что мобильные войска сумеют отразить атаку слонов. Опасаясь прорыва боевой линии, консул распорядился увеличить построение в глубину, значительно сократив при этом линию фронта легионов. Немногочисленная конница сосредоточилась на флангах. Закончив построение, римская и карфагенская армии начали сближение.

Ксантипп приказал трубить наступление, пунийская кавалерия устремилась в атаку, с ходу смяла немногочисленных римских всадников и погнала их прочь с поля боя. Одновременно в бой пошли боевые слоны. Попытка велитов остановить элефантерию успехом не увенчалась, огромные животные с разбега вломились в ряды легионеров. Гастаты не выдержали этого страшного натиска и были отброшены к принципам. Римляне забрасывали слонов копьями, пытались поранить им ноги мечами, но разъяренные животные продолжали крушить плотный строй легионеров. Боевые слоны втаптывали в песок гастатов и принципов, пронзали бивнями триариев, превращая манипулы в кровавое месиво. Ни щит, ни кольчуга не могли защитить римлян от звериной ярости серых исполинов.

Но трибуны и центурионы не растерялись, перестроили своих людей и, вместо того чтобы отступать под натиском слонов, неожиданно бросились в контратаку. Манипулы понесли чудовищные потери, но легионеры сумели пройти мимо впавших в неистовство животных и выйти в тыл элефантерии, где столкнулись с тяжеловооруженной карфагенской пехотой. Пунийцы взяли копья наперевес, прокричали боевой клич и устремились на врага. Этого удара римляне не выдержали и были отброшены назад, где их всех затоптали и растерзали слоны.

Лишь на левом фланге Регулу сопутствовала удача. Легионеры бились выше всяческих похвал, сумели потеснить наемников и отбросить правое крыло карфагенской армии к лагерю. Увидев, что наемники отступают, Ксантипп приказал отряду лакедемонян переместиться на правый фланг, а сам погнал коня вперед и стал убеждать солдат прекратить отход, сомкнуть ряды и ударить по врагу. Стратег разъезжал среди отступающих шеренг, заворачивая беглецов: кого-то хватал за шиворот, кого-то бил по плечам плашмя мечом, некоторых просто сбивал с ног натиском коня. Но когда кто-то из наемников крикнул, что очень легко, сидя на скакуне, заставлять других идти в бой пешими, Ксантипп спрыгнул с коня, взял у оруженосца щит с копьем и устремился в гущу битвы (Diod. XXIII, 14). Вместе с ним вступили в бой подоспевшие спартанцы.

Оказавшись в первом ряду сражающихся наемников, лакедемоняне сомкнули щиты и мощно атаковали середину римского строя. Многолетняя выучка и воинское мастерство сыграли свою роль – страшный натиск римлян был остановлен. Спартанцы дружно ударили своими щитами в щиты римлян и стали копьями поражать легионеров в лицо, шею и плечи. Сражение закипело с новой силой. Изломав копья в рукопашных схватках, лакедемоняне выхватили из ножен кривые кописы и врубились в плотные шеренги римлян. Почин спартанцев подхватили остальные наемники, они прекратили отступление, выровняли ряды и вновь пошли в атаку. Исход битвы был не ясен, когда в тылу у легионеров появилась карфагенская конница. Прогнав с поля боя всадников Регула, кавалеристы развернули коней и устремились на вражескую пехоту. Левый фланг римлян был разгромлен наголову, вскоре такая же участь постигла и правое крыло консульской армии. Дольше всех сражался центр, но, зажатые с одной стороны боевыми слонами, а с другой стороны – пунийской кавалерией, манипулы были уничтожены.

Увидев разгром своей армии, Марк Атилий сумел собрать вокруг себя пять сотен легионеров и стал отступать к югу, поскольку дорогу в Тунет Ксантипп перекрыл. Но далеко римляне не ушли: с нескольких сторон на отряд напали боевые слоны и разметали легионеров в разные стороны. Консул оказался в кольце врагов. Регул горячил коня и отмахивался мечом от наседавших со всех сторон наемников, пытаясь вырваться из окружения, но все его попытки оказались тщетными. Кто-то из спартанцев незаметно подкрался сзади, схватил Марка Атилия за плащ и, резко дернув, стащил с коня. Консул ткнулся лицом в песок, и в следующий миг ему заломили за спину руки, отобрали меч, опутали веревками и под громкий хохот карфагенских солдат поставили на ноги. Подгоняя пленника пинками и древками копий, лакедемоняне повели Регула к стратегу. Поле битвы было завалено телами погибших римлян, и только теперь Марк Атилий осознал масштабы поражения. Карфагеняне ходили среди тысяч мертвых тел, собирали трофеи и добивали раненых врагов. Ксантипп мельком взглянул на римского военачальника и приказал отвести его в лагерь, чтобы кузнецы заковали консула в цепи. Регул принадлежал Карфагену, и дальнейшая судьба знатного пленника совершенно не интересовала греческого полководца.

Пунийская конница преследовала жалкие остатки некогда грозной римской армии до самого Аспида, щедро устилая равнину телами беглецов; лишь немногие счастливчики сумели укрыться за крепостными стенами города.

* * *

Весть о победе вызвала в Картхадаште бурю ликования. Улицы города заполонили десятки тысяч людей, во дворцах и тавернах вино лилось рекой, в храмах совершались торжественные жертвоприношения. Слухи один невероятнее другого будоражили город, но все сходились в одном – армия ненавистных римлян уничтожена, а ее командующий попал в плен. Так почему это произошло?

Анней Флор вкратце изложил ход африканской кампании римлян, начав с подвигов Марка Атилия: «Он начал осаду самого источника войны – Карфагена – и подступил к его воротам. Тут воинское счастье отвернулось от римлян, но лишь настолько, чтобы умножились знаки римской доблести, величие которой почти всегда выявляется в бедствиях. Враги обратились за внешней помощью. Лакедемон послал к ним полководца Ксантиппа, и муж, опытнейший в военном искусстве, побеждает нас. Позорное поражение, неведомое ранее римлянам: врагам достался храбрейший полководец живым» (I, XVIII).

Возникает принципиальный вопрос: когда карфагеняне отправили вербовщиков на Пелопоннес? До или после неудачи при Адисе? Из текста «Всеобщей истории» Полибия следует, что Ксантипп появился в Карфагене во время переговоров карфагенян с Регулом: «Около этого времени прибыл в Карфаген один из раньше посланных в Элладу вербовщиков с огромным числом наемников. В среде их был некий лакедемонец Ксантипп, человек лаконского воспитания, превосходно испытанный в военном деле» (I, 32). Из этого следует, что карфагеняне отправились в Грецию задолго до сражения при Адисе, иначе они просто не успели бы своевременно прибыть на место, навербовать солдат и вернуться в Картхадашт во время переговоров с консулом.

По свидетельству Аппиана, отправка вербовщиков произошла после того, как три карфагенских полководца потерпели поражение от Регула, а правительство убедилось в несостоятельности высшего армейского руководства: «Карфагеняне стали просить лакедемонян прислать им военачальника, полагая, что они несут поражения вследствие отсутствия надлежащей военной власти. Лакедемоняне послали им Ксантиппа» (VIII, 4). Евтропий поддерживает версию Аппиана и пишет о том: «Побежденные карфагеняне попросили мира у римлян. Так как Регул согласился дать его лишь на жесточайших условиях, африканцы обратились за помощью к лакедемонянам» (II, 21). Сопоставив всю информацию, приходим к выводу, что достоверными являются сведения, сообщенные Полибием.

Греческий историк