для тебя снаряжение прикупить — тоже знаю, есть пара знакомых перекупов… В общем, себе для работы я бы такое не взяла, но тебе в самый раз будет. Прилетай, всё устроим.

Только курсы по расписанию начинаются. Да и я сейчас не Хабе-3 — пока письмо дойдет, уже в рейсе буду. Хороший заказ, идём шестью бортами. Но далеко. В общем, надо нам как-то с тобой состыковаться, чтобы все совпало…"

Виктор и сам до конца не решил, чем займётся дальше. Но ему полагались какие-то деньги, в том числе после увольнения, так что на первое время хватит. Насчет скафандра предчувствие было прямо очень сильное. И фактор симпатичной художницы тоже никто не отменял.

Так что через две с половиной недели он уже стоял в пассажирском терминале станции Хаб-3 и озирался по сторонам в поисках указателей. Нужна была какая-то гостиница не сильно далеко, перекантоваться пару суток. Отмашку «прилетать» дала Юми — каким-то образом переправила письмо с другого края солнечной системы узким лучом, дальше оно попало в систему и на корабле-курьере добралось до Виктора. Даже указала, на какой рейс садиться. Возврат, по идее, будет «распрыжкой» — в любую другую систему и потом обратно на свой маяк, там станция рядом. Это день, полтора, ну два. Вот Виктор и прикинул, что, по идее, прилетит первым. Смотался за багажом — ездить с рюкзачком куда приятнее, чем срываться, имея только то что влезло в карманы. И потопал в поисках гостиницы.

По идее, на выходе из терминала будет указатель. Это космическая станция, у них тут есть указатели для всего. А также бирки и таблички. Хуже чем в армии, честное слово. Значит, где-то рядом обязательно будет указатель с надписью «гостиница». Естественно, она окажется не самой лучшей и далеко не самой дешевой — как раз для приезжих, которые не знают куда идти, а искать лень.

Однако вместо указателя Виктор практически лицом к лицу столкнулся с… Юми. Она ничуть не изменилась. Ну может быть подстригалась еще короче — такие вещи лучше замечать. Всё та же сумка с планшетом через плечо, маленькая острая грудь приятно оттопыривает футболку… а вот выражение лица Виктору не понравилось. Юми явно собиралась очень-очень выразительно фыркнуть.

— Долго караулила? — осторожно начал Виктор.

— На посадке знакомая смена дежурит, — ответила девушка. — Один звонок, и я знаю когда вас пристыкуют и в какой терминал.

Голос показался Виктору немного мрачным.

— Ты не хочешь светиться на людях? — спросил он.

— Чего светить-то?

— Или радость, что я всё-таки приперся, — улыбнулся Виктор. — Или явное желание меня убить.

Юми смерила его злобным взглядом и фыркнула. А потом схватила за руку и потащила куда-то в сторону от терминала. Как оказалось, к местному метро, потом по бесконечным лестницам и переходам, в длинный коридор с одинаковыми дверями. Напоминало подъезд многоквартирного дома, только уж очень длинный. Виктор ни разу не встречал больше шести квартир на этаже, а тут их, наверное, полсотни. С каждой стороны. Хотя, окон же нет, значит с планировкой попроще…

Оказалось, нифига не попроще. Квартира Юми напоминала обувную коробку. Идеально прямоугольный, стандартизованный модуль, примерно четыре на пять метров. По одной стене шкаф, кухонная зона и микроскопический душ, он же сортир. Откидная кровать, низкий потолок и инопланетный пейзаж во всю торцевую стену. Даже не проекция и не голограмма, просто краска. Больше всего было похоже на «холостяцкую» общагу в армии — Виктор жил в казарме, но пару раз заходить приходилось. И там хоть окна были.

Юми, похоже, жила одна. От родителей съехала, но незамужней большой квартиры не полагалось, а доплачивать за «сверх нормы» — денег не напасёшься. Чертовы космические станции экономят на всём. Да и вообще, на борту «Кицунэ» в разы просторнее. Смысл этой квартирки тогда?

Размышления прервала Юми. Захлопнула дверь, развернулась и уставилась на Виктора злобным взглядом.

— Говори уже, — сказал он.

— Даже за задницу хватать не будешь? — усмехнулась девушка.

— Могу. Но я так и так буду сволочь и гад…

— Да ты! — Юми схватила его за воротник куртки. — Да я… Да ты знаешь как я напугалась вообще! Ты пропал на месяц! А потом мне… потом…

У неё наворачивались слёзы.

— Успокойся и скажи нормально, — Виктор осторожно приобнял девушку за плечи… и тут же получил удар кулаками в грудь.

— Приехал курьер, — всхлипнула Юми. — Спецсвязь, охрана с автоматами, все дела. И привез мне… амнистию! Амнистию, понимаешь! Я что, преступница теперь? Всё из за тебя! Ты меня в это втянул!

И продолжала долбить Виктора кулаками по груди. Он чуть выждал, а потом притянул девушку поближе, чтобы не могла размахнуться, и спокойно процитировал:

— «…за возможные преступления в сфере оборота оружия, и чем-то там еще… совершенные в период…»

— Ты всё знал? — удивилась Юми.

— Со мной согласовали текст. И этот, и вообще всё, что совали тебе на подпись.

— А… смысл? — Юми чуть отодвинулась назад и удивленно посмотрела на Виктора.

— Амнистии-то? — Виктор отцепил от себя девушку, стряхнул с плеча рюкзак и закинул в угол. — Ну вот смотри. Захочет какой-нибудь позор журналистики накопать материала на дутую сенсацию. И подаст в суд, с просьбой дать правовую оценку действиям одной симпатичной художницы, а по совместительству капитана и судовладельца, в период от и до. И сразу жалобу в надзорные органы, чтоб все забегали.

— И что мне будет? — захлопала глазами Юми.

— Да ничего. Там «самооборона», «крайняя необходимость» и вообще «это вопрос национальной безопасности, какого черта гражданский суд туда лезет?». Но суд обязан на обращение отреагировать. Хотя бы выдать мотивированный отказ. И придётся опять поднимать все материалы, и «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами» заново рассматривать. Это никому не надо.

— Особенно мне, — фыркнула девушка.

— Особенно всяким конторам, которые не хочу поминать всуе, — усмехнулся Виктор. — Поэтому твою симпатичную попку прикрыли бумажкой с печатями правительства Федерации. И теперь никто никогда ничего не будет заново рассматривать. Даже вспоминать лишний раз не будут. Полное забвение и «отказ в рассмотрении».

— Ты думаешь?

— Я знаю.

— Ладно, — вздохнула Юми. — Проходи, садись. Сейчас хоть кофе сделаю. Будешь то, растворимое?..

— «Гадость»? — спросил Виктор. — Ни в коем случае. У меня в рюкзаке есть кое-что получше. Называю его «Нектар богов».

— Ой,