Я направлюсь в столицу. Прежде, чем вмешаться в происходящее, я должен сам убедиться, что поступаю правильно. Мне нужна помощь, но, если ты не готов проявить терпение и откажешься остаться со мной, я пойму.

– Что? Нет! Я… я готов служить Ордену вместе с тобой! – выпалил юноша, зеленовато-голубые глаза блестели болезненным, лихорадочным пламенем. Ему, конечно, все еще невыносимо больно, но теперь он, по крайней мере, жив.

Это оказалось отвратительно легко. Всего-то и нужно было забрать у него свободу, и Арко снова смог дышать! Опять служить кому-то, опять ждать приказов… Небесные горы, как мало ему нужно! И, конечно, он ни на секунду не задумался о том, кому на самом деле он готов служить. Ордену? Фениксу? Эверрану? Кто сказал, что это одно и то же?..

Сольгре не стал упоминать об этом сейчас, он сделает это позже. Они еще многое смогут обсудить: времени хватит. Однако было и то, о чем маг не собирался говорить с мальчиком ни сейчас, ни потом. То, о чем даже думать жутко, но нет права забыть.

Проклятие Феникса. Что, если последний из Аритенов действительно проклят и принесет погибель континенту?.. Раньше, до Войны Огня, Сольгре не верил пророчеству Отступника, а теперь не брать в расчет такую возможность не мог. Слишком сильно врезались в память слова убитого друга…

Сивер ввалился к нему посреди ночи, он нетвердо стоял на ногах, и от него сильно пахло вином. Редко Сольгре видел Феникса таким. Не нужно было объяснений: Сигвальд и так прекрасно понял, где успел побывать великий король… В маленькой комнате, расположенной в подвалах эверранского замка, где стояло Зеркало Эскиля – мутное стекло в массивной, потемневшей от времени золотой раме. Четыреста лет назад Эскиль Аритен создал этот артефакт, чтобы предостеречь своих потомков. Туда он вложил все то, что показал ему перед смертью Отступник. Сивер слишком часто спускался в подвалы в последнее время, как одержимый вглядывался в гладь заколдованного стекла… Сольгре боялся за друга, не знал, сколько еще он продержится. Человек ведь не может жить в постоянном страхе.

Сивер смотрел себе под ноги и говорил о том, что видел Эверру в огне, что картины эти становятся все ярче, все отчетливей… Он много чего говорил в ту ночь, казалось, он бредит.

А потом взглянул в упор на бывшего странствующего совершенно ясными глазами и потребовал поклясться в том, что если с ним что-то случится, Сольгре выполнит его волю…

«То, что я видел сегодня, это страшно. Этого не должно случиться, понимаешь? И если не станет меня… обещай мне!.. Обещай, Сольгре, что сделаешь то, о чем я прошу! Если кто-то из моих детей превратится в… в то, что я видел сегодня в Зеркале… ты убьешь его», – сказал тогда Феникс. Больше они к этому разговору не возвращались, но груз произнесенной клятвы навсегда остался с Сигвальдом.

А теперь он знал, что Эйверик Аритен жив. Последний Феникс… Сольгре знал его с рождения и последний раз видел, когда принцу было три года. Веселый курносый мальчишка с задорно блестящими глазами. Рядом с серьезной, сдержанной Иларит – старшей сестрой и наследницей престола, с тихим, задумчивым Галлором легкость Эйверика выглядела особенно невероятно. Этакий золотистый язычок пламени… Сольгре играл с ним, ходил гулять, рассказывал о диковинных городах, где бывал когда-то. И помнил, каждую секунду помнил о клятве, данной его отцу.

Мысль о том, что мальчик мог превратиться в проклятие континента, казалась Сигвальду невероятной. Но если после всего, что ему выпало, Эйверик утратил рассудок, сложно его осуждать. Сольгре и не осудит. Просто сдержит слово. Во всяком случае, сделает для этого все, что в его силах.

Однако сначала нужно во всем разобраться. И дайте боги, чтобы опасения Сивера оказались беспочвенными!

Волшебник, кряхтя, поднялся с земли, посмотрел на Арко. Тот все еще был неестественно бледен, но, кажется, потихоньку приходил в себя.

– Ну что, у нас еще будет время на разговоры. Думаю, вопросов у тебя немало, но ты сначала обдумай мои слова. А пока предлагаю трогаться, путь у нас неблизкий…

Лиар Нейд Альвир, наследный принц Эверрана

Орбес

Рик растолкал его еще до рассвета и, подождав, пока принц хоть немного продерет глаза, вручил ему флягу и мешочек, где на дне оставалось немного изюма, – остальное они прикончили вчера.

– Скоро должно развиднеться, так что завтракай, и выдвигаемся! – преувеличенно радостно сказал каторжанин, украдкой косясь на треклятый костер. Надо же, а парень ведь нервничает…

– Рик?

– М-м?

Лиар ободряюще коснулся его плеча, немного смущаясь своего внезапного порыва.

– Эй, ты же сам говорил, что они, может, и не за нами идут! Может, еще обойдется, чего ты?..

– А чего я? – притворно удивился Жаворонок, округляя глаза, в предрассветной темени показавшиеся принцу по-кошачьи желтыми. Потом вдруг сник. – Ну говорил, говорил… А если бы не сказал, то ты бы к костру потащился и сейчас уже валялся продырявленный! А так, может, и получится что. И, вообще, чего ты прицепился? Нормально все!

– Да нет, я просто… – пожал плечами Альвир. – Нормально так нормально.

Следующие несколько минут прошли в молчании, медленно-медленно светлело небо на востоке.

– Ну что, пошли, что ли? – не глядя на Рика, предложил принц и первым поднялся на ноги.

Темп взяли какой-то совсем уж ненормальный, через пару часов запыхался даже Альвир. Рик и вовсе дышал, как загнанная лошадь, но упрямо несся вперед. Фениксовы перья, не свалился бы он опять…

Если какие-то сомнения относительно своего ближайшего будущего у Лиара Нейда утром были, то теперь на что-то надеяться казалось откровенно глупым: если на секунду остановиться и прислушаться, то сквозь прочий шум уже можно было разобрать обрывки команд, отдаваемых на местном наречии. Наверное, если бы не полумрак раннего утра, погоня уже была бы видна. Их нагонят меньше, чем через час, и о том, что будет дальше, думать не хотелось.

Альвир украдкой бросил взгляд на взмыленного Рика, тот, похоже, был совсем плох. Бесы, до чего же несправедливо все получилось! Что ж парню так не везет?! Чудом избежал каторги, дорвался до свободы, почти уже пересек Орбес, и все, выходит, зря! Ладно он, Лиар… Руки по локоть в крови. А Жаворонка за что?! Он ведь не воин, не политик… Он-то почему должен умирать?! Но степняки ведь разбираться не станут.

Мальчишка задохнулся от быстрой ходьбы и, закашлявшись, был вынужден остановиться. Нейд тоже замер, вглядываясь вдаль.

– Слушай, Рик, а чего мы жилы рвем? Все равно не успеваем! – не