу из ящиков хоть какое-то подобие порядка.

— Юми, привет! — небритый поднял глаза. — Клиент? Ставь его вон туда.

Он махнул рукой с планшетом в сторону стены. Оказалось, там была ростовая линейка — нарисовали маркером прямо по камню. Не успел Виктор встать ровно, как небритый заорал на одного из подчиненных:

— Куда понёс? Вот теперь обратно тащи, и сюда ставь. Его покупают.

Перед Виктором поставили ящик, неожиданно большой. Привычная связка размер-вес при половинной силе тяжести опять подвела.

— «Стрелец-3МБ», — прочитал он, бубня под нос. — Скафандр вакуумный многоцелевой, комбинированного типа… Комплектация 4, рост, полнота…"

Последние цифры ему ни о чем не говорили.

— Ну, круто же? — спросила Юми.

— Даже не знаю, — Виктор посмотрел на небритого. — Это что же, уважаемый, торгуем союзовским военным имуществом?

— А оно списанное, — отмахнулся небритый. — И вообще, «тройку» в войска больше не закупают, переходят на четверку. Типа она круче. Но лично я в этом вопросе — махровый старообрядец, и тебе советую.

— Значит, списанное?

— Да не боись, не ношеное. Вряд ли его вообще со склада получали. Союз же — как хомяки, складируют и складируют. А потом распродают за недорого. Ну так нам же и лучше, ага?

Военную доктрину Союза Виктору в армии чуть-чуть вдолбили. Если коротко, тамошние стратеги верили, что «большая война» начнется с удара по промышленным центрам. Значит, производить новое оружие и технику будет некому и не на чем, и армия останется с тем, что есть в частях и на складах. Плюс мобилизационный резерв у них большой. Отсюда огромные запасы… всего. А потом, когда срок хранения заканчивается, остатки продают или уничтожают. В итоге весь Союз завален военным имуществом: новым, списанным, и списанным но считай что новым. Одно слово — самая миролюбивая держава.

В Федерации подход был несколько другой. Виктора в армии учили в основном партизан гонять, малыми группами и почти без тяжелой техники, а в «большую войну» похоже никто, кроме «экспертов» из сети, особо не верил. Снаряжения было мало, по счету. Но оно хорошее и потому дорогое. Всё «технически сложное» носили практически до дыр, ремонтировали, потом опять носили. Никто вот так просто годноту в заводской упаковке на гражданку не продавал. Хотя там и свое было, зачастую покруче. Но ценник кусался.

— Вон, видишь пломбы? — продолжал небритый. — Мы, конечно, сейчас при тебе всё вскроем и проверим, как положено. Но они беспроблемные. Сделаны для призывников и резервистов, чтоб кто угодно мог разобраться.

— Комплектация? — прервал его монолог Виктор.

— Четвертая. Это топ. Всё, что к нему может быть — всё есть.

— Я там просила добавить, — встряла Юми.

— Двойной ЗИП, лишняя пара перчаток, и инструкция, — закивал небритый. — Инструкцию кладут одну на десять ящиков, а я её вам бесплатно отдаю.

«Она поди в сети давно есть» — подумал Виктор, но вслух говорить не стал.

— Ты у нас низкий и широкий, — продолжал небритый. — Точнее, это мы тут высокие и тощие, ха-ха. Так что размер не ходовой, потому отдаю со скидкой. Ну и, конечно, Юми…

— Премиум-подписка на месяц, как обещала, — хитро улыбнулась девушка. — К концу недели дорисую, и будет свежак. Но если утечет налево — смотри у меня!

— Понял, понял, — закивал небритый. — С тобой ссориться — дураков нет.

* * *

Виктора всегда раздражала покупка одежды. Космические корабли бороздят просторы вселенной, а стандартизацию наладить до сих пор не могут. На разных фабриках все разное, всё надо мерить. Лучше этим заниматься одному. По крайней мере — без женщин. Иначе начнется. А потом дома обязательно еще одна примерка, и главный вопрос — «возвращаем, или можно стирать»?

Со скафандром ситуация была еще хуже — его предстояло расконсервировать. И проверить. И подогнать под себя. И даже разобраться с «гигиенической системой» — это отдельный цирк, к тому же Юми лезла помогать. И на всё два часа — потом курсы начинаются. Кончилось всё тем, что Виктор ехал на метро в скафандре — это тупо, даже по меркам космической станции. Благо народу было немного, до массовой пересменки у работяг еще час. Ехал, и чувствовал себя идиотом. Но чем ближе подъезжал к цели, тем больше вокруг становилось… братьев по разуму.

Оказалось, курсы ведут бывшие военные. И подход такой же, как в армии на интенсивных тренировках. Хождение с автоматами даже в столовую и вот это всё. Но там хоть бронежилет снимать разрешали в «условно безопасной» зоне. А здесь — только шлем можно, и то не всем. Виктору не повезло — забрало откидывалось, инструктор сказал что и так сойдёт. А вот перчатки снимать запретили всем. И заставили писать конспекты. От руки. А еще нельзя