А здесь…

Я словно была главной. Лен позволял мне. Заметно сдерживался, не напирал, молчаливо ждал. Не прикасался, хотя было заметно, как изредка подрагивали руки, тянулись ко мне, едва ощутимо задевали ткань наброшенного наспех платья и сразу падали вниз.

- И неправильно, - добавил Ходжес, стоило мне с улыбкой потянуть за завязку его брюк. - Ши, остановись, пока не поздно. Или поясни.

Длинные пальцы обвили мое запястье. Я подняла глаза. Снова проглотила правду о себе.

- Вольтер. Есть подозрение, что он здесь.

- Молчи, - замотала я головой и накрыла его губы своими. - Не надо. Просто молчи. Забудь о нем. Забудь обо всем. Так надо. Я так хочу. Сейчас!

И Лен не стал перечить. Одним резким движением прижал к себе, отнес с кровати, бросил на нее, заставив охнуть.

Медленное скольжение пальцев по лодыжке. Выше. К коленке, намеренная остановка, чтобы коснуться того же сводящим с ума поцелуем. Дальнейший путь к бедру, выбивающий воздух из легких, заставляющий смотреть на мужчину во все глаза и с замиранием ждать. Ощущать. Таять. До боли прикусывать губу. Хотеть, но сдерживаться, ведь вся пикантность именно в этой медлительности.

Как мне этого не хватало! Его, если быть точной. Нашего взаимопонимания. Податливости. Желания угодить. Он - мне, я - ему.

Искры из глаз, горячие поцелуи. Я сверху или снизу. Оголенные тела. Бисеринки пота. Переплетенное дыхании. Стон. Его или мой?

И последующая блаженная слабость…

Я ушла. Ушла, пока он спал. Оставила скромный подарок на шее и короткую записку, натянула платье, сжала ручку двери и долго не решалась повернуть ее.

Меня тянуло обратно. Под бок Лена. Уткнуться в разгоряченное тело носом, насладиться размеренным дыханием, впитать терпкий запах. Просто побыть рядом. Уснуть по размеренный стук сердца и проснуться под град легких поцелуев. Хотя бы раз. Может, даже сегодня.

Но!.. нельзя.

Я ушла. Не запомнила, как оказалась в храме. Ноги несли меня вперед, голову заполнили противоречивые мысли, а грудь - сильнейшая тоска. В какой-то момент я подумала, что совершила ошибку. Даже остановилась, обернулась. Всмотрелась в темноту, различила очертания деревьев, дернулась назад, но, сделав лишь шаг, все же пошла уже выбранной дорогой. Потом добралась до постели. Упала на холодную подушку и не заметила, как уснула.

- Найрити, - ворвался в сладкий сон противный голос. - Найрити, уже колокола отзвонили. Вставай!

Я с трудом разлепила веки. Не смогла сдержать улыбку.

- Ты куда-то отлучалась ночью?

- Нет, с чего ты вдруг взяла? - искренне поразилась я, откинув край одеяла.

- Видимо, показалось.

- Показалось, - кивнула я, ведь точно знала, что не могла никуда уходить. Зато видела во сне…

Ах, Лен. Почему эта дивная ночь - всего лишь сон? Такой сладкий, восхитительный, сводящий с ума, но все же сон…

- Твои кошмары, - напомнила настоятельница, вызвав меня ближе к обеду, - о чем они?

Я передернула плечами. Вспомнила сегодняшний сон с Леном, а потом обратилась к более неприятным видениям. Вольтер, окутывающий нас мрак, издевательства. Каждый раз что-то новое и одновременно похожее. Оно пугало. Не давало покоя, словно происходило наяву. Так красочно и реалистично. Живо. Неприятно. Больно…

Единственное, что успокаивало, - все это точно было сном. Простое остаточное явление. Страх пережитого и навеянные моим воспаленным сознанием опасения, воплотившиеся в подобную форму.

- Они… - взгляд устремился к сегодня ровным стопкам бумаг на столе. В голове промелькнула важная мысль, но быстро затерялась на задворках сознания. - Не представляю, с чего начать. Как вы знаете, я была рабыней, и на моей руке, вот здесь, где сейчас знак благословения Лианы, стояло клеймо. А мужчина, который раньше считался моим хозяином, теперь преследует меня во снах.

- Каждую ночь?

- А? - захлопала я глазами.

- Каждую ночь преследует? - повторила настоятельница.

- Почти, - уклончиво ответила, не собираясь рассказывать о сегодняшнем видении с Леном в главной роли. - Однако эти кошмары тревожат. И пугают. Понимаю, вы не в силах их изменить, и я бы не обращалась к вам с данным вопросом, если бы… Просто раньше сны не были столь… как бы это сказать поточнее? Они не вызывали ощущения, что случились на самом деле. Я будто не спала и спала одновременно. Помню детали, свои переживания. Помню страх.

- Спокойно, сестра, - поспешила ко мне матушка и положила ладони на плечи. Сжала, тепло улыбнулась. - Если тебя волнуют скверные видения, значит, следует усерднее молиться. Очищение не происходит по щелчку пальцев. Тело освободилось, однако разум твой не забыл. Нужно отпустить, выветрить скверну светлыми мыслями о Матери и… простить.

- Отпустить, - эхом повторила я.

- Верно, - кивнула настоятельница. - Магия нанесла раны. Они не зажили. Дай времени сделать свое дело и старайся усерднее, сестра. Покайся. Расскажи Лиане о всех своих грехах - вслух. Пусть слова прозвучат, улетят и помогут тебе освободиться.

Я закивала, собираясь последовать ее совету.

- Не скупись на излияния. Любая мелочь может быть важна. Прошлое, тайные прегрешения, даже кажущиеся глупыми мысли. Поведай богине о своей семье, о врагах и друзьях, о женихе. Кто он, какие у него слабости и достоинства? Матерь должна услышать. Она поможет.

- Я поняла.

- Тогда ступай. И пусть Лиана будет милостива к тебе, сестра.

И вновь ощущение, что я пропустила важную деталь. Стойкое, неугомонное. Неуловимое.

Покинув настоятельницу, я некоторое время постояла возле двери и отправилась в зал Шепота. Встала на колени. Устремила взор на икону Матери, в воображении добавила красок образу молодой, склонившей голову перед этим миром женщины в зеленом разлетающемся платье, представила, какой она была бы, снизойди до беседы с обычной смертной.

Молитва, покаяние от чистого сердца, желание окончательно избавиться от Вольтера. Я говорила и умолкала. Оборачивалась. Чувствовала себя неуютно.

Помещение было пустым.

Где-то за его стенами возились сестры. Для каждой находилась работа. Убрать на заднем дворе, приготовить еду на большое количество женщин, принести воды, помыть окна, почистить отхожее место, постирать вещи. Или встретить редких прихожан, провести их к главному залу или залу Подношений, проконтролировать и по возможности помочь в важном вопросе.

Я опустила руки, вновь всмотрелась в икону - единственную, которая хоть как-то украшала голую стену. Почему-то слова не находились. Ведь так много всего. Я не знала, чем поделиться. Что важно? Вдруг моя болтовня лишь помешает и сделает хуже?

- Сестра? - позвала остановившаяся на пороге найрити, которая жила со мной в одной комнате. - Ты занята?