Отказавшись от рискованного броска на Карфаген, консулы сделали вид, что расширяют плацдарм, и стали безнаказанно разорять беззащитную страну, занимаясь любимым делом военачальников всех времен и народов. Полуостров Кап-Бон был полностью оккупирован, при этом было разграблено множество деревень и больших поместий, захвачено огромное количество скота, а свыше 20 000 местных жителей попали в плен (Polyb. I, 29). Трудно сказать, как долго резвились бы римляне во владениях Карфагена, но в это время прибыли посланцы сената и привезли довольно странный приказ, имевший далеко идущие последствия. «Отцы отечества» потребовали, чтобы один из консулов остался в Африке с достаточным количеством войск и продолжал войну, а другой с флотом, пленниками и трофеями возвращался в Рим. Мы не знаем, как Луций Манлий и Марк Атилий решали этот вопрос, может быть, бросали жребий или же выспрашивали волю богов. Как бы там ни было, в Африке остался Регул с 15 000 пехоты, 500 всадников и 40 кораблями (Polyb. I, 29), а Лонг с главными силами армии и флота отправился в столицу.

По большому счету, решение сенаторов труднообъяснимо, и можно только гадать, чем оно было продиктовано, поскольку Полибий по данному вопросу ничего не проясняет. То ли консулы настолько красочно расписали свои успехи, что в сенате решили, что дело сделано и будет достаточно ограниченного контингента войск, чтобы покончить с Карфагеном. То ли в самом Риме неверно оценили стратегическую обстановку и пришли к неправильным выводам. Итог был один – большая часть римской армии и флота вернулись в Италию. Особенно странным выглядит тот факт, что в распоряжении Регула оставили всего пять сотен всадников, что было явно недостаточно в условиях войны на африканском театре боевых действий.

Зато карфагенское правительство действовало в прямо противоположном направлении, нежели их римские коллеги. Была собрана большая армия, усиленная конницей и боевыми слонами, во главе которой были поставлены два военачальника – Бостар и Гасдрубал, сын Ганнона. Мало того, из Сицилии спешно отозвали полководца Гамилькара. Гамилькар оставил главную армию в городе Гераклее, а сам с 5000 пехотинцев и 500 всадниками прибыл в Африку. Таким образом, карфагеняне собрали в один кулак все наличные силы, но, поставив над ними сразу трех командующих, сделали первый шаг к поражению. На военном совете Гамилькар и Гасдрубал решили не отсиживаться в столице, а немедленно выступить против Регула, чтобы не дать ему возможности окончательно разорить земли вокруг Карфагена.

В это же время активизировались и римляне. Марк Атилий продолжил заниматься грабежом вражеских территорий, нападая на крупные и мелкие населенные пункты. Наконец римская армия подошла к крупному городу Адис и взяла его в осаду. Мы не знаем, где находился вышеупомянутый город, поскольку он больше нигде не упоминается, но именно в его окрестностях разыгрались судьбоносные события. Узнав о том, что Адис окружен римлянами и Регул готовится к его штурму, три карфагенских военачальника вывели войска из Карфагена и поспешили на помощь осажденному городу.

Но когда карфагенская армия подошла к Адису, ее командующие поступили вопреки здравому смыслу и, вместо того чтобы выманить противника из лагеря и сразиться с ним на равнине, расположились на крутом и высоком холме, решив дать бой от обороны, тем самым лишив себя возможности использовать кавалерию и боевых слонов, главную ударную силу пунийцев в борьбе против римских легионов. Холм, где расположились карфагеняне, господствовал над римским лагерем, но пользы от этого пунийцам не было никакой. Зато Регул быстро сообразил, какую грубую ошибку допустили враги, и решил ей воспользоваться. В течение дня консул внимательно наблюдал за противником, а затем принял решение об атаке. На рассвете римская армия пошла в наступление.

Незадолго до восхода солнца Марк Атилий вывел из лагеря легионы и построил их в боевой порядок. Звезды погасли, черное небо постепенно серело, на возвышенности, где расположились карфагеняне, тускло мерцали лагерные костры. Римляне двинулись к холму, стараясь соблюдать полную тишину. Но вскоре их заметили. Над карфагенским лагерем запела труба, тысячи людей мгновенно оказались на ногах и стали торопливо снаряжаться для битвы. На ходу поправляя ремни и застежки доспехов, пунийцы поспешно строились в боевые порядки и выдвигались на заранее намеченные позиции.

Регул понял, что внезапное нападение не удалось, и распорядился, чтобы первый легион продолжал атаку на вражеский лагерь, а второму легиону приказал обойти холм и нанести удар с тыла. В предрассветных сумерках было трудно что-либо разглядеть, и консул надеялся, что противник не заметит его маневр. К этому времени первый легион достиг подножия холма и начал подниматься по склону. Навстречу римлянам двинулись густые ряды ливийских копейщиков и наемников. Когда легионеры приблизились на расстояние броска копья, гастаты первых рядов метнули пилумы и с обнаженными мечами пошли в атаку.

С первых минут боя сразу же выявилось преимущество карфагенян, занимавших позицию на возвышенности. Ливийские копейщики били большими круглыми щитами в щиты римлян и сбивали с ног штурмующих крутой склон легионеров. Галльские и испанские наемники, оглашая воздух громким боевым кличем, врубились в плотные ряды римлян и начали оттеснять их с холма на равнину. Гастаты заколебались и стали медленно отступать. Консул поспешно ввел в дело принципов, а затем и триариев, но общей ситуации это не изменило, и первый легион продолжал пятиться под мощным натиском карфагенской пехоты. Увидев, что враг дрогнул, Бостар, Гамилькар и Гасдрубал решили окончательно сокрушить римлян ударом кавалерии и боевых слонов. Но поскольку развернуть на холме ударные части не было никакой возможности, военачальники приказали им покинуть возвышенность и спускаться на равнину. В этот момент первый легион дрогнул под яростными атаками наемников и ливийцев, а затем и вовсе обратился в бегство. Карфагеняне бросились преследовать врага.

Неожиданно на вершине опустевшего холма появились воины второго легиона. К своему ужасу, они увидели поражение товарищей и их паническое бегство по направлению к лагерю. Но легат и трибуны не растерялись, раздались громкие, как щелчок бича, команды центурионов, и легионеры ринулись вниз с холма – в тыл наступающей карфагенской пехоте. Римляне сбежали с возвышенности на равнину, и град копий полетел в спины ливийцев и наемников. Преследование разбитого противника сразу же прекратилось, пунийцы развернулись и вступили в бой с новым врагом.

Но теперь ситуация на поле боя изменилась радикально. Римская атака была настолько неожиданной, что карфагенские командиры не успели снова выстроить своих людей в боевой порядок. Во время преследования убегающих легионеров монолитный строй ливийских копейщиков развалился, и теперь они вступали в сражение разрозненными группами. Римляне же атаковали плечом к плечу, сдвинув большие щиты, и шансов в этом противостоянии у карфагенян