— Он что, ещё преподаёт? Сколько же ему сейчас лет? — Артём не скрывал своего удивления.

— Профессор правда стар и в основном работает дома. Однако бодр, и у него по-прежнему отличная память. Ты сам сможешь в этом убедиться. Прошлым летом он принимал участие в межкорейской встрече историков и даже выступал с кратким докладом.

— Здорово! Его энциклопедические знания меня всегда поражали, — с восхищением сказал Королёв и задумался, вспоминая студенческие годы, когда он и Ли Дон Гон вечерами пропадали в квартире профессора, ковыряясь в старых изданиях по истории, коллекция которых была уникальна по своему многообразию. Найти там можно было датированные началом прошлого века перепечатки «Самгук саги»49, поздние хроники «Корё са»50 и другие редчайшие издания. Зачастую с ними ходила к профессору и Ли Хва Ми, хотя она училась на другом факультете и была на три курса младше. Но она ходила не книги читать. Пока два друга яростно листали страницы исторических хроник и жарко их обсуждали, Ли садилась у окна на небольшой диванчик и молча часами смотрела на Артёма. Её огромные тёмные глаза сводили Королёва с ума. В итоге он откладывал очередную книгу в сторону, садился на пол рядом с Ли, и они, взявшись за руки, уже вдвоём ждали, когда Ли Дон Гону надоест в одиночку рыться в старых изданиях.

Машина мягко затормозила и остановилась.

— Королёв-тонджи! Приехали, — послышался сквозь воспоминания голос Ли. — Ты что, уснул там?

— Уже приехали? Быстро. А мы как пойдём, втроём? — и насмешливо посмотрел на Ли Хва Ми.

— Вдвоём. Доктор Ким останется в машине, — посмотрев на врача, твёрдо и не терпящим возражений голосом сказала кореянка.

Перед дверью квартиры пришлось стоять долго. Ли виновато улыбалась и продолжала давить на кнопку звонка. Всё стало ясно, когда открылась дверь и Артём увидел сильно постаревшего профессора, сидевшего в инвалидной коляске.

Чхве Сын Хён долго всматривался в пришедших к нему гостей, что-то хотел сказать, как вдруг на старческих глазах выступили слёзы, то ли от радости, то ли от печали. Все неловко молчали, переживая каждый по-своему встречу с прошлым.

Первой пришла в себя Ли Хва Ми.

— Профессор, вы узнаёте, кого я вам привела?

— Ли-тонджи! — смущённо пробормотал хозяин дома, глядя на женщину. — Для меня большая честь, что вы посетили меня. Извините, что встречаю вас в таком виде, — и он кивком головы указал на коляску, — но в последнее время сильно болят ноги. А главное, хочу воспользоваться случаем и в вашем лице, ответственного сотрудника Государственного комитета обороны, выразить благодарность Великому руководителю и непобедимому Полководцу за его заботу и внимание.

Артём смотрел и не узнавал профессора, который оставался в его памяти резким в с уждениях учёным и не терпящим лести и подобострастия учителем. Непроизвольно он перевёл взгляд на Ли Хва Ми, понимая, что все эти слова предназначены ей. На какое-то мгновение ему даже показалось, что кореянке приятен весь этот спектакль.

— Профессор! — перебила Ли Хва Ми говорившего и доброжелательно улыбнулась. — У вас гости, может, пригласите нас в комнату, не будем же мы стоять в прихожей?

— Да, конечно. Раздевайтесь и проходите, — поспешно сказал кореец и отъехал от двери, освобождая проход для гостей.

Войдя в комнату, Артём остановился. Всё здесь было вроде знакомо: стеллажи под потолок, забитые книгами, рабочий столик, небольшой диванчик. Но время сказалось не только на хозяине. Старенькая мебель явно была та же, да и занавески на окнах, похоже, все выцвели. Единственное, что бросалось в глаза и подтверждало, что за окном уже другой век, так это компьютер на столике, да на стене теперь висят два портрета: Руководитель и его отец — первый и последний президент.

Артём машинально протянул руку, взял с полки тёмно-зелёную книгу тридцатитомника по истории Кореи «Чосонса»51 и открыл первую страницу.

…У повелителя небес Хванина был сын Хванун, который решил жить среди людей. Хванин направил Хвануна с тремя тысячами последователей на гору Пэктусан.

В то время в пещере тигр и медведица молились Хвануну, умоляя сделать их людьми. Хванун, услышав их просьбы, дал им по двадцать долек чеснока и стебельку полыни, наказал есть только эту еду и избегать солнечного света в течение ста дней. Но тигр через двадцать дней нарушил наказ и вышел из пещеры, медведица же осталась и превратилась в женщину.

Женщина-медведица постоянно обращалась к Хвануну, прося дать ей мужа. Хванун, сжалившись над ней, взял женщину в жёны, после чего у них родился сын, которого назвали Тангун.

Тангун основал столицу в крепости Пхеньян, а страну назвал Чосон. Правил Тангун Чосоном 1500 лет…

— Кхы, кхы, — раздалось негромкое покашливание за спиной Королёва. Артём поспешно обернулся и встретился с взглядом профессора. На сухоньком лице блуждала радостная улыбка.

— Профессор! Вы не представляете, как всё это неожиданно для меня. Очень, очень рад вас видеть здоровым, и, судя по рабочей обстановке в комнате, вы продолжаете заниматься любимым делом.

— Здравствуй, Монрён! Вернулся к своей Чхунхян? — лукаво произнёс профессор, глядя то на Артёма, то на Ли Хва Ми. Королёв вначале слегка опешил, услышав, как к нему обратился хозяин дома, но память т у т же подсказала о нашумевшем в те далёкие 80-е годы фильме «Легенда о Чхунхян». История любви девушки Чхунхян и юноши Монрён, так похожих на героев Шекспира Ромео и Джульетту, была, да и остаётся по сей день, одним из любимых старинных сказаний на всём Корейском полуострове. Любовь, расставание, мстительный чиновник, вставший на пути влюблённых, заключение красавицы Чхунхян в тюрьму, страдания молодых людей и счастливая развязка.

Артём бросил быстрый взгляд на Ли и сразу же почувствовал её волнение. Похоже, что старый профессор двумя словами определил ту чувствительную точку во взаимоотношениях Королёва и Ли Хва Ми, обсуждение которой они до последнего времени всячески избегали.

— Простите старика, сорвалось с языка, — почувствовав неловкость, засуетился хозяин. — Давайте лучше по чашечке кофе выпьем. Ли-тонджи, вы поможете мне?

— Профессор. Не волнуйтесь. Я приготовлю кофе, — повеселев сказала кореянка и пошла на кухню.

После её ухода лицо профессора стало сразу серьёзным, и он кивком головы попросил Артёма наклониться к нему поближе.

— Чуть больше трёх недель назад у меня поздно ночью был твой старый друг, — прошептал он и испытующе снизу вверх посмотрел на Королёва, словно пытаясь оценить его реакцию на сообщение.

— Ли Дон Гон?

— Да, — кивнул головой хозяин дома.